Два года каникул - Жюль Верн

— Значит, примерно в одиннадцать часов,— заключил Гордон,— наступит самый подходящий момент для высадки!

— И я так считаю,— согласился Бриан.

— Так вот,— снова заговорил Гордон.— Будем готовы к этому времени, а сейчас немного подкрепимся. Если придется лезть в воду, так, по крайней мере, через пару часов после еды.

Предусмотрительный мальчик дал верный совет. Занялись приготовлением завтрака, который состоял из консервов, сухарей и нескольких глотков бренди[47] с водой. При этом Бриан присматривал за младшими: Дженкинс, Айверсон, Костар и Доль со свойственной их возрасту беспечностью поуспокоились и, вероятно,— дай им волю — могли бы наесться сверх меры. Ведь все они целые сутки куска в рот не брали.

Бриан снова пошел на нос и, облокотившись на борт, стал присматриваться к рифам.

Как медленно отступало море! Уровень воды, однако, снижался, судя по увеличению крена судна. Моко, бросив свинцовый лот[48], удостоверился, что над полосой рифов остается еще, по крайней мере, восемь футов воды. Можно ли было надеяться, что при полном отливе рифы полностью обнажатся? Моко так не думал и счел своим долгом сказать об этом Бриану потихоньку, чтобы не пугать остальных.

Тот переговорил с Гордоном. Они понимали, что, хотя ветер и отклонился немного к северу, но он по-прежнему мешал воде дойти до уровня, какой бывал при отливе в затишье.

— Что же делать? — спросил Гордон.

— Не знаю… не знаю…— проговорил Бриан с горечью.— Какое же несчастье не знать… Быть детьми, когда надо быть взрослыми!

— Нужда научит,— возразил Гордон.— Не надо отчаиваться. Будем действовать с осторожностью.

— Я согласен! Надо что-то делать. Ведь если мы не покинем яхту до начала нового прилива, если придется остаться здесь еще на одну ночь — мы погибли…

— Да, конечно. Яхту разобьет. Значит, надо убираться отсюда во что бы то ни стало.

— Может, мы могли бы соорудить плот, что-то вроде парома?

— Я уже думал об этом. К несчастью, весь рангоут унесло бурей. И уже нет времени разбить фальшборты и построить плот из обломков. Правда, есть ялик, но море слишком бурное и он не выдержит. Остается одно: попробовать перетащить через рифы канат и закрепить его на какой-нибудь скале. Тогда, может быть, удастся высадиться.

— А кто поплывет с канатом?

— Я,— ответил Бриан.

— Я с тобой!

— Нет! Я один.

— Возьмешь ялик?

— Нет, нельзя им рисковать, Гордон. Надо сохранить его как последнее средство.

Прежде чем взяться за это опасное дело, Бриан решил принять некоторые меры предосторожности. На борту оказалось несколько спасательных поясов, и он велел младшим теперь же надеть их. Если придется покинуть яхту, когда вода будет еще слишком глубока для малышей, то они смогут продержаться на поясах, а старшие, которые пойдут вброд, хватаясь за канат, потянут их за собой к берегу.

Было уже четверть одиннадцатого. Через сорок минут отлив достигнет своей крайней точки. Вода у форштевня яхты спала до четырех-пяти футов и могла понизиться разве что еще на несколько дюймов[49]. Правда, в шестидесяти ярдах[50] от яхты дно значительно повышалось. Это было видно по грязноватому прибою и многочисленным отмелям вдоль берега. Но главная трудность состояла в том, чтобы преодолеть глубоководье непосредственно перед яхтой. Если Бриану удастся протянуть канат и прочно закрепить на какой-нибудь скале, его туго натянут с яхты при помощи брашпиля, и, держась за него, можно будет добраться до мелкого места. Потом, спустив по канату тюки с провизией и необходимые инструменты, они благополучно завершат высадку.

Бриан не позволил никому заменить себя и стал готовиться к опасной попытке.

На борту было много канатов длиною около ста футов, которые использовали как тросы и буксировочные средства. Он выбрал канат средней толщины и, раздевшись, опоясался одним концом.

— Эй, мальчики! — позвал Гордон.— Идите на нос, готовьтесь травить канат[51].

Донифан, Уилкокс, Кросс и Уэбб не могли отказаться от участия в деле, важность которого хорошо понимали, каковы бы ни были их дальнейшие намерения. Они принялись раскручивать бухту каната[52] и понемногу спускать за борт, чтобы сберечь силы Бриана.

В ту минуту, когда юноша уже готов был броситься в воду, к нему подбежал Жак с криком:

— Брат! Брат!

— Не бойся за меня, Жак, не бойся! — крикнул ему Бриан и прыгнул за борт.

Мгновение спустя он показался на поверхности и сильными бросками поплыл вперед. Позади него понемногу разматывался канат.

Даже будь море совершенно спокойным, плыть было бы тяжело из-за сильного прибоя на рифах. А сейчас противоборствующие подводные течения препятствовали смелому мальчику держаться прямого направления, и ему очень трудно было выбираться из этих потоков.

Однако Бриан понемногу приближался к берегу, а его товарищи не переставали травить канат. Но когда он отплыл примерно на пятьдесят футов от яхты, то стало заметно, что силы его иссякают. Перед ним бурлил водоворот, образовавшийся от столкновения двух течений. Если бы он сумел его обогнуть, то, вероятно, достиг бы цели, поскольку далее море было более спокойным. Бриан прилагал усилия, чтобы взять левее. Но тщетно. Такое не удалось бы и взрослому опытному пловцу! Подхваченный течением, он был втянут в самый центр водоворота.

— Помогите! Тяните скорее! — успел он крикнуть и скрылся под водой.

Ужас охватил всех, кто был на борту яхты.

— Тащите! — хладнокровно распорядился Гордон.

Мальчики принялись как можно быстрее выбирать канат, чтобы вытащить Бриана на борт, пока тот не захлебнулся. Через минуту его без сознания подняли на палубу, но он тут же пришел в себя в объятиях брата.

Итак, попытка перебросить канат через полосу рифов окончилась неудачей.

Повторная попытка не имела бы никаких шансов на успех. Несчастным детям теперь снова приходилось ждать… Ждать чего? Помощи? Но откуда могла она прийти?

Уже перевалило за полдень. Начался прилив: выросли буруны у рифов. Кроме того, наступило новолуние, когда прилив бывает сильнее, чем в другие дни. Если ветер с моря не утихнет, то яхту сорвет с каменного ложа, ударит о рифы и перевернет. После такого кораблекрушения никого в живых не останется. И ничего, абсолютно ничего нельзя поделать…

Дети, сгрудившись на корме — младшие в кольце старших,— смотрели, как вздымалось море и вершины рифов постепенно уходили под воду. К несчастью, ветер снова подул с запада, как прошедшей ночью, и безжалостно хлестал по берегу. Когда вода станет глубже, волны начнут бить в судно и накрывать его брызгами и пеной. Лишь Господь Бог может прийти на помощь юным путешественникам, молитвы которых смешивались с криками ужаса.