Зона отчуждения, или Жуткие игры славянского бога - Олег Колмаков

«Сволочь ты, и скотина, а не святой скиталец!.. Жену свою, покойную, стервой называл!.. Да как только, твой язык, поганый повернулся?..»

«…Ни тебе, дура, меня судить!.. – рявкнул Василий. В отместку, он попытался нанести ответный „укол“. – …Умная, больно!.. Между прочим, я своих детей, по детдомам не распихивал!..»

«…Не тронь, тварь, своими вонючими мыслями, моего сыночка!.. Это – лишь моё, личное горе!.. И если хочешь, трагедия всей жизни!.. За ту глупость – я тысячи раз, себя прокляла!.. И, в отличие от тебя, лоботряса – ни на какой рай, не претендую!.. Уж лучше, ад!.. Самый жуткий и ужасный!.. Дабы полностью искупить, все свои земные грехи!..»

Спор бывших бомжей, неожиданно прервала случайная мысль Громова: «…А интересно!.. С чего это вдруг, они оказались, под одним и тем же поездом!.. Не иначе, любовью на рельсах – решили подзаняться!.. Экстрималы, хреновы!..» – и тут же, Юрий Александрович осёкся, вовремя сообразив, что чужие и вольные размышления – теперь, доступны всем и каждому.

«…А тебе, урод: какое собачье дело – что мы делали там, на рельсах?..» – рявкнула в бешенстве, женская мысль.

«Твою мать!.. И подумать-то, ни о чём нельзя!.. – чертыхнулся Громов. – …И вообще, откуда вам знать: „урод“ я, или нет?.. По мне, так я вовсе – не плох собой!..»

«Вот и помалкивай, в тряпочку!.. – порекомендовала Синюга, с издёвкой.

«Юрок, ты на неё не обижайся!.. – спорщиков, попытался примирить Василий. – …В связи со смертью, она стала через чур бешенной!.. А то, что мы вдвоём под поезд попали – так это я, за счастьем её повёл!.. Синюга!.. Ой, извиняйте!.. Как тебя, там!.. Ах да, Мадам Максимовна!.. Так я, Максимовна, похоже, сдержал своё обещание!.. Ведь не станешь же ты отрицать, что пришёл конец твоему бродяжничеству!.. Можешь забыть, про обеды на помойке и ночлегах в колодцах теплотрассы!.. Ну, и чем это, не счастье?.. А раз так, с тебя «пузырь»!..

«…Щас!.. Вот только на Землю, в дежурный магазин, быстренько сгоняю или у таксистов на вокзале, перехвачу!.. – ухмыльнулась Рая. После чего, сурово спросила. – …И вообще, с какой стати, ты начал оправдываться перед этим козлом, куда и зачем мы ходили?.. Ведь он и сам, поди, по горло в дерьме – коль умудрился, угодил в нашу „хренову“ компанию!..»

«А мне, в отличие от некоторых, стыдиться нечему!.. – Юрий Александрович, дабы не ляпнуть невзначай, ещё чего лишнего и не привлекать, к своей персоне всеобщего внимания – принялся думать о хорошем. Вспомнил о доме, о детях, о своей бригаде. – …Прожил я свою жизнь, уж точно, не хуже других!.. Сына с дочерью, поднял!.. „Выбил“ для семьи, трёхкомнатную квартиру!.. В доме всегда был достаток!.. А что, собственно ещё, от мужика требуется?.. Грешить – конечно, грешил!.. Не без этого!.. Однако, грешки мои, всегда были мелкие – короче, особо не наглел!.. Глядишь, и проскочу в рай-то!..»

«…Тише вы, пустобрёхи!.. – выкрикнул Василий. Он вдруг заслышал приближение, ещё чьих-то новых мыслей. – …Кажись, в нашем „полку“ прибыло!..»

«…Точно!.. Кто-то, о войне думает: о патронах, автоматах, о вражеском окружении!..» – прислушавшись, Громов подтвердил предположение Васи Угрюмова.

Договорить, Юрий Александрович, так и не успел. Всё тот же тихий и, одновременно, понятный всем Голос, напомнил о себе.

– …Андрей Викторович Чернышев, родившийся 23 августа 1971 года и погибший, от взрыва гранаты, 10 июля 1991 года, в 2:07 местного времени?..

– Так точно!.. – ответил ему кто-то, из белого тумана.

– Через месяц – в детдом, где ты воспитывался – придёт письмо!.. В нём будет указано, что пропал ты без вести, в районе Советско-Таджикской границы!.. Для всех, ты так и останешься: пропавшим – без могилы и памятника!.. – прискорбно добавил, всезнающий Голос.

«…Не может быть!.. – растерянно, запричитала Рая. – …Сыночек, как же так?.. Почему, от гранаты?..»

«Вот видишь?.. – не скрывая радости, заметил Василий. – …Всё же нашла ты, своё счастье!.. Нет, Максимовна!.. Теперь ты точно, одним „пузырём“ – не отделаешься!.. За такое событие, не меньше месяца, поить меня будешь обязана!.. Подумать только: спустя восемнадцать лет, мать нашла сына!..»

«Мама?.. – удивился юноша. – …Ну, правильно!.. Ты пришла, встретить меня!.. Ведь в детдоме мне говорили, что ты умерла – когда мне было, всего два года!..»

«…Да-да, сынок!.. Я встретила тебя и теперь, мы всегда будем вместе!..» – Синюга, неожиданно нашла более и менее подходящие слова, в своё оправдание. Точнее сын, будто предчувствуя неладное – подсказал ей эту, во всех отношениях приличную версию. Тогда как самой Рае, лишь оставалось подтвердить её. Что она, с величайшим облегченьем, и сделала.

«…Как же!.. Ждала она!.. – непроизвольно вырвалось, у Юрия Александровича. – …Походу, шлюха была, твоя мамаша!.. И опустившейся женщиной!..»

«…Заткнись, сволота!.. – в отчаянии, Райка перешла на истошный визг. – …Не верь, сынок!.. Андрюша, ни слушай их!.. Это, они – из завести!..»

«…Обожди, мама!.. Я сам разберусь!.. – сурово произнёс юноша. А после, решительно обратился ко всем, кто его слышал. – …Хотел бы я узнать: какая сука, посмела оскорбить мою маму?..»

– Александр Васильевич Угрюмов!.. – всезнающий Голос, в который уж раз оборвал, разгоревшуюся было, склоку. – …Родившийся 15 декабря 1970 года и погибший, от взрыва гранаты, 10 июля 1991 года, в 2:07 местного времени?..

– Очевидно, вы правы!.. Вам видней!.. – почти равнодушно, ответил чуть огрубевший баритон.

– Через месяц, твоя бабушка, Лидия Петровна, получит извещение!.. О том, что ты пропал без вести, в районе Советско-Афганской границы!.. Могу сказать больше!.. Столь тяжёлого удара, Лидия Петровна не перенесёт, и твоя сестра останется полной сиротой!.. – зачем-то, добавил Голос.

«…Твою мать!.. Да ведь это: сын мой, Сашка!.. Но, как?.. – изумился Василий. – …Сашок, узнаёшь меня?.. Ведь это я, твой папа!.. Как время быстро бежит?.. Кажется, совсем недавно, на руках его носил – а ему, уже девятнадцать!.. Было!.. – сконфуженно поправился Василий Иванович. После чего, дабы поскорее сгладить щепетильность создавшейся ситуации, добавил. – …А Иришка, сестрёнка твоя, как?..

«…Да пошёл, ты!.. – в ответ, огрызнулся юноша. – …Твой поганый голос, я сразу узнал!.. Точнее, твой паскудный дух, уловил я с первого же мгновения!.. Да только, никакой ты мне, не отец!.. Гад, ты!..»

«…Саша, Бог с тобой!.. Разве можно так, на отца-то?.. Какой никакой – а всё ж, я твой родитель!.. Помнишь, как катал тебя на машине; как ездили в „Детский мир“; как купил тебе танк на батарейках; как в футбол с тобой играли?.. Сынуля, ты вспомни!.. Ведь вместе, нам было здорово!..»

«…Было, да сплыло!.. Ты ж ни разу, не поинтересовался: как мы!.. Ни разу, не навестил нас!.. Ты, кстати, знаешь?.. Что дед Ваня, семь лет назад, умер?.. Знаешь, как тяжело было нам, малолетним детям, с бабушкой-инвалидом – тянуть крестьянское хозяйство, чтоб не помереть с голода!..»

«Парни, вы что ж, на Таджикской границе служили?.. – разряжая взрывоопасную ситуацию, раскалившую белый туман – тихо спросил Юрий. Ему льстило то, что на фоне этих «субчиков» – он выглядит гораздо предпочтительней.

«…Так точно!.. Прямым рейсом оттуда, с реки Пянж!.. – усмехнулся Андрей. – …Тыщу лет, глаза б мои, его не видели!..»

«…Не поверишь!.. Но и мне, в молодые годы „посчастливилось“, послужить в тех местах!.. Для нас, сибиряков – припаскуднейший там климат!.. Да и сама республика – полное дерьмо!.. Друг у меня там – в семьдесят втором, погиб!..»

Синюга, до последнего мгновения продолжавшая всхлипывать – неожиданно затихла.

«…И как же звали, вашего погибшего друга?.. – спросила она, воспользовавшись паузой. … – Случайно, не Виктором?.. Ни Чернышевым, ли?..»

«…Ага, правильно!.. Витька Чернышев!.. Постойте-постойте!.. А как вы, об этом узнали?.. – с подозрением, поинтересовался Громов. И тут-то, до него дошло. – …Блин!.. Как же я сразу-то не сообразил: что и у Виктора и у вашего сына – одна и та же фамилия?..»

«Вот именно!.. – с укоризной, подчеркнула женщина. – …Андрей, тот погибший друг – и был твоим отцом!.. Выходит так, что ваш грёбаный Таджикистан – забрал у меня двух, самых дорогих мне людей!..»

«…Странно!.. Но Витька никогда не говорил мне: ни о жене, ни о сыне!.. – Юрий Александрович, призадумался. – …Девушка, действительно, у него была!.. Письма, ей писал!.. А иного, что-то не припомню!..»

«…Просто, о беременности, я узнала слишком поздно!.. Когда Виктора, уже призвали!.. – тут же, пояснила Синюга. – …Родители у меня, твёрдых моральных устоев!.. А мы, не расписаны!.. Потому и решили, оставить всё в тайне – до его возвращения!.. Я уехала к тётке!.. Якобы, в институт поступать!..»

«Ну, а дальше, что было?..» – поинтересовался Василий. Сейчас, он готов был говорить, на абсолютно любые темы – только б они не касались: ни его самого, ни его сына.

«Что дальше?.. – отрешённо переспросила женщина. – …Дальше, я родила мальчика!.. А чуть позже, получила „похоронку“!..»