Пять миль (ЛП) - Сен-Жермен Лили

— Сэмми! — кричит он, заставляя меня вздрогнуть. —Это вообще твое настоящее имя?

— Да, — неуверенно отвечаю я.

— Посмотри на меня, — приказывает он. Я неохотно встречаюсь с его взглядом, жирная слеза срывается с моих ресниц и падает на щеку.

— Джейс? — тихо говорю я.

— Да, Саманта?

— Ты меня пугаешь.

— Ха, — говорит он с горечью. — Мой отец всадил нож тебе в ногу и оставил истекать кровью до смерти. Мой брат пытался трахнуть тебя, пока ты словила передоз от отравленного кокаина, а боишься ты именно меня?

Я смотрю на него, благодарная за то, что моя слезотечь остановилась. Мне холодно, я стою здесь, на мне ничего нет, кроме влажного полотенца, прижатого к груди, и холодного кафеля за моей спиной.

Он первый отводит взгляд, резко поворачивается и направляется к двери.

— Одевайся, — говорит он, ткнув пальцем в кучу одежды на стойке.

***

Часом позже я уже сижу на стуле на крыше здания клуба, солнце бьет в мою и без того больную голову. Я смотрю на наряд, который выбрал для меня Джейс – розовая рубашка с кружевами спереди и простая черная юбка. У меня не хватило духу сказать ему, что рубашка – это пижама. Наряд может выглядеть безвкусно и нелепо, словно выбран на угад, но чем больше я смотрю на двух девушек, сидящих рядом со мной, тем больше убеждаюсь, что он выбрал мой наряд совершенно сознательно. В нем я выгляжу молодой, невинной и непринужденной, что резко контрастирует с Бетти и Вероникой, с их резким макияжем, чрезмерной подводкой глаз, крошечными топами и обтягивающими черными штанами.

Бетти и Вероника – девушки с вечеринки для Макси – не могу вспомнить их реальные имена – выглядят как смесь ужаса и неповиновения, прижатые к своим стульям Джазом и Донни, которые стоят на страже позади всех нас. Дорнан стоит на краю крыши и смотрит на побережье Венис-Бич, пистолет спрятан за пояс так, чтобы быть на виду. Он стоит так уже целых пятнадцать минут, и я знаю, что он делает это специально. Заставляет нас боятся. Смотрит, кто сломается первым.

В этот момент я понимаю, что Джейсу, скорее всего, не поступал приказ отвезти меня к себе до приезда сюда. Они ждали меня, и по потному и несчастному виду девушек, я понимаю, что они пробыли здесь гораздо дольше пятнадцати минут. Интересно, кто-нибудь уже объявил их в розыск?

Или они такие же, как я, и никто по ним не скучает.

Я пытаюсь встать, думая, что, если предложу Дорнану немного утешения, это будет кстати. Так поступила бы настоящая девушка, верно? Но я не удивляюсь, когда большая рука сжимает мое плечо, усаживая меня обратно на задницу.

— Сучка, я разве сказал, что ты можешь двигаться? — спрашивает Джаз, стоя позади меня. Я чувствую, как что-то холодное прижимается к моей шее. Ствол пистолета находится прямо под моим подбородком, заставляя поднять голову. Я стискиваю зубы, не двигаясь ни на дюйм.

Джейс, стоящий передо мной, смотрит на своего брата, но ничего не говорит. Просто великолепно.

Дорнан оборачивается, на его лице маска ярости и боли. Я ничего не могу с собой поделать; я судорожно вздыхаю, мои глаза мечутся между Дорнаном, Джейсом, девочками и пятнами крови на бетоне под моими ногами, которые никакая чистка не может полностью удалить.

Я не хочу, чтобы еще больше крови пролилось из-за моих глупых ошибок, и именно в этот момент я решаю, что, несмотря ни на что, эти девушки не возьмут на себя ответственность за смерть макси. Даже если я подбросила кокаин в их сумки.

Даже если это может означать смерть для меня.

Глава 5

Дорнан подошел, окинул меня взглядом, а затем посмотрел на двух девушек. Ярость сочилась из каждой поры его тела, и я могу только представить, что меня ждет после этого, если, конечно, мне удастся выбраться с этой крыши без пули между глаз.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он прислоняется к перилам здания - тем самым перилам, над которыми мы с Джейсом часами висели, разговаривая, пока смотрели на воду внизу, и достает из кармана пачку сигарет.

Хм. Меня охватывает чувство удовлетворения, когда я понимаю, что он снова начал курить. Он бросил, когда я была маленькой девочкой, по крайней мере, двенадцать лет назад.

Слабак.

Он прикуривает, долго затягивается сигаретой, прежде чем сделать шаг вперед и выдохнуть в лицо брюнетке. Она кашляет, отворачивает голову и отбивается от облака дыма перед собой.

Как бы мне ни было страшно, я очень внимательно слежу за всем, что меня окружает. Рука, впивающаяся в мое плечо. То, как Дорнан полон ярости - он почти мерцает в ярком солнечном свете - мелкая дрожь по всему телу. Вена на его шее вздулась и яростно бьется, и я борюсь с желанием попытаться убежать.

Не показывать слабость.

— К тебе уже вернулась память? — спрашивает ее Дорнан, его голос низкий и угрожающий. Она выдавливает из себя сдавленный всхлип и качает головой - нет.

Он усмехается, но за этим звуком нет юмора. Переходя к следующей девушке, он вынимает сигарету изо рта и прижимает зажженный конец к голой коже над ее коленом. Она вскакивает, вскрикивает и пытается сдвинуть стул назад, но сильные руки толкают ее обратно.

Я поднимаю взгляд на Донни и получаю в ответ самодовольный взгляд с выгнутой верхней губой.

— Как насчет тебя, блондиночка? — рычит Дорнан. — Где ты достала кокаин, который убил моего гребаного сына? А?

Она не отвечает, только всхлипывает, отчего лицо Дорнана становится красным.

— Кто, блядь, убил моего сына!? — рычит он, достаточно громко, чтобы у меня заложило уши и сжалось сердце в груди. Он встряхивает девушку, его хватка на ее плечах выглядит одновременно болезненной и знакомой.

Она начинает плакать.

— Я не знаю, — говорит она, указывая на меня. — Она дала мне таблетку, и больше я ничего не помню.

Ну, просто замечательно. Каждая пара глаз на крыше прикована ко мне, хватка на моем плече настолько крепкая, что кажется, лопатка сломается пополам.

— Сэмми? — хрипло спрашивает Дорнан. — Ты дала этой бабе таблетку?

Я киваю головой, делая свои лучшие глаза лани.

— У Макси была целая сумка, полная таблеток. Разве вы не нашли остальные?

Дорнан наклоняет голову в сторону, его глаза налиты кровью и дикие.

— Нет, — вздыхает он. — Мы нашли кучу плохого кокса в их сумках, — он указывает на девушек, которые дрожат на своих местах. — И если они в ближайшее время не скажут мне, где они его взяли, — он смотрит на каждую из них с драматической паузой, — То я достану свой дробовик и прострелю их гребаные головы.

— Это был кокс Макси, — вклиниваюсь я. Дорнан перевел внимание назад ко мне, и обе девушки в облегчении расслабились.

— Какого хрена мой сын должен был брать кокс у другого поставщика? Мы работаем напрямую с одним человеком, и наши поставки всегда были чистыми.

Я пожимаю плечами.

— Я думаю, у него были проблемы. Думаю, у него их было много. Он всегда был таким беспечным, не так ли?

Дорнан хмыкнул, посмотрев на Джейса и других братьев.

— Мальчики?

Донни со всей одури сдавил мое плечо, от боли стало двоится в глазах.

— У него не было проблем, — насмехается он.

Дорнан достает из-за пояса пистолет и приставляет ствол к моему лбу.

— Он сказал мне, от кого он его получил, — отчаянно произношу я.

Дорнан пожимает плечами, как бы говоря: "Да? И от кого?»

Он наклоняется ближе, и я говорю достаточно тихо, так, чтобы только он мог меня услышать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Он сказал, что Рикардо дал ему его в качестве образца. Сказал, что, если он действительно хорош, он собирается взять тебя на борт и сменить поставщика на материке.

В его глазах сверкает узнавание, и что-то еще, что-то опасное. Хотя я знаю, что это физически невозможно, я клянусь, что вижу, как оранжевое пламя сверкает в его зрачках, прежде чем вернуться в прежнее состояние.