Кровавые Горгоны - Генри Зу

Все на «Рожденном в котле», начиная с центральных бараков и заканчивая искривляющимися забытыми коридорами, были призваны в главный храм воздушного левиафана. Храм соответствовал своим огромным колоколам. Ребра мертвого зверя образовывали куполообразное строение, где в пространствах между ребрами располагались личные святилища, за которыми каждый день по очереди ухаживали все девятьсот Кровавых Горгон. Некоторые святилища были высокими и узкими, словно старинные часы. Другие были похожи на кубы, заполненные гильзами болтеров, ушами, зубами и другим хламом.

Храм. Клетка демона. На мраморном полу Мур и его ковен аккуратно рисовали геометрические фигуры своими черными кистями. Девять колдунов-хирургов были облачены лишь в широкие черные рясы и ступали по полу босыми пятками. Они казались муравьями на этом огромном мраморном возвышении, колдуны рисовали треугольники и блокирующие пентаграммы. Они также начертили барьеры и на куполообразных стенах. Атмосфера была пропитана колдовством — повсюду веяло ладаном, жаровнями, маслами и кислотной краской.

Медленно и напряженно выводя магические фигуры, Мур и его колдуны не имели право на ошибку. Даже небольшая неточность в барьере была недопустима. В ордене прекрасно понимали, что не стоит мешать колдунам во время проведения ритуалов. Они не были связаны братскими узами как их собратья, поэтому между колдунами и другими ротами возникла глубокая пропасть. Их уважали, но не более того. Невидимые постороннему глазу колдуны проводили ритуальное омовение, смывая с себя все запахи. С помощью кожных игл и дембразии они омолаживали свою кожу и окрашивали ее в розовый цвет, что позволяло им маскировать мускусный запах, привлекавший призраков варпа. По крайней мере, так гласил ритуал. Как только последний барьер будет начертан, и звон колокола прекратится, орден созовут на всеобщее собрание.

Етсугей был древним демоном. Древнее чем Империум и Терра, древнее даже тех времен, когда люди сражались друг с другом на мечах, прикрываясь щитами. Его знали под разными именами в разные эпохи человеческой истории. Но он не был силен. Не так силен как высший демон или даже как князь демонов. Он был злобным демоном, любителем интриг. А еще он был покровителем. Он выбрал Кровавых Горгон, потому как они, также как и он, были отступниками. Они пришли к нему за его пророчествами и знаниями, и демон решил взять их под свое крыло, так как нуждался в человеческом обществе. Етсугей наслаждался незначительными конфликтами и большими трагедиями на протяжении коротких жизней Горгон. Когда они призвали его, демон, как и последние три тысячи шестьсот пятьдесят один год назад, взревел. Когда его образ материализовался в реальном мире, демон распростер руки и издал протяжный рев.

На самом деле он предпочел бы более тихое появление, но люди лучше реагировали на театральное представление. Вихрь огня варпа метнулся к спиралеобразной колонне. В воздухе прозвучал хлопок, и Етсугей обнаружил себя в знакомом храме. Перед его взором возникли пентаграмные барьеры, переплетавшиеся, словно решетка клетки. Они были везде: и на мраморном полу и на куполообразном потолке. За возвышением он мог видеть души призванных Кровавых Горгон.

Несмотря на то, что Етсугей был их патроном, Горгоны осознавали, чем мог для них обернуться голод демона. Если у него появится шанс, он поглотит их всех.

— Вы снова пробудили меня ото сна? — пророкотал Етсугей, изображая недовольство.

На самом же деле ему наскучил варп, и этот призыв был желанным для него. Псайкер Кровавых Горгон, которого он знал под именем Мур, выступил вперед, нерешительно остановившись перед внешней пентаграммой.

Етсугей расправил свои огромные плечи.

— Печально слышать подобные новости. Но сначала убери барьеры, они давят на меня.

Етсугей изобразил дискомфорт, и Мур рукой стер одну из линий. Пигмент от краски остался на его ладони. Небольшой мазок, почти незаметный для глаза, помог разрушить внешний барьер. Поступать так было рискованно, но Етсугей знал, что людям что-то нужно от него, и Мур не посмеет разозлить его. У демона были другие планы. Етсугей почувствовал, как барьеры вокруг него слабеют. Души десантников-предателей стали ярче. Демон медленно распрямился.

— Как меня утомили эти ограничения, — он зевнул и приподнял веко. — Может тебе стоит убрать еще одно?

— Как бы ни так, — холодно ответил Мур. Он сделал шаг назад. Колдун не был дураком и прекрасно понимал, что не стоит доверять демону. Хотя Етсугей и был их избранным покровителем, он являлся божеством, а они были всего лишь люди. Он явился перед Муром в образе рогатого порождения мрака, сотканного из дыма. Они доверяли его пророчествам, но не доверяли ему свои жизни.

— Удиви меня. Чего ты хочешь?

Мур откашлялся и продолжил.

— Лорд Гаммадин мертв.

Етсугей зевнул.

— Как он умер?

Мур почтительно поклонился.

— Лорд Гаммадин и его воины спустились на новую планету, чтобы набрать там рабов. Однако эльдарские пираты давно колонизировали это мир. Они подготовили засаду. Мы попали в нее и сражались за наши жизни. Я единственный кто выжил.

Етсугей внимательно посмотрел на колдуна. Мур был отменным лгуном и сейчас он поведал ему историю, которую, вероятно, не раз репетировал. Но Етсугей мог отличить ложь от правды. Хотя эту версию колдун преподнес ордену, демон понимал, что тот прикрывает свое участие в этом инциденте.

— Я понимаю, однако ты вызвал меня не для того, чтобы рассказать о постигшей вас утрате. Ты хочешь представить мне нового лидера.

— Гаммадин назначил меня на эту роль, — объявил Мур. Демон знал, что и это была ложь. В ордене было много группировок, и Мур был одним из представителей таких групп. Но Етсугей не выдал Мура. Он будет спокойно наблюдать за этим спектаклем, ожидая финала.

— Скажи мне, колдун, как он умер? — спросил Етсугей, принуждая Мура рассказать больше.

— Предательски убит, — ответил Мур. На этот раз это была правда. Етсугей улыбнулся.

— Я выступаю против этого обвинения! — из рядов послышался низкий голос. — У колдуна нет доказательств.

Етсугей знал того, кому принадлежал этот голос.

— Сабтах! — демон весело хлопнул в ладоши. — Кровник Гаммадина. Выходи! Выходи!

Сабтах выступил вперед. Етсугей мог ощущать чистую агрессию, исходящую от воина.

— Я стану новым лидером, — смело объявил он.

— Так и будет! — согласился Етсугей, пробуя барьеры на прочность. Пока он извивался, краска пропадала со стен, и некоторые барьеры исчезли с мраморных плит. Ограничения постепенно исчезали. Огонь душ становился все ярче и ярче.

— Тогда объяви этого человека лжецом, — произнес Сабтах, указывая своим указательным пальцем на Мура. Етсугей поднял голову. — Я чувствую, что у этого колдуна есть определенная сила. Чужеродная сила. Возможно, Гаммадин передал тебе эту силу, а возможно и кто-то другой.

Етсугей чувствовал, как все существо колдуна сжимается под его взором. Возможно, какой-то другой покровитель помогает Муру. В этой истории было что-то еще.

Гаммадин не был просто убит темными эльдар. Глаза Мура сузились, когда он почувствовал намерения демона.

— Гаммадин выбрал меня.

Потягивая время, Етсугей подался вперед и улыбнулся колдуну и старому волку.

— Вы должны избрать нового чемпиона. Послушайте меня, не навлекайте на себя гнев богов, иначе злые духи придут по ваши души. Они украдут у вас удачу.

Теперь Етсугей мог разрушить барьеры. Он начал растягивать границы барьеров, жаждая поглотить души Горгон.

— Демон, исчезни! — неожиданно крикнул Мур. Он разрушил барьеры своего ковена и вызвал портал в виде спирали, отправив демона обратно в его владения.

Глава 3

В первый день жары пастухи, находившиеся на срединной территории Гаутс Бассик, собирали свои стада для утреннего выгона. Посмотрев в небо, они увидели бледно-желтое облако, цвет которого можно было сравнить с размельченным арахисом.

Странное облако распространялось все дальше и дальше, спускаясь к дальним горным хребтам.

Пастухи, не придав этому особого внимания, уже были готовы вернуться к своим стадам, но что-то насторожило их. В сезон жары небо было почти белого цвета из-за постоянно палящих солнц, без всякого намека на облака. Утром было на столько жарко, что можно было готовить яичницу прямо на красных валунах.

Иногда, к вечеру, выпадали осадки, но их количество было ничтожно мало.

Когда облако село вдалеке, скрывшись из виду, оно начало убивать. За ним последовали другие облака, и первыми, кто принял удар, были представители микрофауны. Они умирали везде: вдоль равнин и дюн Бассика, под слоем красной почвы, пропитанной оксидом железа, в агонии умирали рудные жуки.