Твое последнее лето - Александр Белов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пришлось согласиться.
В памяти всплыли слова бабушки о скотьем могильнике. Но ясности не появилось. Если кто-то убивал животных ради мяса, стали бы они же ставить им памятники? Для чего? Да и водитель сказал, будто статуи древние.
События той ночи, когда пропал Костик, встали вдруг перед внутренним взором. Вспомнилось все до мелочей. Подросток-Сашка долго не принимал смерть друга, ждал, что тот вернется. Он и вернулся. Но в каком виде.
А тогда Сашка спорил со следователями, рассказывал про выстрелы.
– Некому там стрелять, малец, – устало отвечали ему. – Пока чего-то выращивали, еще была охрана. Только и у них патроны холостые были. Не мог никто твоего друга ранить.
Он так и сказал «ранить». Зачем? Дарил пустую надежду или боялся говорить прямо?
Саша снова отключился. Так сказал водитель.
– Тебя в гостиницу отвезти, друг? Нам новую отстроили. Фешенебельную.
Слово, несоответствующее городку, резануло слух, но Саша молча кивнул. Он собирался остановиться в бабушкиной квартире, однако, трезво рассудив, все же выбрал гостиницу. Слишком много болезненных воспоминаний для одного дня.
Уже на подъезде к гостинице водителю кто-то позвонил. Не спрашивая разрешения пассажира, он взял трубку. Ответил коротко, долго слушал, потом нажал кнопку отбоя и резко затормозил.
– Выходи, друг, вон она, гостиница.
– Что случилось? – против воли спросил нелюбопытный в общем-то Саша.
– Жена у меня пропала.
Саша уже хотел извиниться и выйти из машины. Не умел он утешать людей. Да и какие слова могут быть уместны в такой ситуации?
Водитель не дал ему времени ретироваться. Продолжил, глядя прямо перед собой:
– Мы поссорились, две недели порознь жили. Живем, – быстро поправил он себя и продолжил: – Вот теща позвонила, говорит, пятый день, как домой не возвращается. Знаю, о чем думаешь, друг, только она не такая. Мы двадцать лет душа в душу, никогда даже не ругались всерьез. А тут черт попутал. Она к тем уродам на поля колхозные собралась. Проблемы по женским делам начались, врачи руками разводят, говорят, нормально все, а у нее болит. Я уж куда ее только не возил, все без толку. Вот и зашел разговор, если врачи не помогают, так эти помогут, они уже много кого вылечили. Только не принято у нас в городке о таком болтать, местные-то к статуям ни ногой, знают, чем платить придется.
– Что вы имеете в виду? – Саша напрягся.
– А то и имею, что никто из исцелившихся больше полугода не прожил. Да и не умер, если честно. Пропадают люди, как ластиком их стирают. Был и нет человека.
– Может, совпадение?
– Может, и совпадение, только я лично знал четверых, кто бошки уродливые лобызал, а теперь пропали. Нету их. Понимаешь?
– Все обойдется, вы не переживайте, – Саша все же попытался найти слова поддержки.
– Нет, друг, так не может продолжаться. Я этих тварей сожгу и дело с концом. Хрен с ними, с учеными и туристами. Там же целые паломничества, друг. Люди бога забыли, адским созданиям поклоны бьют. Не иначе конец времен наступает.
В вопросы теософии Саша лезть не собирался. Сам он не был религиозным, хотя крестик носил, но в церковь никогда не ходил. Зря, наверное.
– Ты вот что, друг. – Водитель развернулся к нему всем корпусом. – Если к уродам собрался, мне лучше не говори. Но если вызывать такси будешь и меня увидишь, отменяй.
– Я к тому месту на пушечный выстрел не приближусь, – честно ответил Саша.
Водитель протянул широкую ладонь, Саша ее пожал и вышел из машины.
Духота навалилась тяжелым ватным одеялом, дышать стало тяжело. Во что они с Костиком ввязались? Он-то думал, что смог отстраниться, спрятаться. Ошибся. Неужели его ждет такая же участь?
Саша рассуждал, спорил сам с собой, убеждал, что прошло много лет, а он до сих пор жив, здоров и никуда не исчез. Только ведь и статистику никто не вел. На каждого проклятое место может действовать по-разному.
В бабушкину квартиру ему все же пришлось наведаться. Процесс продажи затянулся, агент постоянно находил новые ошибки, недочеты и прочие мелочи, мешающие продвижению сделки. Саша уже пожалел, что приехал сам, а не отправил кого-то с доверенностью. Хотя у него и мысли такой не возникало. Соскучился по малой родине, или же место не отпускает его?
В очередной раз отругав себя за мракобесные мысли, набрал номер агента. Долго слушал длинные гудки, пока сонный голос не отозвался коротким «слушаю».
Агент снова говорил что-то о задержках, длинных очередях и прочей ерунде, не интересовавшей Сашу, он всего лишь хотел продать чертову квартиру и уехать. Крючок ностальгии затупился, не смог удержать глупую рыбешку, заплывшую в знакомый омут. Отчий дом стал для Саши чужим не потому,что прошло много времени, не из-за новых привязанностей и обязательств. Просто место, куда он хотел вернуться, перестало существовать в тот самый момент, когда он навсегда с ним попрощался. Город, представший перед ним, какой угодно, только не его.
– Александр, вы меня слышите? Есть еще один моментик. Мы его с вами обговаривали, вы настаивали на удаленном показе квартирки. – Агент замолчал, словно израсходовал весь воздух в легких, вдохнул и вновь затараторил: – Есть покупатель с наличкой, готов выйти на сделку, но хочет видеть хозяина жилья.
– Не проблема, созвонимся по видеосвязи.
Саша опустился на стул.
– Александр, он настаивает на личной встрече в квартире. Я пытался убедить его в честности сделки, он ни в какую. Если откажем сейчас, следующий появится нескоро. Все хотят купить квадратные метры ближе к… Ну вы понимаете.
– Кто у вас пропал после посещения того места?
– Сестра.
Ответ короткий, как выстрел. И такой же болезненный.
– Простите.
Разумеется, Саша не пытался задеть агента, он вообще говорил наугад. Тот самый случай, когда очень хотелось ошибиться.
– Она не хотела туда идти, ее подружки позвали. Все живы, а вот ее больше нет.
– Постойте, вы хотите сказать…
Саша никак не мог подобрать слов, повисла пауза, которую прервал сам агент.
– Александр, вы обедали?
– Нет.
– Давайте встретимся через полчаса в кафе напротив вашей гостиницы. – Лебезяще-просительная манера сделалась жестче, перешла в повелительный тон.
У каждого своя реакция на триггеры, Саша решил не заострять внимания на моменте, тем более что агент уже положил трубку.
– Александр, рад видеть!
Агент бежал ему навстречу, выбравшись из-за стола, где уже стояла начатая чашка кофе и лежал на тарелочке надкусанный пирожок.
– Извините, с утра ничего не ел, вот не удержался, –
