Байки о любви, семье и теще - Сергей Романов

- Дашь, ну дашь?

Девушка не оборачиваясь на просьбы, словно топ-модель, не торопясь переставляла длинные ножки по асфальту, с каждым шагом приближаясь к подземному переходу. Она знала, что когда начнет спускаться по лестнице, дабы перейти на другую сторону дороги, сопровождающая её восьмерка резко рванет к светофору, где разрешен разворот. Но навряд ли телохранитель успеет перехватить её, когда она подойдет к своему подъезду.

- Дашь! Ну дашь? - послышался последний позывной, когда она уже подходила к лестнице подземного перехода. Она повернулась, наградила телохранителя лучезарной улыбкой и впервые спросила:

- Чего тебе дать-то?

От неожиданного вопроса-ответа машина подпрыгнула, въехала на пешеходный тротуар и остановилась рядом с симпатичной студенткой педагогического института.

- А разве тебя не Дашей зовут?

- Дашей, - подтвердила девчонка с ногами от самого подбородка.

- Дашенька, миленькая, ничего мне от тебя не надо. Позволь только каждый день подвозить тебя к самому дому...

- А что я буду за это иметь? - кокетливо спросила она и, не дожидаясь ответа, стала спускаться вниз по ступенькам. Девушка считала, что разговор с провожатым итак сегодня затянулся.

Она спустилась уже на половину лестничного пролета, как снова услышала за спиной:

- Дашь! Ну Дашь?

Будущий педагог оглянулась: молочного цвета восьмерка прыгала вслед за ней по ступенькам. Преследование закончилось, когда "Жигули", прокатившись по скользкому мрамору перехода, уперлась бампером в первую ступеньку. "Дашь, ну..." Последнее слова ухажера заглушил надрывный вой милицейской сирены.

На другой день, когда она шла на занятия, молочная восьмерка все ещё стояла в переходе. А когда занятия закончились и она вышла из института, услышала незнакомую фразу:

- Дашенька...

Она оглянулась. За ней следовала молочная восьмерка, на капоте которой лежала огромная красная роза. Она улыбнулась и потянулась к дверце машины. Ведь такими кавалерами не бросаются...

2000 г.

МИМОЛЕТНАЯ ЛЮБОВЬ

Один мужик в троллейбусе домой ехал. Стоял на задней площадке, задумчиво смотрел в окно и мечтал о встрече с прекрасной незнакомкой. Вдруг спиной почувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Повернулся и увидел на кресле ЕЕ. Смугляночка, со вздернутым носиком, губки алые, глазки блестят. Она поманила его пальчиком и когда он ватными почти непослушными ногами сделал два шага в её направлении, девушка прикоснулась губками к его уху и попросила: "Мужчина, вы не поможете мне выйти? Что-то голова слишком кружится".

А мужику, кстати, тоже надо было выходить на этой остановке. Он взял девушку под руку и понял, что ноги у незнакомки тоже не совсем послушные. А когда они кое-как сошли с троллейбусных ступенек, у девушки ноги, чуть ли не от самого подбородка, и вовсе подкосились. Хотела она что-то сказать, да не может. И тогда понял мужик, что девушка не справилась с дозой, а ему в жизни выпал не самый плохой шанс.

- Может быть ко мне пойдем на чашку чая? - спросил он.

Она согласно кивнула головой:

- Я бы и от шампанского не отказалась.

Передвигать ногами она уже не могла, и мужик взвалив её на плечо, бодро зашагал к своему дому.

Она бросила в угол сумочку, скинула пиджачок и сама попыталась забраться на диван. А потом пролила шампанское прямо себе на юбку и блузку. Сама разделась, сама забралась под одеяло и пригласила мужика, чтобы он её согрел.

Он согрел. Она была горяча и страстна. Наверное, лежать ей было куда удобнее и безопаснее, чем стоять и двигаться. А потом они крепко обнялись и заснули.

Она дико храпела и сопела, но он слышал в этих звуках, похожих на приземление реактивного лайнера, воркование голубки. У него затекла и онемела рука, на которой покоилась голова смуглянки-незнакомки, но он и не думал тревожить сон своей гостьи, а может быть и будущей жены.

Задремал он только под утро. Но вскоре проснулся от душераздирающего крика. Незнакомка, прикрывая обнаженную грудь простыней с испугом смотрела на него.

- Где я? Кто вы?

Он улыбнулся и постарался её успокоить:

- Вы у меня. Мы познакомились в троллейбусе.

- В троллейбусе? Вы нагло лжете! Я никогда не езжу в общественном транспорте.

Она негодовала и глаза искала свою одежду.

- Что между нами было?

- Все!

- А-а-а-! - застонала она, - Вы меня затащили к себе и изнасиловали!

Он понял, что она совсем ничего не помнит.

- Я вас? Скорее вы меня.

Она натянула юбку и кофточку, схватила сумочку, и пиджак и он услышал, как хлопнула входная дверь.

"А ну как заявит в милицию? - подумал он, но тут же успокоился. Все было по взаимному согласию, о чем уведомляла надпись на шелковых трусиках "В ночь любви дорогому, на век любимому Алику, от Настены". И подпись. Понятливая и отчетливая, несмотря на то, что авторучкой двигала далеко не трезвая рука.

Больше они не виделись. А он, возвращаясь с работы на троллейбусе, стоял на задней площадке и, полный воспоминаниями, глядел на то место, где впервые увидел её, смуглянку-незнакомку. Увы...

2000 г.

АВТОГРАФ

Витька Улетов, выпив четвертую кружку пива, рассказывал своему товарищу о взаимоотношения с любимой Юленькой.

- Она такая миниатюрная, застенчивая, совсем не такая как наши крысы с филфака...

- Ну что, ещё по пивку? - перебил его товарищ.

Улетов посмотрел на свои часы. Было без четверти пять. А в половине шестого они должны были встретиться с Юленькой в Сокольническом парке.

- По последней и я побегу, - дал согласие Витька.

- Да не прыгай, ты. Она - баба. А бабы все опаздывают. Еще по парочке пропустим и ты побежишь.

- Она не баба. И не такая как все, - обиделся Витька Улетов.

Товарищ лишь махнул в ответ рукой, взял кружки и пошел в сторону пивных автоматов.

Шестую кружку Улетов пил через силу - некуда уже было.

- Ну я побегу...

- Вали. А я ещё парочку возьму.

И Улетов во весь дух помчался в сторону Сокольников. Он прилетел к их заветной лавочке около высокой березы, что росла в самом дальнем и безлюдном углу парка, когда часы показывали ровно половину шестого вечера. Парк окутал темный декабрьский вечер, и только яркая и огромная луна, запутавшаяся в голых ветках деревьев, должны была стать свидетелем любовного свидания.

Юли ещё не было и Витька стал стучать в ладоши и прыгать на месте, чтобы мороз окончательно не одолел. Тем более прыгал он ещё и потому, что ему после шести кружек пива ужасно захотелось в туалет. Но не мог же он оставить место встречи. Вот-вот подойдет Юленька, а его нет.

В седьмом часу он уже просто не мог терпеть. Сжавшись к лубок, он сидел на лавочке и боялся приподняться. Руки и ноги совсем замерзли. Витька стучал зубами и думал о Юлечке только хорошее. Нет, она явно не такая как все. Разве её сравнишь с этими кобылами, которых он каждый день встречал на своем филологическом факультете. Она - нежная, застенчивая, с милой улыбкой...

Юленька опоздала на час и пятнадцать минут. Витьки на лавочке не оказалось. Но она сразу догадалась, что Витька тут был и ждал её.

Луна все-таки вырвалась из ветвистых лап берез и освещала чистый голубой снег, на котором желтой мочой было выбито "Юленька".

1998 г.

НОЧНЫЕ ЗАБАВЫ

Не прошло и года после их свадьбы, а он уже начал ей изменять. В ее-то возрасте, да после двух уже состоявшихся разводов, было бы смешным думать, что третий по счету суженый, действительно, отлучается на целую ночь по делам производственной необходимости. Ну, какая может быть производственная необходимость у шофера? А у него хотя бы раз в неделю да появлялась таковая. Выдумывал, конечно и про срочные рейсы, и о крайней необходимости к утру машину подремонтировать, и о желании сделать левый заработок. Знала она, куда мужики ночами ездят налево, догадывалась, на ком и как подрабатывают. Поди и сама не девочка уже.

Какое-то время терпела, да помалкивала, когда он снова готовился в ночное. Но терпение как-то резко оборвалось, когда он сочинил небылицу об очень ответственном задании. В тот вечер и решила она насолить и ему и его любовнице. Усадила перекусить на дорожку и всыпала в макароны по-флотски десятка пяток сильнодействующих снотворных таблеток. Сожрал макароны-то, не поморщился даже. И она проводила его до порога с загадочной улыбкой: если не заснут по дороге до "места производства", то уж в объятиях незнакомой пассии - точно. А значит в эту ночь обломятся любовные утехи.

Она и проснулась утром с той же мыслью. Как он там? Проснулся или не может глаза продрать? Какую благодарность отвесила ему ночная разлучница за богатырский сон?

Телефон спозаранку растрезвонился. Кто кроме него может звонить? Догадался небось о снотворном-то? Теперь желает выразить свое негодование? Ну, что ж, пусть выражает.

Она подняла трубку. Это был не он. Абонент представился металлическим голосом: "Капитан милиции, оперуполномоченный... А муж ваш дома? Ах, отсутствует? На очень ответственном задании? Если хотите узнать, что за ответственное задание ему пришлось выполнять, приезжайте в отделение".