Оглянись во гневе... - Внутренний СССР

Сказанное в предыдущем абзаце также справедливо и по отношению к общественным группам: от семьи до человечества в целом.

Гитлер же не предлагал “массам” прилагать усилия каждому человеку к себе лично: не вообще — в неопределенном будущем, а непосредственно сейчас, чтобы осознанно и целенаправленно изменить нравственность уже взрослых поколений, что принципиально отличает его методы и приемы от рекомендованных Свыше через Христа, Мухаммада и других.

Христос, и Мухаммад начинали с того, что ополчились против извращенных религий (неотъемлемой частью которых в те времена были идеологии), которым следовали их современники-соотечественники. Ю.Мухин приводит, как пример политического искусства Гитлера его высказывание по вопросу об отношении к религии [30] совершенно противоположного смысла: «Политику приходится прежде всего думать не о том, что данная религия имеет тот или другой недостаток, а о том, есть ли чем заменить эту, хотя и не вполне совершенную религию. И пока у нас нет лучшей замены, только дурак и преступник станет разрушать старую веру.»

Но при таком подходе к религиям, невозможно обществу войти в истинную веру: невозможно просто потому, что ритуальная инерция пролагает себе дорогу в Истории по принципу: «Дураку всё не впрок: Научи дурака Богу молиться — он и лоб пробьет [31].» Когда дурак пробьет себе лоб и в результате этого скончается, вводить его в лучшую религию будет уже поздно…

Это касается, как отдельно взятого человека, так и обществ в целом. Пример тому — Византия, упорствовавшая в догматике никейских церквей, после того как её император признал Мухаммада пророком, но остался при мнении аналогичном гитлеровскому, и поддержал в своей государственной политике церковную иерархию, не отрешившуюся от никейской догматики и библейской социологии, которые многократно обличены в Коране как ложь. Крушение Византии — своеобразное знамение верности коранических объяснений уклонения никейских церквей от истинной религии Бога единого.

Также, как в прошлом для вождей Византии, и для Гитлера религия — не сокровенная связь каждого человека со Всевышним, общим всем людям Богом, которую недопустимо извращать внедрением лжи в вероучение, а — средство управления обществом через вероучение со стороны политиков. Соответственно, интересы “текущего момента”, якобы важнее, чем деятельность, уже в текущем моменте, по устранению лжи вероучений, извращающей религию, которая ведет к изменению господствующей и оппозиционной нравственности в обществе и, как следствие, к изменению его жизненных обстоятельств.

В итоге такая политика утрачивает способность к стратегически целесообразной направленности деятельности и выливается в текущую суету судорожных реакций на “текущий момент”. Именно в такой суете судорожных реакций на неподконтрольные ей обстоятельства и погибла гитлеровская Германия точно также, как за 30 лет до того погибли Германия Гогенцоллернов и Россия Романовых. С этого же пути исторически бесперспективного суетизма не желают свернуть и нынешние российские демократизаторы.

Гитлер, в отличие от основоположников религий, потакал толпе, виртуозно играя на её нравственной порочности и мировоззренческой извращенности, на высоких и низменных желаниях, подыгрывал её чувствам и вожделениям; сначала с целью прихода к власти, а потом с целью употребления толпы в целях, ему предопределенных его хозяевами; полемику же он вел на глазах толпы только против авторитетов, придерживающихся иных вариаций толпо-”элитарной” концепции общественных отношений. Нравственность же новых поколений после прихода к власти гитлеровской партии формировалась всей системой государства, от детских садов до вузов, в германском расовом ”элитарном” духе.

В 1937 г. Бальдур фон Ширах руководству Гитлерюгенда объяснил задачи по воспитанию будущих поколений следующим образом: «Мы должны будем перейти к такой системе воспитания, которая бы сделала нашу молодежь способной осуществлять господство над миром. Ибо для нашего народа мы не признаем никаких ограничений [32] в развитии этой идеи. Нельзя говорить, что мы удовлетворимся тем, что хорошо устроимся на нашем пространстве. Нельзя сказать нашему народу: надо чем-то ограничиться. Если мы теперь это говорим, то только из политических соображений. Наша цель руководство миром.» — цит. по кн. Д.Мельников, Н.Черная, “Преступник номер одни. Нацистский режим и его фюрер”, с. 255 (Москва, “Новости”, 1991 г.).

Соответственно, нравственность всех прочих — «расово низших» — предполагалось воспитывать в холопском духе всею мощью того же .

Короче говоря, идеал общественной жизни и концепция его осуществления, сформированные Гитлером, не предполагали выхода из толпо-”элитаризма”, а предполагали его ужесточение и экспансию в глобальных масштабах. Он строил систему глубокого зомбирования психики людей от рождения и создавал предпосылки для глобальной экспансии этой противоестественной культуры. И если говорить по существу, то он не гений организации “масс” — а виртуоз употребления масс. Это Сталин гений организации “масс”, поскольку непреклонно деятельно стремился вывести толпу из толпо-”элитаризма” в человечность. Это ясно видно, если читать не бредни Волкогонова или Троцкого и их последователей о Сталине и его деятельности, а произведения самого Сталина; читать вдумчиво, соотнося сказанное в текстах с историческими обстоятельствами той эпохи и эпохи, последовавшей за устранением Сталина.

Однако и Гитлер, не ничтожество, но персона (а не свободная творческая человеческая личность: нет творчества без Любви), далеко из ряда вон выходящая, и потому необходимо изучить и его наследие, чтобы не тиражировать в обществе, в новых поколениях аналогичное дерьмо, внедряя его из собственных душ в коллективное бессознательное и сознательное, заражая им будущие поколения. Гитлер — не гений организации “масс”, а виртуоз употребления “масс” в деле, принявший к исполнению предложенную ему .

В.Пруссаков в кн. “Оккультный мессия и его рейх” (Москва, “Молодая гвардия”, “Шакур-2”), с. 24 приводит выдержку из письма 1923 г. [33] Дитриха Эккарта, написанного им за несколько дней до смерти одному из своих друзей: «Следуйте за Гитлером! Он будет танцевать, но это я, кто нашел для него музыку. Мы снабдили его средствами связи с Ними [34]. Не скорбите по мне: я повлиял на историю больше, чем любой другой немец».

Всякое множество людей (толпа и народ в том числе) несет в себе коллективное сознательное и бессознательное и управляется им. По существу несет в себе информационные модули определенного смысла, распределенные своими различными фрагментами по иерархически организованной психике каждого из множества разных людей, а эти модули предопределяют процесс самоуправления человеческого множества, поскольку людям во множестве свойственна общность, во-первых, культуры, а во-вторых, по характеристикам их биополей. То есть информационный обмен, являющийся существом процессов управления и самоуправления, в обществе носит как минимум двухуровневый характер: биополевой [35] и через средства культуры (виды искусств, средства массовой информации, науку и образование).

Коллективное сознательное и бессознательное в таком его понимании, как объективного информационного процесса, поддается целенаправленному сканированию и анализу, поскольку обрывки информационных модулей так или иначе находят свое выражение в произведениях культуры разного рода: от газетно-туалетной публицистики, до фундаментальных научных монографий, понятных только самим их авторам и нескольким их коллегам. После анализа состояния коллективного сознательного и бессознательного, на него возможно оказать воздействие в избранном направлении его изменения, преследуя определенные цели, если сгрузить в него объективно соответствующую, во-первых, целям и, во-вторых, состоянию общества [36] информацию. Такое воздействие может быть произведено вопреки долговременным жизненным интересам большинства; вопреки тому, как большинство понимает и выражает свои жизненные интересы; но сделать это возможно, если люди не умеют, а главное и не желают, защитить свое коллективное поведение от порождаемого ими же коллективного сознательного и бессознательного.

Коллективное бессознательное и сознательное, если признавать объективность информации в Мироздании, — своего рода информационное домино. Каждая мысль, в большинстве её выражений имеет начало и конец. Перед нею может встать [37] иная мысль, которую первая объективно будет продолжать; но может найтись и мысль, продолжающая первую. И каждая из них может принадлежать разным людям. И есть некий “информационный магнетизм”, о природе которого мы в этой работе говорить не будем, но вследствие которого, как и в настольном домино, в информационном домино коллективного сознательного и бессознательного существуют возможные и невозможные соответствия завершений и начал мыслей. И как в домино, в этом сплетении мыслей и их обрывков, продолжение и то, что предшествует — неоднозначно. Но в отличие от настольного домино, где определенная по составу группа игроков плетет только одну информационную цепь, в коллективном сознательном и бессознательном плетется множество одновременно как из завершенных мыслей, так и из обрывочных, порождаемых разными людьми на уровне биополевой общности и на уровне средств культуры.