Журнал «Вокруг Света» №12 за 1987 год - Вокруг Света

Васкес вытащил из бумажника сложенный вчетверо листок бумаги и развернул его. На листке были изображены ряды человеческих фигурок: некоторые — вниз головой, некоторые окружены овалом, около иных в несколько рядов выстроились какие-то жуки.

— Ученые, говорят, расшифровали наши письмена. Но для меня это темная грамота. Египет — и только...— Васкес рассмеялся, довольный собственной шуткой, и бережно убрал листок в бумажник.

Говорят, одна из отличительных черт характера кунов — их замкнутость, настороженное отношение к «белому человеку». Но это внешняя сторона. Стоит провести среди них несколько дней, проявить искренность и сердечность, как куны отвечают расположением и доброжелательностью. Правда, они не любят распространяться о личных делах, зато охотно говорят о жизни племени, обычаях и традициях.

Современной науке немногое известно о внутреннем мире индейца-куна — его богах, которым он продолжает поклоняться, его образе мыслей, взглядах на мир и человеческое общество, о роли отдельного индивидуума, словом, о его «философии мироздания».

На небольшом островке Корбиски, что неподалеку от Порвенира, я познакомился с одним из старейшин племени по имени Леонардо. То ли потому, что меня рекомендовал Васкес, то ли потому, что приехал я в сопровождении другого постоянного спутника, моториста Альберто Переа, но только принял меня старый сайла доверчиво и душевно. Попытаюсь воспроизвести его рассказы.

...В отличие почти от всех индейских народов Латинской Америки, для которых верховным божеством всегда было Солнце, куны началом всех начал считают Олокукутилисоп — Матерь-Землю. Иногда они величают ее «Сеньора Большая Голубая Бабочка». Из ее чрева, по их представлениям, произошло все живое. Божественным символом Матери-Земли куны считают Луну. От Луны происходит Алавайпипилеле — Солнце, которое, в свою очередь, на ней же и женится.

Общаются боги и люди через «посредника» Ибеоркуна: он учит кунов, как жить, как себя вести, какие названия давать тем или иным предметам. Ступенькой ниже стоят нэле — ясновидящие прорицатели, обладающие властью над всем, что их окружает, поскольку занимаются не только предсказаниями, но и «информируют» о том, что видели во время своих путешествий на небо и в мир иной. Нэле разъясняют, как был создан и как устроен реальный, близкий кунам мир.

Сначала, гласит одна легенда, бог создал для кунов Землю. Другое предание утверждает, что вначале было море: белки подгрызли большое дерево, оно упало в большую реку и перегородило ее. Ветви и листья дерева превратились в рыб и крокодилов. Птицам пришлось слепить большое гнездо — Землю — и подвесить его на двух шестах на краю света. Дерево, которое стало причиной появления моря и той живности, что в нем обитает, куны называют «Палувала» — «Древо жизни».

Вплоть до недавнего времени женщины племенных групп кунов, живущих на перешейке, рожали в... реке. Такой обычай (кстати, он сохраняется поныне и среди индейцев перуанской Амазонии) связан с легендой, согласно которой одно из наиболее почитаемых кунами божеств — Луна — вышло из ручья. А изображением дерева женщины чаще всего и украшают свои молы.

В силу старинной традиции, в момент рождения ребенка, если у него отмечают — независимо от пола — наличие определенных признаков, его тотчас объявляют нэле. После прохождения «курса наук» под руководством опытного лекаря-травника такие дети становятся знахарями-иннатуледи.

Знахари не только хорошо разбираются в лекарственных травах, но еще и шаманят, используя куски дерева, каучука-латекса, какао-бобы, кости животных, деревянные фигурки-учу и камни акквалеле, обладающие магическими свойствами.

Кое-где лечение сопровождается песнями-заклинаниями певца-кантуле. Раньше составной частью религиозных церемоний было еще и окуривание табаком — так уговаривали духов не причинять кунам зла. Другой способ «борьбы» со злыми духами — в виде раскраски лица — пустил глубокие корни и существует до наших дней.

— Был я однажды в далекой провинции, на востоке страны, хотел познакомиться с опытом создания групп взаимопомощи, в основе которых лежал общинный труд индейцев,— вспоминал в беседе со мной генеральный секретарь Народной партии Панамы Рубен Дарио Соуса.— Я увидел, что индейцы, отправляясь на раскорчевку леса под будущие плантации маниока и кукурузы, разрисовывали себе лица. «Уж не готовитесь ли вы воевать с другим племенем?» — спросил я. А они в ответ: «Это чтобы испугать злых духов, живущих на склонах горы...»

Куны используют растительные краски, приготовленные из цветов или сока деревьев. Рисунок состоит из одной черной линии; со лба она спускается до кончика носа. На вопросы туристов женщины-куна обычно отвечают, что линия — это всего-навсего женское украшение. Но, несомненно, этот рисунок определяет социальное положение в общине или племени.

Философская система кунов — весьма сложный сплав бытия и мистики. Покоится она на четырех главных принципах, которые называются «пурба», «туле», «нига» и «кургин» и соответственно означают состояние души, жизнеспособность, способность действовать и талант к тому или иному виду деятельности. Конечно, эти четыре «кита» философии кунов относятся скорее к области прошлого. Юноша или девушка теперь могут выбирать специальность по собственному желанию, а не потому, что нэле определил: «Быть тебе рыбаком, а тебе — воспитывать детей». Возивший меня по островам Альберто Переа стал мотористом не по предначертанию нэле и не по зову души: он нашел работу.

— Когда я стал работать в «Посаде Анаи»,— рассказывал Переа,— патрон Гонсалес сказал: «Рыбу ты ловить умеешь. И крышу ремонтировать умеешь. И с лодкой управляешься. Но сейчас этого мало. Нужно осваивать технику — без нее нам туристов не видать». Вот и пришлось учиться управлять катером, разбираться в моторе.

Моторист-самоучка, умелец на все руки, он стал для меня символом необратимого процесса перехода кунов к новой жизни. Переа еще числится членом общины, но его связи с нею иные, чем у его отца. Переа шесть дней в неделю работает на патрона, получая за все про все двенадцать с половиной бальбоа. Да и многие обитатели островов — например, Налунеги, где живет около 250 человек,— так или иначе обслуживают туристов. Отец Переа еще выменивает на кокосовые орехи, овощи или рыбу нужные ему товары в лавке. Переа-сын одежду, школьные принадлежности для детей покупает на зарплату.

Патрону Переа, Альберто Гонсалесу, удалось подняться на верх имущественной лестницы. Он — владелец «Посады Анаи», нескольких катеров и моторных лодок, бетонного дома. Но, как Переа зависит от Гонсалеса, так и сам Гонсалес зависит от столичных дельцов, организующих поездки туристов на Сан-Блас и выколачивающих из него все, что только можно выколотить из «индейца».

И все же Гонсалес — предприниматель, а Переа — наемный труженик.

...Три-четыре десятилетия назад в Панаме мало кто слышал о кунах. Сегодня самолеты, лодки, подвесные моторы, цемент, транзисторы и металлическая посуда — признаки процесса, именуемого интеграцией кунов в панамское общество. Особо заметна она на крупных островах — Мамитупу, Ачутупу, Алиганди, Порвенире, но захватывает и малые острова. Моторист Переа не хочет теперь жить в хижине из пальмового листа, мечтает о доме с цементным полом, о моторной лодке, о транзисторном приемнике, а главное — о проигрывателе.

— Проигрывателе? Но почему? — спросил я.

— Красиво,— ответил Переа,— видел однажды в городе, в окне магазина...

Традиционная община кунов распадается. Одни подаются на заработки в город или на крупные острова, нанимаются обслуживать туристов. Другие перебиваются случайными заработками.

У кунов кое-где сохраняется традиция, по которой родители содержат своих детей, даже взрослых, тех, кто обзавелся собственной семьей, до тех пор, пока те сами не начнут зарабатывать. Леонардо, сайла с Корбиски, уже не пользуется тем авторитетом, когда каждое его слово было законом, он — не более чем внешний символ общинного уклада. Раньше он мог сказать: «Завтра никто с острова не отлучается. Будем сооружать хижину для Сипу». И ослушаться его не смели, все оставались в поселке. Теперь наутро выясняется: один уплыл на рыбалку, другой отправился на «твердую землю», на участок.

Работа на благо общины до поры до времени служила мерилом уважения со стороны остальных. Ныне имущественное неравенство рвет внутриплеменные связи. И — парадокс — развитие традиционных ремесел усиливает этот процесс. Молы, статуэтки из дерева, плетеные гамаки теперь — предмет торговли.

История распорядилась так, что кунам приходится перескакивать из родоплеменного уклада в капитализм в условиях страны, которая еще не завершила борьбу за свое национальное освобождение и суверенитет.