Неподсудная любовь - Шэрон Кендрик

— Хашим… — выдохнула Сиенна.

Не слышит?..

— Хашим, — повторила она, отчаянно желая, чтобы эти эротические телодвижения сопровождались нежными словами.

— Т-с-с, — мужчина знал, чего хочет, и ничто — ничто — не могло ему воспрепятствовать.

Сиенна изогнулась на холодном покрывале, и все страхи улетучились. Никто еще не дарил такие ласки ее грудям. Они словно увеличились вдвое, кожу покалывало от возбуждения. Кровь бешено пульсировала в жилах, и легчайшее прикосновение вызывало волны удовольствия.

— Так отзывчива, хотя и… невинна, — заметил Хашим.

Очередная вспышка острого, почти граничащего с болью, ощущения пронзила Сиенну, заставив с новой силой почувствовать безумное желание.

— Правда?

— Да. Но сейчас станешь еще отзывчивей…

У девушки перехватило дыхание, когда его рука медленно двинулась вниз — туда, где она жаждала прикосновения больше всего. Лишь бы он не останавливался…

— Не остановлюсь, — резко сказал Хашим, и Сиенна поняла, что произнесла это вслух.

— Я люблю тебя! — прошептала она, дотрагиваясь приоткрытыми губами до его разгоряченной кожи.

Мужчина остановился на секунду, затем слегка покачал головой и заставил ее замолчать с помощью умелых ласк, продолжавшихся до тех пор, пока дыхание Сиенны совсем не сбилось, пока она не потеряла счет времени, полностью погрузившись в мир искушений…

Девушка и не думала, что такое можно пережить наяву. Когда она прерывисто вскрикнула, почувствовав растекающееся по телу удовлетворение, то практически не заметила, как Хашим отодвинулся, встал с кровати и отошел в сторону.

К противоположной стене комнаты!

— Хашим? — в смятении позвала Сиенна, пытаясь восстановить дыхание. — Что-то не так?

— Не так? — он помолчал, прежде чем ответить, стараясь взять себя в руки и подавить медленно закипающий неудержимый гнев. — Думаю, пришел конец глупым играм, согласна?

Сиенна села на роскошной кровати, осознавая, в каком беспорядке находится ее одежда, и почему-то почувствовала себя униженной. Таким она его никогда не видела и теперь с трудом узнавала.

— Что случилось? — в замешательстве спросила девушка. — Разве… разве мы не займемся любовью? Как надо?

— Считаешь, я снизойду до того, чтобы оскверниться тобою? — грубо спросил Хашим. — Той, которая нагло лжет!

— Понятия не имею, о чем ты говоришь! — однако инстинкт самосохранения заставил ее начать застегивать платье дрожащими пальцами.

— Сама невинность! — в ярости выпалил шейх. — Черта едва! Милые девственницы не раздеваются прилюдно и не позируют для порнографических фотографий!

Тогда Сиенна поняла все с ужасающей ясностью. Тот календарь. Двенадцать снимков. Проклятье.

Сиенна вздрогнула и судорожно вздохнула.

— Ты их видел?

Наверное, в уголке его смятенной души все-таки теплилась надежда на то, что произошла нелепая ошибка, и вот-вот из-за кулис появится ее сестра-близнец… Но сомнения исчезли, когда девушка пристыжено и смущенно посмотрела на него.

Иллюзии мгновенно рассыпались в прах, и Хашим осознал, насколько заблуждался. Глупец, очарованный красотой и мнимой невинностью!

— Да, видел! — воскликнул он, вспомнив, что чуть, было, не представил ее своей семье и думал о ней, как о будущей невесте. Наивный дурак!

— Хашим… пожалуйста… это совсем не…

Единственный раз в своей жизни Сиенна согласилась на такое, чтобы заработать денег на лечение матери, страдавшей от боли, и находившейся на грани разорения. Необходимая ей операция стоила очень дорого. Конечно, подобная фотосъемка была нестандартным способом заработка, но, в то время, у девушки не нашлось других вариантов. И если бы Хашим понял, в каком она пребывала отчаянии, сколь безнадежным казалось положение матери…

— Пожалуйста… Выслушай… я могу объяснить…

— Объяснить? Как получилось, что ты бесстыдно ласкала себя, имитируя оргазм? — несмотря на испытываемое презрение, мужчина почувствовал нахлынувшее желание. Хотя существование календаря и уничтожило их совместное будущее, он не мог отрицать, что фотографии великолепны. — Неужто, считаешь, что этому можно найти сколько-нибудь достойное объяснение?

— Это не…

Но Хашим не услышал, настолько он был разъярен.

— Клянусь головой своего верблюда, ты превосходная актриса — поздравляю! Даже меня одурачила! И как лгала, — добавил он с горечью, в исказившемся голосе, вспоминая уверения Сиенны в том, что она девственница — и любит его.

— Я не лгала! Просто… — Сиенна беспомощно пожала плечами. — Не могла выбрать подходящее время, чтобы сказать.

— Но подходящее время никогда бы не наступило! В нашей традиции такое поведение по отношении к шейху считается возмутительным — ты ведь это знала?

Сиенна, молча, смотрела на Хашима. Конечно, знала — наверное, еще и поэтому скрывала правду. Будто хотела притвориться, что ничего не произошло и можно избежать последствий, продолжая жить в мире фантазий с любимым, позабыв прошлое и не тревожась о будущем. Но надеялась ли она, что в итоге все будет не так, как сейчас? И, несмотря на ее поступок, ситуация разрешится сама собой, по мановению волшебной палочки?

Нет. Хашим бы не простил.

Сиенна не могла вынести его горящего презрением взгляда. Она встала и подобрала свои туфли, густые спутанные волосы падали ей на лицо, скрывая гримасу боли.

Возле двери девушка остановилась.

Крохотный лучик надежды отказывался умирать.

— Значит, все кончено?

— Кончено? — ему хотелось отомстить, причинить боль, уничтожить ее мечты.

— Думаю, ты забываешься. Ожидала чего-то большего, нежели простая интрижка? Я шейх, а ты простолюдинка. — Хашим нанес последний удар. — Всего лишь простолюдинка.

Глава третья

С какой болью, порой, вспоминается прошлое.

Когда дымка воспоминаний растаяла и Сиенна вновь взглянула в холодные глаза Хашима, мучительная боль нахлынула вновь, будто и не было всех этих долгих лет.

Тем ужасным вечером она, стремглав, выбежала из номера, каким-то образом добралась до дома, бросилась на узкую постель и зарыдала в подушку. Сиенна и не думала, что можно испытывать настолько нестерпимую боль, чувствовать тошноту при мысли о еде, хотеть только спать… Но и во сне видеть любимый образ.

В первый и единственный раз, девушка поняла, что значит разбитое сердце — и боялась изведать такое еще когда-нибудь.

Много времени прошло, пока жизнь не начала налаживаться, и Сиенна вновь не поплыла по привычному течению. Но, с тех пор, она изменилась, и теперь уже не была наивной простушкой, не имеющей представления о мужчинах.