Легкий способ наслаждаться авиаперелетами - Аллен Карр

Вначале я был польщен, но мое самолюбие было задето, когда он объяснил, что пригласил меня не для того, чтобы позаимствовать мой опыт, а для того, чтобы я мог чему-нибудь поучиться у него. Он классифицировал курильщиков на девять различных типов и со своими коллегами работал над производством сигарет, не вызывающих привыкания. Моя обида быстро сменилась сочувствием. Я понял, что он провел всю свою жизнь в поисках собственного решения и не смог признать неудачу, когда ему откровенно сказали об этом.

Принято считать, что существует много различных типов курильщиков. Есть заядлые курильщики, курильщики от случая к случаю, молодые и старые курильщики, те, кто курит, чтобы избавиться от скуки и снять стресс, курильщики «за компанию» или те, кто считает, что курение помогает им расслабиться или сосредоточиться. Есть те, кто курит по привычке, и те, кто уже попал в зависимость от никотина. Есть курильщики, которые предпочитают сигареты, самокрутки, сигары или трубки. Врачи и психологи провели много часов, пытаясь проанализировать все эти многочисленные пристрастия курильщиков и убедить их бросить курить.

Мне повезло. Я обнаружил, что существует только один тип курильщиков — это те, кто верит, что получает удовольствие от курения или находит в нем поддержку. Вместе с тем я понял, что и поддержка, и удовольствие всего лишь коварная иллюзия.

Почему моя методика оказалась столь успешной? Потому что она совершенно не походила на прочие. Авторы других методик концентрировали внимание на огромных недостатках курения, таких, как риск заполучить ужасную болезнь, бесполезная трата денег, отвратительный запах, неприятие курения в обществе, рабская зависимость. Иными словами, они подчеркивали, как глупо быть курильщиком. По-видимому, авторам этих методик никогда не приходило на ум, что сами курильщики гораздо лучше некурящих понимают, насколько глупо курить, но не бросают курить именно по вышеперечисленным причинам, а реальная проблема состоит в том, чтобы устранить причины, вынуждающие их курить.

В чем же заключалось сделанное мною открытие, позволяющее любому курящему человеку с легкостью, сразу и навсегда бросить курить?

Все дело в том, что я просто

Страшные муки, которые испытывают некоторые курильщики, когда пытаются бросить курить, связаны не с тяготами отвыкания от никотина, а с убежденностью, что они действительно чем-то жертвуют. Поскольку курение дает им настоящую радость и поддержку, лишившись этого, они не только не смогут наслаждаться вечеринками, но и не найдут средства, чтобы бороться со стрессом. Курильщики также верят, что, бросив курить, им придется пережить ужасную ломку и для этого потребуются храбрость, сила воли и дисциплина.

Сначала я раскрыл секрет никотиновой ловушки: почему курильщики, прежде чем подсесть на никотин, вполне способны и без него получать удовольствие и справляться с неприятностями; что курение вовсе не избавляет от скуки и не снимает стресс, не помогает сосредоточиться и расслабиться, а по существу оказывает абсолютно противоположное действие. Я также объяснил, почему, погасив последнюю сигарету, можно будет получать большее удовольствие от праздников и лучше справляться с проблемами и, что самое важное, почему не придется проводить всю оставшуюся жизнь, тоскуя по сигарете.

Моя методика избавляет от путаницы и страха еще до того, как будет погашена последняя сигарета. Став некурящим, можно сразу же порадоваться этому состоянию, зная, что теперь легче будет и преодолевать сложности и получать удовольствие от жизни.

Каким образом моя методика может помочь избавиться от страха перед полетами? Ключ к ответу на этот вопрос вы найдете в предисловии, написанном Адель. Она была удивлена, когда после нашей беседы обнаружила, что из существа, как она считала, с параноидальным страхом перед полетами превратилась в человека, который с нетерпением ждет этого события. Я видел, что она именно так прореагировала на наш разговор, и был этим очень доволен. Однако признаюсь, что такая ее реакция удивила меня гораздо больше, чем ее саму. У меня не было намерения избавить ее от этой проблемы; мы просто вели непринужденную беседу, во время которой я признался, что некогда тоже ужасно боялся полетов.

И хотя сейчас я уже не испытываю прежнего ужаса, у меня все еще остаются некоторые опасения в отношении полетов, а вот Адель полностью избавилась от своих переживаний, и было совершенно очевидно, что это явилось результатом нашей беседы. Когда издательство «Пингвин» предложило мне написать книгу о СПП, я не стал отказываться, хотя на тот момент до конца не разобрался, почему все еще опасаюсь полетов, а для Адель этой проблемы уже не существует. По иронии судьбы до начала необходимых для этой книги исследований я абсолютно не понимал, почему Адель полностью освободилась от своего страха, однако в процессе работы я избавился от всех тревог, которые еще сохранялись у меня в отношении полетов.

Часть моей работы над книгой состояла в том, что я ознакомился с литературой по данному вопросу, прослушал аудиозаписи экспертов. Вскоре стало ясно, что их благие советы обычно сводились не столько к тому, чтобы освободить людей от страха перед полетами, сколько к выработке приемов, позволявших страдальцам (пациентам) справляться со своими страхами и все-таки летать. Ту же характеристику можно дать многим современным медицинским препаратам, предназначенным для лечения физических или психических болезней, — они устраняют симптомы заболевания, а не его причину. Я имею в виду приступы паники и тревоги, учащенный пульс, затрудненное, дыхание, потеющие ладони и прочие неприятные физические явления.

Все эти симптомы вкупе с опасением, что они принесут вам страдания, — прямой результат вашего страха перед полетами.

Я собираюсь избавить вас от страха, а это автоматически ликвидирует и все неприятные ощущения, вероятно, мучающие вас. Советовать использовать какие-то приемы для того, чтобы справляться с этими физическими проявлениями, по сути дела, все равно что говорить: «Ваш страх перед полетом — результат неприятных физических ощущений».

Такие советы приводят лишь к нагромождению путаницы, которая и так уже налицо. Я хотел бы пояснить: моя методика состоит не в том, чтобы постепенно научить вас справляться со страхом. В детстве я был чемпионом по боксу среди школьников, но боялся пауков. Та же самая культура, которая убедила меня в том, что пытаться выбивать мозги у других неудачливых юнцов, при этом отчаянно пытаясь защитить свои собственные, есть нечто героическое, научила меня стыдиться своего страха перед пауками: мужчины не должны бояться пауков, только девочкам доступна такая привилегия. Поэтому я решил избавиться от своей фобии.

Я нашел малюсенького паучка и зажал его в своей ладони. Я повторял это упражнение со все большими по размеру пауками, пока не дошел до того, что мог зажимать в своей руке огромное волосатое чудище. И тут мне в голову пришла мысль: «Что же я делаю! — Я НЕНАВИЖУ ПАУКОВ!»

Я их до сих пор ненавижу. Пытаться примириться с проблемой — не значит излечиться от нее. Тем не менее я научился жить с этой проблемой. Многие боятся пауков, и я давно подозревал, что некоторые из тех, кто не признается в этом, не вполне искренни. Для чего же тогда демонстрировать, что они могут держать огромное мохнатое создание в своих руках? Я не боюсь большого куска сахара, но не считаю нужным брать его в руки, чтобы доказать это. Если я увижу паука на потолке, то не пройду прямо под ним, а если паук на полу, то бессознательно наступлю на него.

Мне говорили, что мой страх перед пауками — это фобия, что он неразумен, потому что в Англии нет таких пауков, которые могли бы причинить мне какой-нибудь вред. Я это хорошо понимаю. Но хотя плевок на тротуаре или собачьи экскременты тоже не причиняют мне никакого вреда, я стараюсь обойти их. Если бы собачьи экскременты обладали теми же неприятными особенностями, что и пауки, т. е. имели восемь ног, выползали из укромного местечка, когда вы меньше всего ожидаете их увидеть, падали бы на вас с потолка со скоростью звука в абсолютной тишине, плели как раз на уровне вашего лица паутину, в которую вы попадаете, не зная, есть ли там паук, я бы боялся и экскрементов, хотя они точно так же не причиняли бы мне никакого вреда. Я не считаю свое отношение к паукам фобией — оно всегда было и будет одинаковым.

Возможно, у вас такие же ощущения по поводу вашего отношения к полетам. Есть, однако, два существенных различия:

1) даже если мой страх перед пауками неразумен, я вполне могу счастливо жить, избегая их, и у меня нет ужасного чувства, что я что-то теряю;

2) бояться летать неразумно. Этот страх вызван ложным опасением, что полет окажется опасным или неприятным. Избавьтесь от этого заблуждения, и вас покинет страх.