Измена. Ты меня никогда не любил (СИ) - Даша Черничная

Сейчас она какая-то настоящая… живая. Пульсирует у меня под кожей, выбивает сердце из груди.

— Ты изменилась, — говорю севшим голосом.

— Это новый цвет волос, — ведет плечом.

Нихера… Откидываюсь на спинку дивана и стягиваю галстук:

— Как ты? — спрашиваю.

Деля кидает на меня убийственный взгляд.

— Прекрасно, — фыркает и залезает на диван с ногами, откидывается на подушки. — Что ты делал в торговом центре?

— У Златки завтра день рождения.

— Точно! Я и забыла.

— Пытался ей выбрать игрушку, но понятия не имею, что нравится детям.

— Игрушку? — усмехается и отпивает вино. — Ром, ей десять! Ну какие игрушки? Лучше купи ей фотоаппарат, чтобы проявлять фотки сразу. Пленочный. Ей понравится, знаю, она хотела такой.

— Будет сделано, моя госпожа, — ляпаю, даже не подумав.

Деля округляет глаза, залпом допивает бокал и со стуком ставит его на столик.

— Мне пора, — говорит севшим голосом, подхватывает вещи и быстрым шагом уходит в коридор.

Не понял? Трясу башкой и бегу за ней.

— Останься, — сам не понимаю, что делаю.

Осознаю лишь одно: мне отчаянно хочется, чтобы она осталась.

— Останься, — повторяю.

Хватаю ее за руки и прижимаю к стене, накрывая ее губы своими.

Глава 6. Помешательство

Рома

Меня ведет. От нее, от обстановки, от места. Сейчас с Делей все по-другому, и мое тело реагирует на нее иначе. Внутри полыхает такой пожарище, что становится страшно: не сдержу, погорю сам и спалю ее.

Я как бешеный целую ее, целую и не могу остановиться, оторваться. От ее запаха, от кожи. Рот наполняется слюной, и я без стеснения размазываю ее по шее моей бывшей жены. Кусаю нежную кожу, разгоняя у нее табун мурашек.

Может, у меня и вправду бешенство? Потому что поведение мое вообще не нормально. Хотя кто установил эти границы нормальности?

Придавливаю ее тело к стене и наваливаюсь. Дергано вожу руками по пышной груди. Тонкая ткань совершенно не скрывает ее тело от меня, и я выкручиваю сосок. Деля ахает и с силой впивается мне в загривок, выпуская коготки мне под кожу.

Девочка моя… отзывчивая какая, а я и не знал… Рычу, опускаю голову и присасываюсь к ее соску через ткань, кусаю. Деля, не стесняясь, стонет, вибрирует. Разрываю на ней чертову футболку, добираясь до желанного тела, и она поднимает на меня пьяный взгляд. Боже, какая она сейчас… волосы растрепались, глаза блестят, щеки румяные, на груди и шее уже виднеются мои засосы.

Моя душа кричит, это какое-то сумасшествие, долбаный экстаз.

Провожу руками ниже до тонкой талии, очерчиваю пупок и падаю на колени, кусаю шелковую кожу живота. Деля не стесняется, стонет в полный голос, отчего в штанах у меня болезненно наливается член.

Тяну вниз по ее бедрам джинсы вместе с трусиками. Аделию ведет, возбуждение можно пить как нектар. Избавляю ее от одежды, отвожу ногу в сторону и присасываюсь.

Черт, я ж вообще не фанат такого, но с ней, сейчас — захотелось. Деля зарывается мне в волосы, бормочет что-то бессвязное, а я не могу остановиться. Четко улавливаю момент, когда она готова вот-вот сорваться, поднимаюсь резко, выпускаю член и одним движением наполняю ее на всю длину.

Аделия кричит, закатывает глаза и кончает. С дрожью ресниц, пульсирующими, искусанными губами. Как красиво… а я и не знал, что с ней может быть так.

Даю ей пару секунд и начинаю двигаться, наращиваю темп, вбивая ее в стену. Беру бесстыдно, по-животному, и она отзывается, с каждым толчком обостряя наше возбуждение своими стонами. Хватаю за бедра, вжимая в себя, вколачиваюсь как сумасшедший, так, будто не трахался ни разу в жизни.

Деля стонет, воет, по шее течет пот, и я слизываю его. Пошло, грязно, развязно. Идеально. Она идеальная. Меня накрывает, с хрипом кончаю, не потрудившись выйти из нее. Знаю, что она принимает таблетки, и не вижу смысла прерывать кайф.

Держу ее крепко. Деля роняет голову мне в изгиб шеи. Дышим, как загнанные звери. Даю нам минуту, а после переступаю через сброшенную впопыхах и разорванную одежду. Поднимаю Аделию на руки и уношу вглубь квартиры. Сил хватает только на то, чтобы завалиться на диван.

Помешательство.

Из последних сил в полумраке комнаты глажу ее лицо.

— Какая же ты красавица, — шепчу ей и зацеловываю глаза, скулы, наглаживаю, наглаживаю.

Не могу насытится ею. Вырубает меня неожиданно. Я просто проваливаюсь в черноту, как в омут. Пробуждение приходит тяжело, еле размыкаю глаза.

Хмурясь, окидываю взглядом квартиру, но бессмысленно — я знаю, что ее нет. Ушла. Поднимаюсь и прохожусь по комнатам. Так и есть. Нет ни ее, ни вещей. Лишь горстка моей одежды одиноко валяется в коридоре.

Башка гудящая, пустая.

Оглядываюсь, чувствуя какую-то фантомную, режущую боль.

Ощущение, будто только что я потерял если не самого себя, то что-то важное, жизненно необходимое. Встаю под ледяные струи душа. В грудине ноет, и я тру ее, напрасно надеясь, что это сможет как-то мне помочь…

‍

Глава 7. Сотрудничество

Аделия

Все выходные я играю в игру «притворись, будто ничего не было». Притворяться получается плохо. Краска заливает лицо, стоит только вспомнить, что мы с Ромой вытворяли в чужой квартире.

А так как я не перестаю об этом думать, то просыпаюсь и засыпаю с пунцовыми щеками.

В душе полный раздрай и растерянность. Боже, как мне было хорошо. Между нами впервые все было так по-настоящему, откровенно и грязно.

Раньше наш секс был жутко заурядным — с выключенным светом, только на кровати, после обязательного приема душа. Чик-чирик, и готово. Рома не особо-то и старался, будто реально исполнял супружеский долг. С таким лицом, словно, если не сделает этого, начнут капать проценты или придут коллекторы.

Не могу сказать, что это не било по моему женскому самолюбию, но то, что выбора не оставляло, — факт. Не сказать, что у меня до Ромы была богатая сексуальная жизнь, вовсе нет. Всего лишь один-единственный ухажер, вот и все мои похождения.

Чтобы вот так, у стены, в чужом доме, развязно и постыдно — так было только в моих потаенных мечтах. И я бы подумала, что мне все это приснилось, если бы не ноющее который день тело, которое распробовало, что такое настоящий секс.

Одергиваю себя. Нет — значит нет. Назовем это прощанием. Теперь у Ромы своя жизнь, а у меня своя,