Оглянись во гневе... - Внутренний СССР

Оглянись во гневе…

«Сталин ушел не в прошлое, он растворился в нашем будущем.» [1] — как это не опечалит многих.

К 1985 году в СССР накопилось много неразрешенных проблем, однако и спустя 11 лет реформ, проводимых якобы во благо народа, общественно-экономическое состояние России наших дней оставляет желать лучшего: старые проблемы остались неразрешенными и усугубились, а к ним добавились новые, от которых жизнь в СССР была свободна. Таковы итоги попытки преобразовать Россию по западно-демократической модели государственного устройства. При этом сами же лидеры демократической массовки и обслуживающие её журналисты так или иначе уже признают, что западно-демократическая модель не привилась в России и демократизаторы утратили стратегическую инициативу.

Оппозиция режиму многолика, и для каждого из её течений такого рода признания демократизаторов не секрет, но кроме того, подобные оценки совпадают с их собственными оценками перспектив продолжения прежнего политического курса, да и представители высших эшелонов власти режима уже позволяют себе в средствах массовой информации говорить о необходимости изменения курса реформ. Соответственно и оппозиционная режиму массовка стала более откровенна в своих высказываниях, а пресса, лояльная к идеям западно-демократических преобразований, не имея ничего концептуального и стратегически-политического за душой, что могло бы придать дееспособность полюбившимся западно-демократическим государственным формам, с опасением пересказывает наиболее пугающие её мнения оппозиционных массовок.

Поскольку толпа — собрание людей, живущих по преданию и рассуждающих по авторитету (вождя-лидера и/или предания), то авторов публикаций — толпарей демократического толка — больше всего пугают угрозы повторения в России посягательств на вожделенное им западно-демократическое устройство общественной жизни с осуществлением моделей общественного уклада и государственного устройства, известных им из мифов [2] об историческомпрошлом. Естественно, что более всего их пугает исторически недалекий [3] гитлеризм. Причем, возможность нацизма в России изображается в качестве глобальной угрозы, а в России для освещения этой темы привлекаются и промыватели мозгов из-за рубежа.

Примером последнего является статья Марка Дейча [4] в газете “Московский комсомолец” от 20.11.1996 г. “В Москве — чума. Коричневая” с подзаголовком «Московская городская Дума пытается противостоять русским нацистам в одном отдельно взятом городе.»

М.Дейч стенает по поводу того, что при рассмотрении в Московской городской Думе закона “Об установлении административной ответственности за изготовление, распространение и демонстрацию нацистской символики на территории г. Москвы”, среди депутатов нашлись двое воздержавшихся при голосовании и один проголосовавший против, хотя в первом чтении закон и прошел при поддержке 19 депутатов [5].

М.Дейч цитирует проект закона: «Изготовление, распространение и демонстрация нацистской символики на территории г. Москвы рассматриваются, как посягательство на общественный порядок. Любое из вышеуказанных действий влечет административную ответственность в виде штрафа от двадцати до ста минимальных размеров оплаты труда, или исправительных работ на срок до двух месяцев, или административного ареста на срок до пятнадцати суток, если действующее законодательство не предусматривает более суровой ответственности за содеянное.

Под нацистской символикой в настоящем законе понимаются знамена, атрибуты униформы, приветствия и пароли, представляющие собой воспроизведение в любой форме соответствующей символики, использовавшейся Национал-социалистической рабочей партией Германии и фашистской партией Италии: свастик, фасций [6], приветственных жестов и т.д.»

После этой цитаты М.Дейч подводит итог: «Слов нет, прекрасный закон. Ему предстоит пройти второе чтение, после чего он будет передан на подпись Юрию Лужкову.»

Всякий сторонник [7] правового государства из приведенной выдержки текста закона обязан понимать, что по букве этого закона наказуемы и антифашистские действия: в частности, постановка антифашистского исторического фильма и его демонстрация, поскольку при этом невозможно обойтись без изготовления, распространения, демонстрации символики НСДАП; под действие этого закона попадает и демонстрация в кинотеатрах и по телевидению таких фильмов и аналогичных по смыслу постановок в театрах.

Заодно отметим и еще один казус: Коллега М.Дейча с БиБиСи — Сева Новгородцев — как-то рассказал эпизод из своей личной практики. Британское телевидение делало фильм о второй мировой войне ХХ века, и обратилось к нему, как к выходцу из России, с просьбой подобрать музыку, которой можно было бы сопроводить появление на экране советской авиации. Разговор шел по телефону, и Сева тут же напел им мелодию официально принятого в СССР (и унаследованного Россией) марша Военно-Воздушных Сил: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…» В ответ на том конце провода он услышал напряженное молчание после чего получил просьбу подыскать какую-нибудь иную музыку, поскольку эта, дескать, не подходит. Он, естественно, задался вопросом, почему официальный марш Военно-Воздушных Сил СССР не годится в Великобритании для сопровождения кадров с советской же авиацией? И тогда в фонотеке БиБиСи ему нашли запись популярной в гитлеровской Германии песни “Хорст Вессель”, мелодически и по аранжировке неотличимой от марша Военно-Воздушных Сил СССР и нынешней России.

Сева Новгородцев не смог выяснить окончательно, кто у кого украл, но был склонен думать, что ВВС СССР взяли мелодию, которая уже была в Германии, но еще не успела стать символом эпохи. Когда же она стала популярной в Германии, то в СССР политически проще было не менять официальный и полюбившийся марш. На Западе же музыка марша Военно-Воздушных сил СССР известна как нацистский гимн [8] “Хорст Вессель”, но не как официальный марш ВВС одного из членов антигитлеровской коалиции. То есть сопровождение кадров с советской авиацией “Хорстом Весселем” вызвало бы недоумение среди зрителей и кучу протестов тамошней невежественной в вопросах исторической фактологии антифашистской общественности.

Проще говоря, с принятием Москвой нового закона, при желании, всякого человека, который насвистывает марш Военно-Воздушных Сил, можно трудоустроить в административном порядке на срок до двух месяцев. Эту операцию — на законных основаниях — можно проделать и над главой государства — верховным главнокомандующим, если он прилюдно начнет насвистывать эту мелодию или дирижировать оркестром на празднике ВВС России.

Но любой нацист может отвертеться, настаивая на том, что он любит марш Военно-Воздушных сил, а свастика элемент буддистской символики и древней ведической культуры, и его преследуют за любовь к военной музыке Отечества и религиозные убеждения, а также и за то, что не он, а .

То есть, с точки зрения исторической науки и культурологии, упомянутый закон — выражение невежества; а в чисто юридическом отношении он — наиболее яркая иллюстрация к русской поговорке: закон — что дышло, куда повернул — туда и вышло. И с таким формальным законотворчеством, лишенным жизненного содержания, правового, а тем более нравственно правого государства — не построить. Такой стиль законотворчества в отрыве от жизни, господствующий после 1991 г., — одна из причин, по которой демократизация и зашла в тупик.

Заодно можно задать еще один вопрос: Будет ли М.Дейч удовлетворен, если закон будет принят, будет применяться на полную катушку одинаково строго и к Л.Броневому, сыгравшему «папашу Мюллера» в “Семнадцати мгновениях весны” (известно, что этот персонаж не вызывает ничего кроме симпатий [9] у очень многих зрителей, и, видимо, потому Л.Броневой иногда появляется на творческих вечерах в форме SS); и к спортивного вида юнцу, насвистывающему то ли “Хорст Вессель”, то ли марш ВВС России? А настоящий нацизм в России тем временем сменит символику, пароли и т.п. внешне видимую мишуру, предусмотренную законом, на иную — не предусмотренную, или будет вообще обходиться без такого рода ритуальной мишуры и станет по этой причине юридически ненаказуем?

Теперь отметим в этой связи еще один момент. Вряд ли Марк Дейч столь наивен, что не понимает: в подзаголовке его статьи слова «в одном отдельно взятом городе» — ассоциативный мостик к доктрине, которой в политике следовал И.В.Сталин: о построении социализма в одной отдельно взятой стране.