Князь Гостомысл – славянский дед Рюрика - Василий Седугин

После некоторого колебания перешагнула через край лодки и, раскинув в стороны руки, пошла по зыбкому днищу. Гостомысл внимательно смотрел за ее движениями. Наконец она с радостным восклицанием опустилась на корме. Сказала восторженно:

– Я устроилась. Можно плыть!

В спокойной глади реки отражалось голубое небо с облаками, и оттого она казалась пугающе бездонной, случись что, утонешь и пропадешь... Гостомысл легко и пружинисто греб, Млава, склонив голову, опустила руку в воду и наблюдала, как от нее отходили маленькие волны.

– Смотри, водяной цапнет, – шутливо предостерег ее Гостомысл.

Она поспешно убрала руку, некоторое время озадаченно смотрела на него, а потом рассмеялась:

– Шутник! Водяные в омутах и возле водяных мельниц водятся! В Волхове их нет.

Потом внимательно оглядела противоположный берег и попросила:

– Теперь вон в тот заливчик, к камышам, хочу увидеть их вблизи.

– Но там негде высадиться.

– Ну и что? Пристанем в другом месте.

Когда подплывали к берегу, она вдруг резко вскочила со скамейки, так что лодка закачалась, и закричала от восторга:

– Какая красота! Какое восхитительное место! Гостомысл, смотри, смотри! Наверное, нет ничего чудеснее на свете!

Гостомысл оторвался от весел и посмотрел в том направлении, куда указывала Млава, и тоже был поражен развернувшейся картиной. В заливе вдоль берега на большом расстоянии тянулась невысокая темно-зеленая стена зарослей камыша, а перед ней на чистой, прозрачной поверхности воды лежали крупные, изумительной белизны цветы. Это были лилии. Их было много, они огибали камыши и терялись за поворотом. А среди них, точно воины – охранители дивных красавиц, – на зеленых стеблях гордо возвышались желтые кувшинки. Это дивное место первозданной красоты выросло и расцвело вдали от людского глаза и, казалось, таило в себе что-то загадочное, сказочное.

– Ах, Лада, богиня любви и согласия! – невольно вырвалось из груди Млавы. – Я верю, что это твоих рук творение! Только твоя большая и высокая любовь могла создать такое неземное очарование!

Вдоволь налюбовавшись, они высадились у пологого берега и через небольшой лужок направились к лесу. Лес встретил их свежим и горьким ароматом. Кроны высоченных сосен, просвеченные солнцем, бросали на землю зыбкую пятнистую тень. Под ногами хрустела высохшая хвоя, трещали шишки.

– Давай походим и поищем грибов, – предложила Млава; в лесу она преобразилась, стала какой-то легкой, трепетной, будто воздушной. – Няня умеет готовить изумительный по вкусу грибной суп. Ты когда-нибудь ел грибной суп?

– Конечно. У нас часто варят. Летом из тех, что в лесу насобирают, а зимой из сушеных. Да еще приправят всякой вкуснятиной, ум отъешь!

– Это не то. Вот у моей няни ты попробуешь настоящий грибной суп! Так что, пособираем?

– А куда класть?

– Я захватила небольшой портяной мешочек.

Грибов было немного. К тому же Млава наказала брать только маслята. Она повела Гостомысла через овраг, где начинался смешанный лес. Воздух стал сырым, запахло плесенью.

– Гляди внимательней, тут они попадаются.

И точно. Скоро Гостомысл увидел темно-коричневые шляпки маслят, к их скользкой поверхности прилипали хвоя и былинки травы.

– Вот какие они милые, – любовно рассматривая их, говорила Млава. – Видишь, какой у них чистый желтый цвет снизу? Кому как, а это самые милые моему сердцу грибы!

И Гостомыслу они стали самыми любимыми грибами.

Вдруг гулко и протяжно ударил далекий гром. Млава забеспокоилась:

– Давай поспешим. Как бы гроза не застала.

– Может, еще пособираем? Вдруг на суп не хватит?

– Вполне достаточно. Выходим на тропку!

В поле их встретили обилие света и жара. Но слева выползала большая лиловая туча, ее подбрюшье рассекали огненные стрелы.

– Далеко до твоей няни? – спросил Гостомысл.

– Вон виднеются домишки. Она в том селении живет.

– Тогда поспешим!

Они побежали по проезжей дороге. А передний край тучи уже рвали вихревые потоки, и она стремительно и неумолимо надвигалась на них. Упали первые крупные капли дождя. И друг прямо над ними ударил такой силы гром, что они невольно присели, Млава в страхе качнулась к Гостомыслу, схватила его за руку, и они припустили что есть силы, не разбирая дороги. Гостомысл еще ранее заметил дерево, одиноко стоявшее в поле.

– Скроемся под кроной! – крикнул он.

Это был старый вяз. Только успели прислониться к его стволу, как хлынули потоки ливня. Скоро белесая трепещущая пелена скрыла и поле, и лес. Брызги вместе с пылью упали на их ноги, обувь, они стали мокрыми и грязными.

– Прощайте, мои новые выходные башмаки! – с веселой улыбкой проговорила Млава.

Скоро с листьев стали стекать крупные капли воды, затем они превратились в студеные потоки, и от них негде было укрыться. Одежда стала мокрой, Млава начала мелко дрожать. Тогда он осторожно притянул ее к себе.

– Вместе не так холодно, а то простыть можно.

Она заглянула ему в глаза – на верхней губе у нее светлой росинкой задержалась капля дождя, – внимательно вгляделась, а затем доверчиво прижалась спиной. Он обнял ее за плечи и замер, боясь задохнуться от счастья.

Дождь прекратился так же внезапно, как и начался. В воздухе сразу повеяло прохладой. Но они еще некоторое время стояли, сохраняя тепло. Наконец она, осторожно ступая по мокрой глинистой земле, пошла в направлении селения. Он тронулся за ней.

Некоторое время шли молча. Наконец Млава повернулась к нему, оглядела с ног до головы, сказала, улыбнувшись:

– Вот няня удивится, увидев нас в таком виде!

Больше они не проронили ни слова. Старательно обходя лужи, добрели до дома няни, вошли через низкую дверь. Старушка отдыхала на лавке. При их появлении довольно резво поднялась, всплеснула руками:

– Да что же это с вами сталось? Такие мокрые и грязные! Скорее усаживайтесь на скамейку, я вас обихожу!

Гостомысл няню представлял почему-то худенькой сгорбленной старушкой, а здесь перед ним суетилась высокая, дородная женщина с некрасивым лицом, но удивительно добрыми глазами и ласковым певучим голосом. Гостомыслу она кинула поношенные, но чистые рубаху и штаны, он вышел в сени и переоделся, а Млава в это время накинула на себя простое домотканое платье. Потом няня поставила перед ними деревянные лоханки, ухватом вынула из печи глиняный горшок с горячей водой, разбавила ее холодной и налила каждому. Они поставили в воду ноги, и скоро Гостомысл почувствовал, как блаженное тепло расплылось по всему телу.

Няня между тем суетилась по избе, беспрестанно сыпля словами:

– Простудиться под таким дождем очень легко. Он ведь, дождичек-то, в холоде рождается, иногда градом выпадает. Бывало, захватит ливень в поле, так мы только работой и спасались. Как начнешь серпом жать да снопы в стожки кидать, аж пар со спины идет! Не только согреешься, но и жар охватит все тело! А вам горячая вода поможет. Главное, ноги согреть. От них все болезни идут.

Потом она перешла на то, как легко простудиться от родниковой воды, холодного, из погреба молока, какие средства от простуды предлагают врачеватели... Гостомысл и Млава слушали ее, с улыбкой переглядываясь между собой. Так было хорошо и уютно в доме няни, что он совсем расслабился и его потянуло в сон. Уже стали смежаться веки, но няня вдруг вынула другой горшок из печи и пригласила за стол:

– А теперь буду угощать грибным супом.

– Так быстро сварился? – удивленно спросил Гостомысл.

– Долго ли ему? Грибы – не мясо, много времени не требуют.

В глиняные чашки она налила им прозрачную коричневатую жидкость, положила деревянные ложки, вручила Гостомыслу каравай ржаного хлеба и нож:

– Мужчина должен нарезать для всех.

Гостомысл положил хлеб на стол, примерился, как отрезать ровными кусками, но няня остановила его:

– Это не по-нашему, не по-сельски. Ты прижми каравай к груди, тогда и удобно будет делить его на семью.

Гостомысл этим никогда не занимался, во дворце еду готовили слуги, поэтому получилось неумело. Млава с необидной улыбкой следила за ним. Принялись за еду. Суп был такого необычного и приятного вкуса, что он не заметил, как опорожнил свою чашку.

– Долить еще? – спросила его няня.

Он кивнул в знак согласия. Спросил:

– А как он варится?

– Очень просто, – ответила няня. – Грибы, вода и соль.

– И больше ничего?

– Больше ничего.

– Вернусь во дворец, закажу такой же.

Потом ели пшенную кашу с маслом и пили отвар из зелени.

– Ну как обед? – спросила его Млава, когда няня вышла во двор.

– Вкусней ничего никогда не пробовал, – ответил он.

– Для меня тоже вкусней еды, которую готовит моя няня, ничего не бывает!

Няня вернулась с их одеждой.

– Уже высохла, – удовлетворенно сказала она. – Что значит летнее солнышко!

– Няня, княжичу обед твой понравился, – сказала Млава.

– Да, да, очень, – подтвердил он.