Перстень королевы (Роберт Деверо, граф Эссекс – королева Елизавета. Англия) - Елена Арсеньева

– Сын Волчицы… – пробормотала Елизавета.

Мальчишка смотрел снизу вверх с выражением почтительным и в то же время независимым. Волчонок! Роберт Сесил уже нетерпеливо следил за ее рукой: когда королева протянет ее для поцелуя? Однако королева поступила иначе – наклонилась к юному Сесилу со словами:

– Ты можешь поцеловать меня, милорд.

Мальчик неуклюже ткнулся губами в нежную, необыкновенно белую, мягкую, ухоженную щеку. С трудом перевел дыхание от такой чести!

– Теперь ты. – Глаза королевы встретились с глазами Роберта Эссекса.

Тот вздернул голову:

– Я сын Волчицы, а волчата не умеют целоваться! Только кусаться!

И Елизавета вдруг поняла, что он сделает в следующую секунду – вцепится зубами ей в щеку!

Она выпрямилась и усмехнулась: ну да, кровь Волчицы! Конечно, она испугалась. Но не за себя. Что было делать с глупым ребенком, если бы он и впрямь укусил королеву? Не голову же ему рубить!

– Кусаться? Значит, ты не будешь мне служить, юный Эссекс?

– Все мы – слуги королевы, – ответил Роберт Деверо чопорно.

Ишь ты! Очень красиво! Наверное, благородный лорд Сесил постарался.

Но тут же мальчишка все испортил:

– Однако я предпочел бы служить Англии.

Да вы посмотрите на маленького наглеца! А разве Англия и королева Англии – не одно и то же?

– Ну что ж, когда-нибудь я призову тебя к себе на службу, и ты поймешь, что разницы в самом деле нет, – милостиво кивнула Елизавета. – Прощайте, юные господа, храни вас Бог.

– Боже, храни королеву! – громко и отчетливо произнес Сесил-младший.

Эссекс-младший лишь что-то пробормотал себе под нос.

– А ведь это измена, мой мальчик! – ласково сказала королева. – Честное слово, с такими манерами не сносить тебе головы!

– Боже, храни королеву! – выговорил Роберт Эссекс с таким видом, словно совершал невероятно тяжелую работу.

Окончательно скандализованный лорд Сесил только глаза закатил. Да… плоды его воспитания оказались, увы, совершенно несъедобны!

А королева… смеялась. Нет, она была совершенно не способна сердиться на этого мальчишку!

Сын Волчицы? Да, конечно. И все же, все же…

Роберт второй

В 1577 году юный граф Эссекс был послан в Тринити-колледж в Кембридж. И мать, и отчим возлагали на него большие надежды.

– Невестой для него будет не меньше как принцесса! – говорила Летиция.

– Придется подыскать принцессу, – соглашался Лейстер.

Однако оба прекрасно понимали, сколь мало шансов сбыться их родительским надеждам, пока Летицию не желают принимать при дворе. Это беспокоило Лейстера, но еще больше то, что Рейли сильно укрепил свои позиции. И он до сих пор не надоел Елизавете, вот ведь странно.

В понимании Лейстера Рейли всегда был пошлым авантюристом. А между тем…

У Рейли имелась навязчивая идея – колонизация недавно открытых земель Нового Света. Испанцы, конечно, не собирались допустить хоть кого-то, тем паче англичан, на континент, содержащий огромные богатства. Сначала Елизавета узаконила пиратство – Френсис Дрейк, Уолтер Гренвилл, Хэмфри Гилберт подкарауливали и грабили испанские суда, которые возвращались из Америки. То есть испанцы обогащали-таки английскую корону, хотели они или нет. Но Уолтеру Рейли этого было, конечно, мало. В Новый Свет отправляли одну экспедицию за другой. Рейли жаждал сам участвовать в подобной экспедиции, однако, несмотря на многочисленные просьбы, королева не желала отпускать своего нового фаворита в путешествие, отвечая:

– Для меня вы незаменимы, сэр. А командовать кораблем может тот, в ком я нуждаюсь не столь остро.

Сэру Уолтеру ничего не оставалось, как путешествовать лишь в своем воображении. Он брал уроки математики и навигации у выдающегося ученого Томаса Хэрриота. Рейли спал по пять часов в сутки и фактически руководил экспедициями в Новый Свет, хотя бы на расстоянии. В 1584 году у северных берегов Флориды одна из экспедиций обнаружила никому не принадлежащую землю с благоприятным климатом. Рейли назвал открытую землю в честь королевы-девственницы – Вирджиния (девственная).

Именно благодаря сэру Уолтеру в Англию попали табак и картофель. Картофель сначала выращивался исключительно для декоративных целей в оранжереях – цветки его были безумно модны, а вот к табаку англичане пристрастились сразу – Рейли был одним из тех, кто ввел моду курить. Когда он впервые закурил при своем слуге, тот перепугался, истошно закричал:

– Хозяин горит! – и вылил на голову сэра Уолтера целый кувшин воды.

Королева тоже была изрядно удивлена, увидев своего красивого, изысканного придворного с трубкой в зубах. Но все же сделала ему комплимент, сказав, что видела многих, кто обратил золото в дым, но он единственный, кому удалось обратное – превратить дым в золото.

Вдобавок он был красив, этот Рейли: высокий, длинноногий, с яркими темными глазами на узком лице с правильными чертами.

Да, «авантюрист» стал опасным соперником человеку, который, конечно, хотел наслаждаться свободой от королевы, но ни в коем случае не желал утрачивать своего влияния на нее. И тогда Лейстер, знающий, сколь чувствительна королева к мужской красоте, решил перестать осторожничать и пойти, что называется, на абордаж. Ведь его пятнадцатилетний пасынок, Роберт Эссекс, закончивший обучение в колледже, обещал стать одним из красивейших мужчин своего времени. Он был смугл – совсем как леди Летиция, с такими же каштановыми волосами и с большими темными глазами. Юноша был одет в роскошные вещи, хотя и не слишком модные. Он за модой вообще-то не слишком-то следил – хотя бы потому, что выглядел потрясающе в любой одежде. Все на нем смотрелось изумительно элегантно, он мог бы стать законодателем мод, если бы захотел. Однако юный Эссекс не скрывал своего презрения к «щеголям», даже несмотря на то, что одним из них был его отчим. Впрочем, он презирал Лейстера и за то, что леди Летиция была до сих пор не принята при дворе. И совершенно не желал становиться придворным. О королеве Елизавете у него сохранились самые неприятные воспоминания.

Летиция подумала, что сыну нелегко придется в жизни: слишком уж он горяч и безрассуден. Но Лейстер был выдающимся дипломатом – умным, тонким, осторожным – и смог убедить юношу отправиться с ним в Лондон.

Оставалось еще и королеву убедить принять Эссекса если не благосклонно, то хотя бы вежливо. Впрочем, Лейстер не сомневался в силе своего влияния. Он был воплощенным очарованием, когда проговорил:

– Мадам, я просил бы оказать мне милость и позволить представить моего приемного сына графа Эссекса.