Легкий способ наслаждаться авиаперелетами - Аллен Карр

Вы слышали пословицу:

Всю свою жизнь я говорил так при случае, даже не задумываясь о том, что это значит. Поразительно, как противоречиво получается: «Смотри, куда прыгаешь» — «Промедление смерти подобно». По смыслу эти два выражения абсолютно противоположны, но мы употребляем их в том случае, когда хотим оправдать свои действия.

Я гордился тем, что сумел преодолеть свой страх. В то же время я чувствовал себя трусом потому, что у меня не хватило мужества, сев на поезд, тем самым подтвердить, что я в самом деле осуждаю Юджина. Авария доказала, что я принял неверное решение. Смешно: неужели я был готов рисковать своей жизнью, чтобы сэкономить два шиллинга? Для того чтобы пережить кошмарную поездку еще раз, мне потребовалось меньше храбрости, чем для того, чтобы признать свой страх и тем самым, возможно, поставить в неудобное положение и обидеть коллегу. Я чувствовал себя трусом, потому что не хотел признаваться в страхе или же мне совестно было поставить в неловкое положение своего друга? Кто знает?! Я только могу сказать, что годы спустя во время поездки на выходные дни в Париж в аналогичной ситуации я без угрызений совести или смущения сказал шоферу — пятидесятилетней копии Юджина: «Мне очень страшно, прошу вас, поезжайте медленнее или позвольте мне вести машину, а иначе вам придется остановиться и дать мне выйти».

Я не испытывал смущения по Поводу своего страха, поскольку знал, что он вел машину очень неосторожно. Признаюсь: я опасался, что обидел его, но оказалось, что мне не следовало волноваться. Водитель вовсе не обиделся, он даже извинился и сбросил скорость, так что путешествие доставило мне удовольствие, а не стало испытанием. В этом случае меня не мучили противоречия. Я понимал, что рассудок может заставить любого выглядеть трусом. Однако думаю, что более уместным здесь было бы другое выражение:

Что касается случая с Юджином, то тогда в голове у меня была путаница, ведь я рисковал своей жизнью только ради того, чтобы не поставить в неловкое положение своего друга. Это было полнейшей глупостью. К счастью, ко времени, когда я вновь попал в такую ситуацию, я уже кое-чему научился и избавился от путаницы.

Теперь вы, должно быть, удивляетесь, какое отношение все это имеет к преодолению страха перед полетами. В сущности, вполне простительно, если вы сделали вывод, что я пытаюсь довести до вас следующую мысль: если полеты считаются опасными, то нужно иметь смелость признать этот факт и отказаться летать. Если бы полеты были бы опасными, я бы стопроцентно поддержал вас, но я просто пытаюсь устранить путаницу.

Люди, страдающие от СПП, делятся на две основные категории:

1) те, кто, несмотря на свой страх, имели смелость совершить полет;

2) те, кто так и не смог набраться храбрости, и, следовательно, никогда не летал.

Это различие обманчиво. Если вы относитесь к первой категории, то можете сказать: «По крайней мере, у меня хватило смелости встретиться лицом к лицу со своим страхом». Тот, кто принадлежит ко второй категории, как человек нелетавший может в ответ возразить: «А что вы знаете о страхе перед полетами? Если бы вы испытали хотя бы одну десятую тех страданий, что и я, вы бы не подошли к аэропорту ближе чем за 15 км». 

Одна из самых неприятных сторон любого недуга, физического или психического, — это чувство одиночества; вам кажется, что только вы сами можете понять свое страдание. Несомненно, что люди испытывающие чувство страха перед полетами или страдающие от любой другой болезни, могли бы в какой-то мере утешить друг друга, обсудив свои проблемы. Однако мой опыт говорит о том, что такие беседы могут скорее породить еще больше сложностей, а не способствовать исцелению, особенно если позволить страдающим людям начать соперничать по поводу того, кто мучается больше, и использовать при этом ложную или вредную информацию:

Если вас все еще волнует, что произошло после того, как автомобиль Юджина перевернулся на скорости 120 км/ч, то рад сообщить вам, что благодаря какому-то чуду все отделались только небольшими царапинами и ушибами. Более того, мне повезло, и я вообще не пострадал. Однако убежден, что именно это событие позднее способствовало появлению моего страха перед полетами.

На протяжении всей книги я буду обращать ваше внимание на то, что именно эта шизофреническая раздвоенность, эта путаница порождает данную проблему: разве я глупец и трус лишь потому, что, зная о безопасности полетов, все же не могу найти в себе достаточной смелости, чтобы летать? Или, если я даже смогу решиться на это, разве я настолько глуп, чтобы рисковать своей жизнью или травмировать себя?

Давайте подробнее рассмотрим действительную причину этой проблемы:

7. Страх

Предположим, вы верите в то, что все мы являемся творением Бога или другого столь же могущественного разума, или в то, что мы кульминация естественного отбора, длившегося три миллиарда лет, или, как и я, считаете, что эволюция и естественный отбор лишь процессы, которые использует какой-то высший разум, чтобы достичь совершенства. В любом случае только глупец усомнится в том, что здоровый человеческий организм, управляемый здравым рассудком, является самым совершенным созданием на планете.

Нам даны несколько направляющих сил, которые обеспечивают наше выживание, хотим мы того или нет. Одной из таких направляющих сил является страх. Многие люди считают страх проявлением слабости или трусости. Но без страха перед огнем, высотой, страха утонуть или подвергнуться нападению мы бы не выжили.

В нашей клинике, где мы помогаем пациентам бросить курить, я неоднократно слышал, как курильщики говорили: «Меня замучили мои нервы», словно быть в нервном возбуждении — это какая-то форма болезни. Хлопает дверь. Вы подпрыгиваете на полметра вверх. Это не значит, что у вас расстроены нервы. Ваши нервы в порядке. Понаблюдайте за стайкой скворцов: кажется, что они совершенно не обращают внимания на то, что происходит вокруг, но вот какой-то едва слышный звук заставляет вспорхнуть всех разом. Этот звук сигнализирует им: «КОТ!», а птица, которая не взлетела, будет съедена.

Мы думаем о страхе, как о зле. Мы восхищаемся бесстрашными людьми. Однако все, кто был на фронте, испытывали страх. Страх — это наша зашита, предупреждающий сигнал, который говорит:

Не завидуйте бесстрашным людям. Мы склонны путать бесстрашие с храбростью. Мой словарь определяет храбрость как «способность сталкиваться лицом к лицу с опасностью и преодолевать ее». Но если у вас нет страха, как вас тогда назвать храбрым? Несомненно, храбрость подразумевает преодоление страха. Если у вас нет страха перед поездками на поезде, будете ли вы называть себя храбрым потому, что вошли в вагон? Конечно, нет.

Я больше не боюсь летать и поэтому не считаю себя таким уж храбрым, когда сажусь в самолет. Однако в тот период, когда меня лишь одолевали мрачные предчувствия, я проявлял определенную храбрость, когда летал, а когда я начал бояться полетов до дрожи, то, летая, чувствовал себя настоящим смельчаком.

О солдатах и боксерах часто говорят, что они бесстрашны. Мы склонны считать такое определение комплиментом. На самом деле оно несколько порочит их репутацию. Если существует осознанная опасность, то не имеет значения, является ли эта опасность реальной или только вероятной. Все нормальные и здоровые существа запрограммированы на то, чтобы ощущать страх. Если вы случайно наступите на гвоздь или прикоснетесь к горячей плите, то вам будет очень больно, и вы можете подумать: как было бы хорошо не чувствовать боли.

И ошибетесь. Боль гарантирует вам, что вы уберете ногу с гвоздя, чтобы не загнать его еще глубже в ступню, или отскочите от горячей плиты, чтобы не обжечься еще сильнее. Боль — это ваша защита. Тем не менее есть люди, родившиеся без болевых рецепторов. Они ущербны и необычны, им очень трудно выживать. Оттого что они не чувствуют боли, они могут дотронуться до раскаленного металла плиты, и только когда почувствуют запах паленой кожи, поймут, что что-то не так.

То же самое происходит и со страхом. У некоторых людей с рождения отсутствуют воображение, чувствительность, способность предвидеть опасность или узнавать ее даже когда она «подпрыгивает и кусает их за нос». Такие люди ненормальны и неполноценны. Не завидуйте им. Наоборот, жалейте их. Юджин был бесстрашен. Но как вы думаете: он рисковал своей жизнью и жизнью пассажиров потому, что был храбр, или потому, что был лишен воображения, чувствительности и ума?

Должны ли мы восхищаться бесстрашными людьми и восхвалять их? Нет, мы должны их жалеть; слишком часто отсутствие у них умения предвидеть и понимать опасность лишает их самого ценного дара — жизни или вынуждает проводить годы калекой.