Персонаж. 14 дней с мистером Ca$h - Роман Юрьевич Горшков

Я решил сходить к лошадям, но, не обнаружив их там, направился в сторону фруктовых деревьев, чтобы перекусить свежих фруктов.

Проходя мимо одного из виноградников, я заметил интересную картину. Женщина, которая собирала виноград, делала это весьма интересным способом. Во-первых, она напевала ласковые и нежные песни о любви. Во-вторых, каждый раз, когда она срывала виноград, она гладила его, как мать гладит своего ребенка. Минут пять я наблюдал за этой картиной, после чего решил подойти к ней.

– Здравствуйте, как вас зовут?

– Жюзель.

– Меня Натан. Скажите, зачем вы гладите виноград, когда его срываете?

– Потому что он испытывает большой стресс, когда его отрывают от того места, где он рос. Я успокаиваю его своими песнями и ласковыми поглаживаниями.

Меня начал разбирать смех, но я не подал виду, а просто легко улыбнулся. Видимо у нее что-то не так с головой. Стресс у винограда, может, ему еще психолога заказать?

– Очень важен каждый момент в приготовлении вина, – продолжала Жюзель, – если один из моментов в приготовлении вина будет упущен, то и виноград уже получится не таким вкусным. Изменяя даже малейшие действия, мы меняем вкус вина.

Еще около часа Жюзель рассказывала мне о вине. Я услышал от нее такие вещи, которые мне не говорили даже профессиональные продавцы вина в винных лавках. Я был сильно удивлен ее познаниями о вине и его приготовлении. После нашего разговора я направился обратно, на завтрак с Роуэном.

– Роуэн, – спросил я его на завтраке, – у тебя все работники такие же «интересные», как Жюзель?

– А что с ней?

– Я не понял, кем она у тебя работает? «Виноградным психологом»? Она мне рассказала, как виноград испытывает стресс, когда его срывают, и что ему важна поддержка в этот момент.

Я начал смеяться, ожидая, что Роуэн будет смеяться вместе со мной, но Роуэн только легко улыбнулся и ничего не ответил.

После завтрака мы начали заниматься планами по развитию отдела в Барселоне. Мы обсудили огромное количество нюансов и ситуаций, которые важно проработать и детально продумать. Роуэн подсказал мне отличных специалистов в Барселоне, с которыми я мог бы встретиться, чтобы попросить у них совета. Он созвонился с каждым из них и попросил о встрече, все они любезно соглашались.

– Кстати, завтра приезжает мой приятель, который тоже будет тебе очень полезен в твоей работе, я тебя обязательно с ним познакомлю.

Меня все время удивляло, с какой легкостью Роуэн ко всему относится. Он находил очень простые решения, казалось бы, самым сложным задачам. У меня всегда было такое ощущение, что у него на все есть ответы, что это некий вселенский разум, который знает все. Искреннее уважение к этому человеку росло у меня с каждой минутой общения. За работой мы даже и не заметили, как пролетел день.

– Ого, уже половина одиннадцатого, – произнес я.

– Да, пора уже заканчивать на сегодня. Пойдем, посидим на крыльце.

Я вышел и сел на плетеное кресло-качалку, а Роуэн пошел за бутылочкой вина.

– Это вино прошлого года. На днях должны приехать за партией такого вина мои знакомые, поэтому его важно попробовать.

– Ты еще и продаешь вино?

– Конечно, ты посмотри на это количество виноградников, разве я мог бы все это выпить сам?

– Да. Понимаю.

– Натан,– начал Роуэн, серьезным тоном,– ты сегодня посмеялся над Жюзель и ее манерой собирать виноград. Что ты увидел в этом смешного?

– Она считает, что виноград живой. Конечно, он живой, как растение, но это всего лишь виноград.

– Натан, ты когда-нибудь увольнял людей с работы?

– Да, приходилось.

– Волновало ли тебя, как они относились к этой работе и собирались ли они уходить с нее? Думал ли ты о том, куда они пойдут после увольнения?

– Нет.

– Потому что это всего лишь работа?

– Да, именно, всегда можно найти другую работу.

– Хорошо, а волновало ли тебя, что они скажут дома, своей семье? Как они будут ощущать себя после увольнения? Упадет ли их самооценка? Какие внутренние переживания и блоки у них появятся?

– Поначалу я думал об этом, но потом перестал. Я видел в людях возможности, которыми они приносили пользу компании, но, если таких возможностей у человека не было, или он начинал хуже работать, то я больше не видел смысла держать его на этом месте.

– Натан, так ты думал о внутреннем состоянии этих людей или нет?

– Нет.

– Потому что – это всего лишь люди?

– Что это значит?

– Это значит, Натан, что тебе наплевать на всех, кто тебя окружает, ты смотришь на них как на ресурс для достижения своих личных целей.

– И целей компании.

– Ты соотносишь себя с компанией, поэтому для тебя ты и компания – это одно. Натан, тебе уже около 30 лет, а у тебя до сих пор нет семьи. В твоем возрасте у меня уже появился второй ребенок. Вспомни Жюзель, у этой замечательной женщины очень любящая и крепкая семья. У нее есть 5 детей, и уже появился один внук, ее родня регулярно собирается у нее на праздники, и в ее доме царят любовь, добро и праздничное настроение. Ее все очень любят и готовы многое ради нее сделать. Натан, много ли в твоей жизни людей, которые готовы для тебя свернуть горы?

В моей памяти начали мелькать люди, с которыми я был знаком: мои родственники, друзья, коллеги, знакомые и просто люди, которых я считал своими близкими. Я не смог вспомнить хотя бы одного человека, который помог мне в действительно сложную минуту моей жизни. Мне всегда приходилось самому выходить из всех передряг, используя либо навыки общения, либо деньги.

– Нет, Роуэн. Таких людей у меня нет, – сказал я, смотря в пол.

– Вот видишь, Натан. Так кто из вас двоих более живой: виноград, который не обделен лаской Жюзель, или ты, который всегда сам по себе?

Улыбка разочарования появилась на моем лице, а в горле встал ком.

– Натан, важно сейчас не уходить в печаль, а осознать те действия, которые тебя привели в это состояние, и перестать их делать. Начни любить окружающих людей и отдавать им свою энергию, время и силы. Ставь себя на место человека и пытайся ощутить его внутреннее состояние перед тем, как что-то сделать. Каждый человек уникален. Что будет полезным для тебя, может быть болезненно для других. Ты хочешь, чтобы тебе причиняли боль?

– Нет.

–А почему ты думаешь, что другие хотят ее получать?

– Но ведь это же мир. В нем всегда кто-то страдает, кто-то проигрывает, а кто-то выигрывает.

– Так почему ты решаешь, кто должен страдать и проигрывать? Ты Бог?

– Нет.

– Тогда кто ты такой, чтобы обрекать людей на боль и страдания?

– Я, я, я не знаю, Роуэн. А что с этим делать?

– Как часто ты говорил своим родителям, что любишь их?

– Очень редко.

– А что мешало это сделать?

– Ничего. Какое-то странное сопротивление, будто