Святой инстинкт - Арета Хэртнелл

— Ты судишь по собственному опыту?

Джейн подняла глаза, готовая надерзить, но Том дружелюбно и даже с пониманием смотрел на нее.

— Да, думаю, это так, — призналась она и вновь склонилась над раковиной, пока ее добровольный помощник ходил за посудой в столовую. Когда он вернулся, девушка неожиданно для себя задала ему вопрос, не перестававший мучить ее: — Почему ты не сказал мне, что ты священник? Тогда бы я не выглядела полной идиоткой.

Том вновь улыбнулся и, чтобы не стоять без дела, взял в руки веник.

— Пожалуй, ситуация оказалась не совсем подходящей, — ответил он, подметая пол. — Когда, по-твоему, я должен был сделать это заявление? Когда с открытым ртом стоял перед тобой в чем мать родила?

Он насмехается над ней!

— Ты мог бы сообщить мне кое-что о своей работе, когда мы пили кофе.

— И тем самым лишить тебя возможности попытаться «завести» меня?

Разбрызгивая мыльную пену, Джейн бросила в раковину недомытую тарелку и резко повернулась к нему:

— Я совсем не собиралась «заводить» тебя!

— О! Выходит, ты не носишь нижнего белья просто так, ради шутки?

— Так намного удобнее, чем носить все эти дурацкие, сковывающие движения одеяния, изобретенные пуританами. — Джейн на мгновение забыла о раздражении и постаралась придать своему лицу нарочито-игривое выражение. Затем, облокотившись на стол и приняв вызывающую позу, бросила на Тома призывный взгляд. — Хоть ты и священник, я смотрю, ты обратил на это внимание.

Голубые глаза скользнули по ее фигуре, и Джейн показалось, что на теле остался ожог. Вновь встретившись с ней взглядом, Том безразлично пожал плечами.

— Нужно быть слепым, чтобы не заметить. — Взяв совок, он веником педантично собрал мусор. Джейн, вне себя от раздражения, вновь отвернулась к раковине.

— У тебя прекрасно получается критиковать чужую манеру одеваться, — съязвила она, — а между тем, я никогда не видела, чтобы священники одевались так, как ты. — В широких брюках и тенниске Том походил на уставшего бизнесмена, приехавшего отдохнуть в родовое гнездо после напряженной рабочей недели. — Ты не похож на священника.

Это замечание развеселило Тома.

— А как положено выглядеть священнику?

— Не так, как ты, — продолжала упорствовать Джейн.

Она могла бы сказать, что пастырю положено выглядеть старше и добрее. Ему следует иметь ласковое, отеческое выражение лица и седину, а еще, возможно, он должен носить круглые очки в металлической оправе. Определенно, у священника не должно быть блестящих, черных как смоль волос, которые так и хочется погладить. Он не должен иметь сверлящих тебя голубых глаз, проникающих в самые сокровенные мысли. Тем же глазам не пристало смотреть на женщину так, словно они готовы взглядом раздеть ее. И уж конечно, служитель Господа не должен иметь такой поджарой и стройной фигуры, обладать такими мощными мышцами и прекрасным загаром, как Том Уорбер.

Он взял льняное полотенце и начал вытирать чистую посуду. Несколько минут за исключением стука тарелок других звуков в доме не слышалось.

— Что случилось с нашими родителями? — нарушила молчание Джейн.

Когда Том не изображал из себя судию, от его улыбки захватывало дух.

— Пошли «осматривать владения» якобы для улучшения пищеварения. Хотя лично мне кажется, они решили сбежать от нас, чтобы целоваться в каком-нибудь укромном уголке.

— А почему бы им просто не подняться в свою комнату?

— Это могло показаться не вполне пристойным.

Джейн рассмеялась.

— Мне трудно представить мать в роли новобрачной.

— Дети редко рассматривают своих родителей как людей, между которыми существуют сексуальные отношения.

— Ты возражаешь?

Том довольно долго пристально смотрел на нее.

— Возражаю? — спросил он наконец.

— Против женитьбы отца на моей матери. Ты с такой нежностью вспоминал собственную мать и те моменты, когда вы всей семьей проводили здесь время.

Том перебросил через плечо полотенце, взял стопку вытертых тарелок и аккуратно поставил их в буфет.

— Отец очень любил мою мать. Дорис сказала то же самое об отношениях, существовавших между нею и твоим отцом. По статистике, те, кто счастлив в браке, в случае смерти одного из супругов быстро вступают в брак повторно. Так что все происходящее сейчас между твоей матерью и моим отцом нисколько не оскорбляет их прошлых чувств.

Джейн задумалась над его словами.

— Мне нравится Бен, и не только своими человеческими качествами. Я благодарна ему за то, что он вновь сделал мою мать счастливой. Я уже не надеялась видеть ее такой беззаботной и довольной жизнью.

— Выходит, ты не испытываешь к нему неприязни? Не считаешь человеком, пытающимся занять место твоего отца?

— Это весьма тонкое наблюдение, — улыбнулась девушка. — Как ты, видимо, догадываешься, я обожала своего отца. Возможно, сначала во мне и шевельнулось чувство протеста по отношению к человеку, заменившему его моей матери, но теперь это прошло. Познакомившись с Беном и увидев их вместе, несправедливо и эгоистично было бы осуждать мать за то, что она счастлива. — Джейн исподтишка бросила взгляд на Тома. — А как ты? Ты был счастлив в браке?

— Очень.

— Но вновь не женился?

Он пристально посмотрел ей в глаза.

— Нет.

Ага, итак, он не хочет говорить об этом. Тогда они побеседуют о чем-нибудь другом.

— Интересно, в какой момент своей жизни человек принимает решение стать священником?

— А в какие моменты решают зарабатывать на жизнь, позируя обнаженной?

— Черт тебя побери! — не сдержавшись воскликнула Джейн и резко ударила его кулаком в живот. — Я лезу из кожи вон, чтобы понравиться, поскольку моя мать и Бен придавали моему приезду в эти выходные большое значение, стараюсь вести вежливые беседы, а в ответ слышу только гнусные инсинуации!

Ловким движением Том перехватил ее руку и, сжав запястье, привлек девушку к себе.

— Не вздумай еще когда-нибудь ударить меня или бросить проклятия в мой адрес. — Он усилил хватку. — А что касается моих «гнусных инсинуаций», то я спросил из желания узнать. Что заставляет красивую молодую женщину продавать себя, как это делаешь ты?

Не сжимай железные пальцы ее руку, Джейн, возможно, попыталась бы ударить его вновь. Конечно, если бы ей хватило мужества. Но она испытала на себе всю силу его гнева, не хуже стальной хватки пальцев Тома сковывающего ее движения.

— Я это делаю потому, что, как ты правильно заметил, красота является моей отличительной особенностью, — высокомерно заявила девушка. — Я от рождения обладаю телом, пропорции которого считаются безупречными. На нем нет ни изъянов, ни шрамов, ни родимых пятен. Оно производит намного более сильное впечатление, чем мое лицо. Именно поэтому художники ценят мою фигуру, пусть зачастую и воспроизводят ее с чужими лицами.