Неподсудная любовь - Шэрон Кендрик

— Сиенна, — пробормотал он, чувствуя, как вожделение овладевает им.

Сердце девушки сжалось от боли при виде человека, которого она когда-то считала своей первой и единственной любовью.

Хашим выглядел, одновременно, отталкивающе и прекрасно: неповторимое лицо с жесткими чертами и неизбежными следами бурной жизни — экзотическое, необычное. Орлиный нос и резкие линии рта лишь добавляли ему шарма, а проницательные черные глаза заставляли любую женщину чувствовать себя медленно обнажаемой.

В мыслях, Сиенна представляла возможность подобной встречи, однако в последние месяцы все реже. Но разве человеку не свойственно фантазировать? Время шло, и она убедила себя, что рыдающая неудачница постепенно превратилась в самоуверенную особу, которая сможет холодно улыбнуться и сказать: «Здравствуй, Хашим. Давненько не виделись!»

Какая глупость! Да ни одна не сможет смотреть на такого мужчину и не таять от желания! Но сейчас желание вытеснялось чем-то иным… Осторожностью? Или страхом?

Какого черта он здесь делает?

— Хашим, — прошептала девушка, будто очнувшись ото сна, — это правда ты?

— Да, — ее смущение доставляло ему несказанное удовольствие. — Удивлена, Сиенна?

— Удивление — это что-то приятное, — возразила она дрожащим голосом, не в силах справиться с потрясением.

Мужчина вскинул густые брови, сардонически усмехаясь.

— А разве тебе неприятно?

— Конечно, нет! — Сиенна нервно облизнула губы, тут же пожалев об этом: черные глаза уставились на нее, как очковая кобра, завороженная звуками дудочки факира. — Я в шоке, что вполне естественно в подобной ситуации.

— Не могу согласиться. Многие женщины обрадовались бы неожиданной встрече с давним знакомым.

Она мысленно умоляла его прекратить, однако Хашим продолжил:

— Думаю, прошлое ежеминутно преследует тебя, нарушая спокойствие, но обвиняй в этом саму себя, дорогая. Если бы ты не хранила столько сомнительных тайн — спала бы крепче.

Его взгляд задержался на изящных холмиках ее грудей, и молниеносная вспышка желания сменилась воспоминанием о предательстве.

— Впрочем, сомневаюсь, что какой бы то ни было мужчина, позволил бы тебе крепко спать.

Разве только он сам — безумец, обманутый болван, который защищал, уважал ее и лелеял, словно хрупкое и драгоценное изделие из фарфора; человек, собственными глазами увидевший, как его идеал разбился на мелкие осколки.

Но больше он не позволит себя дурачить!

Сиенна хотела попросить Хашима не смотреть на нее так, но благоразумно промолчала. Бесполезно. Этому мужчине невозможно противоречить или указывать, в его суровом взгляде сверкает угроза. Может, их встреча — всего лишь ужасное, несчастливое совпадение?..

Хотя… Разве в жизни бывают такие совпадения?

— Что ты здесь делаешь, Хашим?

Сиенна явно не осознавала чести, коей удостаивалась, свободно беседуя с ним, в то время как многие на ее месте, почтительно, потупили бы взор. Даже искушенные женщины, во множестве встречавшиеся на жизненном пути Хашима, испытывали благоговение перед его могуществом и положением в обществе!

Кровь взыграла в жилах в предвкушении предстоящего триумфа отмщения.

— Сама знаешь, почему я здесь.

Секунду девушка не могла поверить глазам, ошеломленная жаркой чувственностью, появившейся в его пугающем взгляде и вызвавшей ответную, необратимую реакцию. Сиенна попыталась унять давно забытую, ненавистную дрожь возбуждения.

— Нет, не знаю, — раздраженно воскликнула она.

— Как не стыдно вести себя так на деловых встречах? — насмешливо произнес Хашим. — Тебе платят за организацию вечеринок, разве не помнишь?

Сиенна нервно сглотнула: быть не может, чтобы у нее была назначена с ним встреча — деловая или нет.

— Сам знаешь, я не то имела в виду! — она встряхнула головой, и ее пышные волосы, оттенка благородного красного дерева, колыхнулись, порываясь рассыпаться по спине сверкающим каскадом. Девушка, в отчаянии, огляделась, надеясь, что вот-вот проснется, и произошедшее окажется ночным кошмаром. — У меня встреча с клиентом, неким мистером Альтаиром.

Хашим холодно улыбнулся ее непонятливости.

— Но мистер Альтаир здесь, разве не понятно?

Теплые волны волос Сиенны побуждали его подойти и распустить их, чтобы они упали на ее теплую, вздымающуюся грудь. И на его живот…

— Альтаир — один из моих псевдонимов, я ведь им пользовался во времена нашего знакомства?

— Нет, — прошептала девушка, — не пользовался.

— Конечно, время все меняет, не правда ли? Интересно, какие еще новости?

Казалось, Сиенна очутилась в незнакомом враждебном мире, где играют по нелепым правилам и нужно владеть не только собой, но и ситуацией в целом. Но она, уже больше, не молоденькая простушка, ослепленная и одержимая человеком, имевшим несоизмеримо больше жизненного опыта. Да и он, к сожалению, на поверку оказался не тем мужчиной…

— Послушай, Хашим, полагаю, что теперь, увидев меня, ты передумал. Так же нельзя, понимаешь?

В эбеновых глазах сверкнул вызов.

— Как нельзя, Сиенна?

Девушка не поддалась на провокацию, явно несущую в себе сексуальную подоплеку. Если удастся поддерживать беседу в деловом тоне, ничего страшного не произойдет, но стоит позволить затронуть в беседе личные темы, или, не дай бог, прошлое — тогда ей действительно грозит опасность.

— Но ты ведь обычно останавливался в «Гранчестере»? — спросила она, питая слабую надежду, что все не так плохо, как кажется.

— Возможно, те места навевают неприятные воспоминания, — а может, просто предпочитаю находиться здесь… — усмехнулся мужчина. — Кажется, в столице твое имя становится чрезвычайно популярным…

Намек, ясный, словно белый день! Навряд ли он имеет в виду довольных клиентов фирмы по организации торжеств… Это отнюдь не комплимент, напротив — искусно завуалированное оскорбление.

Чувствуя жжение в легких, Сиенна глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

— Полагаю, ты не ожидаешь, что я буду работать с тобой?

Хашим издал резкий, хрипловатый смешок.

— Не подобает наемному служащему делать такое количество предположений. Будь осторожна, дорогуша, иначе могут возникнуть серьезные проблемы.

А она и забыла, какое любопытное сочетание представляет собой этот человек: древность и современность, продвинутое, передовое мышление и замшелая, абсурдная старомодность. Хашим был одним из умнейших и образованнейших людей, когда-либо ей встречавшихся, — тогда почему же он, намеренно, игнорирует элементарный здравый смысл?