Плата за свободу - Ян Покровский

взгляд ему можно было дать 30-35 лет, но на самом деле он был намного старше. Его худощавое тело с шоколадным цветом кожи в некоторых местах покрывали татуировки. Чтобы сделать заметней, их набивали яркими голографическими красками. Новомодный пирсинг из драгоценных металлов, инкрустированных бриллиантами, украшал уши, нос и пупок. Увиденным министр остался доволен. По мнению Оливера, именно так должен выглядеть министр социальной поддержки Соединенных Штатов Америки.

После душа ему стало легче. Оливер плеснул себе сорокалетнего виски, добавил туда энергетика, подумал про кокаин, но отложил это на потом. Взяв в руки планшет, открыл текст выступления, пытаясь сфокусировать внимание на строках с его пламенной речью.

- Так, что там придумали эти умник, - бормотал он себе под нос, пытаясь хотя бы вникнуть в смысл написанного, - Приветствую вас, свободные граждане Соединенных Штатов Америки, живущие в самой демократичной, самой лучше стране мира.

От чтения его отвлек звонок видеофона.

- Кто это так поздно, может, Господин Президент крякнул? - с улыбкой подумал он.

Министр включил видеоэкран. Стереокамера показала затемненную комнату, где в сумраке проглядывался силуэт грузного и очень пожилого мужчины, одетого в черный костюм, белую рубашку и галстук-бабочку. Лица толком не было видно, но министр сразу понял, кто это звонит.

- Рад вас видеть, Работодатель, - министр склонил голову на грудь в знак приветствия, - что вас заставило позвонить мне в такой поздний час?

- Этот скотина опять нажрался наркотиков до посинения? - без предисловий начал Работодатель. Его голос был злобным, скрипучим и отрывистым, – а тебя послал открывать Статую Новой Свободы вместо себя? Я ведь разговаривал с ним позавчера и приказал именно ему ехать на торжество. Статуя Новой Свободы не каждый день открывается.

- Господин Президент проходит курс реабилитации после очередной операции по омоложению. Уверяю вас, если бы он мог поехать – он бы это сделал, - начал было заступаться министр.

- Да хватит уже его защищать, - гаркнул Работодатель, - думаешь, я не знаю, что и ты был вчера на этой вакханалии? Однако нашел в себе силы поехать на церемонию и прикрыть этого старого наркомана.

Министр про себя усмехнулся. Он уже сбился со счета, сколько раз Президент омолаживался за время своего продолжительного правления. Все знали его пристрастие к выпивке и наркотиками.

- У меня к тебе дело, Оливер-Элизабэт, или как тебя там, - медленно произнес Работодатель, - как ты смотришь на то, чтобы стать новым Президентом Соединенных Штатов Америки? Все равно в вашем гадюшнике ты самый образованный и можно даже сказать – самый сообразительный. Я давно слежу за тобой, и могу сказать, что ты приложил немало усилий, чтобы занять эту почетную должность.

«Этого не может быть. Неужели Работодатель все узнал? – подумал он про себя, - все, тогда я пропал».

Министр некоторое время молчал. От испуга пот вступил у него на висках и стал дергаться левый глаз.

- Что молчишь, Оливер? Язык от радости проглотил? – допытывался Работодатель.

- Это же невозможно, сэр, до окончания срока законно избранного нашего уважаемого Господина Президента еще 8 лет, - немного заикаясь, промямлил министр.

Он начал лихорадочно соображать – может это проверка? Может он где-то напортачил, реализуя свой тайный план? Работодатель сейчас сказал, что давно следил за ним. Возможно, он раскрыл его темные делишки, и тогда все пропало. В любом случае, надо попробовать прикинуться простачком и постараться выудить больше информации.

- Я не уверен, господин Работодатель, что справлюсь. Не знаю, готов ли я. Тем более, законы нашего государства, не позволяют мне выставлять свою кандидатуру на пост Президента. Ведь у меня нет необходимого опыта работы в правительстве США, есть уголовная судимость, и самое главное – мои дальние родственники переехали в Техас.

- Оливер, не говори мне, что веришь этим сказочкам про демократию и власть закона, которые ты сам придумываешь. Небылицы про свободу – это все для тупоголовых граждан США, - заявил Работодатель с нескрываемым сарказмом, - а для нас с тобой – это возможность управлять этим безмозглым стадом. Знаешь, что нужно сделать, чтобы управлять толпой? Для этого нужно сделать так, чтобы толпа целиком и полностью зависела от тебя. Я уже много десятков лет добиваюсь этого и почти что достиг намеченного. Первое, что я сделал - заставил отказаться наш так называемый народ, а на самом деле – толпу негодяев, скупердяев и предателей, - от всех глупых принципов, прививаемых нам сотни лет и мешающих свободно жить. Семья, вера в Бога, стыд, совесть, жалость – все это низменные инстинкты, которые необходимо с корнем вырвать из умов людей. Вместо этого я дал им намного лучше, совершенно иные эмоции – жадность, похоть, жестокость, чревоугодие. Хотя самое главное еще впереди - нужно искоренить из умов людишек само понятие о таком мерзком чувстве, как любовь. Как же я ненавижу это слово. Мать любит свое дитя, мужчина любит женщину, гражданин своей страны любит Родину, – Работодатель брезгливо поморщился, - нет такого чувства, его придумали, вбили в тупые головы баранов. Мне нужно, чтобы эти мерзкие человечки трахались, жрали, пили, ширялись наркотиками, убивали друг друга и не совали свой вонючий нос в мои дела. Вот что я называю эталоном свободного государства, вот моя цель.

Как ты думаешь, что произойдет, если мы полностью подчиним себе этот сброд? Мы станем для них богами, - возбужденно кричал Работодатель в камеру видеофона, - и ты, тот, кто много лет верой и правдой помогал мне добиться великой цели - боишься ответственности? Запомни, я добьюсь своего, с тобой или без тебя, а уж желающих заменить нашего уважаемого господина Президента найдется сколько угодно.

- Уважаемый Работодатель, - Оливер сразу обмяк, и даже стал немного заикаться, - ради нашей общей великой цели я готов стать Президентом.

«Это точно не проверка», -с облегчением подумал он про себя.

- Остается один небольшой вопрос, сэр. Как быть с пока еще действующим господином Президентом?

- Не переживай, я все устрою. Он впадет в кому, когда будет проходить послеоперационную реабилитацию и так и не сможет из нее выйти.

- Хорошо, сэр, - у министра отлегло от сердца, - Работодатель, могу я с вами обсудить некоторые предложения, которые я подготовил и хотел бы осуществить,