Плата за свободу - Ян Покровский

от трибуны министра. Сам министр, в окружении разных влиятельных особ, спустился с трибуны и стоял спиной ко мне в трех метрах от моего поста. Участники торжества начали расходиться, спускались с постамента и шли по направлению к своим автолетам.

Мое внимание привлек один человек примерно в пятнадцати метрах слева от меня. Одеждой и поведением он совершенно не выделялся - дорогой костюм темно-серго цвета, белая рубашка, неяркий галстук. Небрежной и неторопливой походкой он направлялся в мою сторону. С первого взгляда казалось, что ничего особенного в его поведении не было. Меня насторожили его глаза и выражение лица. Это был тигр, высматривающий добычу. Все его органы чувств были направлены на министра. Инстинкт, выработанный годами работы в полиции, сейчас полностью контролировал мое тело. Мое зрение, слух и обоняние обострились, я следил за каждым движением этого типа. Как назло, рядом со мной не оказалось ни одного спецагента ФБР, до этого постоянно сновавших мимо. Когда до министра оставалось не более десяти метров, я заметил характерное движение – его правая рука неторопливо полезла в левый карман пиджака. Вот он неторопливо вытаскивает из кармана коричневый бумажник и открывает его. И тут, непонятно откуда, в его левой руке оказался пистолет. Он стремительно вскинул руку и прицелился. Доли секунды оставались до выстрела. Оружия у меня не было, до этого типа было метров десять, а до министра – чуть больше двух. Мое натренированное тело сработало само. Я рванулся вперед, перекрыв сектор обстрела и своей спиной закрывая министра. Еще один рывок, и я валю министра на асфальт. Уже в падении, я услышал характерные хлопки выстрелов, почувствовал три удара в броневые пластины спины, но к этому времени щуплое татуированное тело министра было уже плотно прикрыто мной. Я все еще лежал на земле, ожидая, когда прибудет подмога. Вдруг я почувствовал, как в спину моего бронескафандра стали бить бронебойные пули. Их удар ни с чем не спутаешь – стальной сердечник звонко клацал о металл брони, выбивая искры. Их мощная кинетическая энергия вдавливала бронепластины, отзываясь в моем теле острой болью. Я насчитал пять ударов. Началась суматоха, завизжали женщины, забегали мужчины, кто-то включил сирену.

Наконец-то подоспела подмога, нас окружили сразу несколько спецагентов, подбежало минимум семь полицейских в бронескафандрах. Меня оттащили, спецагенты ФБР создали кольцо безопасности вокруг министра и быстро уволокли его в неизвестном направлении.

Двое полицейских взяли меня под руки, и потащили к автолетам полиции и скорой помощи, стоявшим в двухстах метрах от нас. Постепенно я начал приходить в себя. Бронескафандр мне помогли снять. На спине насчитали три пробития. Все пули, к моему счастью, застряли в дополнительном кевларо-графеновом бронежилете, выданном мне Миллером. Мысленно я сотню раз сказал ему спасибо. Без этой защиты бронебойные пули прошили бы меня насквозь, да и министру не поздоровилось. Хотя теперь вся спина жутко болела. Не удивлюсь, если несколько ребер сломано. По большому счету это все ерунда. Главное – я жив и практически здоров.

***

- Добрый день Работодатель, - директор ФБР выглядел мрачно.

- Виделись уже, - небрежно бросил Работодатель, - ну, что там произошло, рассказывай.

- Министру удалось выжить,- грустно сообщил директор ФБР.

- Это я уже знаю. Как такое могло произойти? У этого придурка оказалось девять жизней, как у кошки?

- Все шло, как намечено, Работодатель. Двойной агент выстрелил в него три раза, но министра успел закрыть собой один из полицейских. На этот случай я подготовил пять опытных снайперов. Им выданы бронебойные патроны. Когда полицейский накрыл министра своим телом, снайперы получили ориентировку, что это и есть террорист. Им дали команду стрелять на поражение. Однако у полицейского оказалась надета дополнительная защита в виде кевларо-графенового бронежилета. Все пули, которые пробили бронескафандр, застряли в ней.

- Министру очень повезло, - Работодатель был явно разочарован, - ладно, не захотел умереть героем, сдохнет как собака. Проект «Дезинфекция» продолжаем реализовывать. Факт нападения на первое лицо государства налицо. Сегодня сенат выдаст этому Оливеру-Элизабэт полномочия временно исполняющего обязанности Президента США. Можешь не говорить, что это не по закону. Закон здесь я. Начинайте шумиху в прессе. Обвиняйте сепаратистов во всем произошедшем. Теперь министру придется отдавать приказ, хотя это уже его проблемы. Он не такой конченный дебил, как Господин Президент, но ему придется это сделать. Это будет его плата за свободу. Директор, начинайте аресты. Сажайте всех, на кого хоть немного падают подозрения в связях с сепаратистами.

- Хорошо, Работодатель, я вас понял.

- Идиот, - подумал про себя Работодатель, когда экран видеофона погас, - исполнительный, аккуратный, но идиот. Ни одной операции не провел чисто, всегда ему кто-то мешал. После завершения «Дезинфекции» надо найти ему замену, а этого отправить кормить рыбок.

***

Месяцем раньше.

Небольшой городок Редуотер, расположенный недалеко от северо-западной границы штата Техас, жил своей неторопливой жизнью. Здесь действовали законы штата Техас. Дети учились в школе с семи лет (в остальных штатах США с десяти лет), обязательное образование было девять классов (в остальных штатах пять классов). Никаких Новых Свобод, никаких наркотиков, гомосексуализама и прочих извращений, никакого деления на черных, белых, латинос или арабов. Все равны перед законом. Всех гомосексуалистов, лесбиянок, трансгендеров и тому подобных извращенцев в принудительном порядке выселили за пределы штата. Люди спокойно жили, влюблялись, женились, рожали детей, строили дома, покупали машины, ездили отдыхать на море. Техас стал первым из штатов Америки, открыто запретившим у себя все Новые Свободы, насаждавшиеся Вашингтоном. Вслед за Техасом ввести подобные ограничения собирались большинство юго-западных штатов. Первое время в Вашингтоне на причуды Техаса смотрели с усмешкой, но неожиданно для всех, в Техас потянулись граждане со всех концов страны. В основном приезжали люди, которых не устраивали Новые Свободы, которые хотели воспитывать своих детей в соблюдении элементарных законов порядочности и приличия, которые хотели спокойно ходить по улицам, не боясь быть