Том 20. Дни печали мисс Халагген. Никаких орхидей для мисс Блендиш. Вдогонку за смертью - Джеймс Чейз

Роджерс тяжело поднялся.

— О’кей, но то, что ты говорил о Клифе, остается в силе?

— Я увижусь с ним завтра утром, — заверил Джек.

Оба вышли из бара и расстались на трамвайной остановке. Роджерс отправился за машиной, оставленной в соседнем гараже, а Джек терпеливо дожидался трамвая. Он был доволен сегодняшним вечером. По крайней мере, какая-то нить попала в его руки. Если им удастся с недельку кормить Польсена этой информацией, может быть, тот в конце концов и угомонится. Из-за угла появился трамвай, и он с облегчением вздохнул, подумав, что вскоре окажется в постели.

Глава 5

Лишь Равен не думал о сне. Как автомат, шагал он по пустынным улицам, переполненный злобой. Ярость бушевала в нем, не находя места, и ему не терпелось излить ее на кого-нибудь. При мысли о Мендетте, комфортабельно устроившемся в своей охраняемой квартире, в роскоши и тепле, он готов был лопнуть от злости. От него следовало освободиться как можно скорее. Если Мендетта будет устранен, организация перейдет в его руки. Это был его шанс. Тогда он может заслужить уважение. Уже теперь все его боятся. Начало было трудным, но постепенно все стало на свои места. Между ним и властью осталось лишь одно препятствие — Мендетта!

С Грентомом не возникнет никаких осложнений. Тот слишком дорожит богатством, чтобы пойти на риск. Равен был уверен, что стоит только намекнуть Грентому, и тот, а с ним и все признают его главенство. Но прежде надо освободиться от Мендетты.

Он повернул налево и углубился в темный переулок. Мускулы ног ныли и просили отдыха, но мозг оставался возбужденным. Он уже несколько часов колесил по городу, обдумывая планы, преисполненный надежд.

Из темноты его кто-то окликнул. Звук голоса заставил его вздрогнуть. Он напрягся, прежде чем повернуть голову.

От декоративной ограды соседнего дома отделилась девушка, направляясь в его сторону. Когда она приблизилась, он различил бледное пятно лица и вызывающие движения тела.

— Пойдем, дорогой, — сказала она нежным голосом.

Равен сразу возненавидел ее. Его первым импульсивным желанием было разбить ей лицо ударом кулака, но он так устал, что ему было лень сделать резкое движение. Он продолжал путь, словно ничего не произошло. Но девушка не отставала.

— Пойдем же, — настойчиво повторила она. — Я живу недалеко, на углу. Проведи со мной ночь, милый, ты не пожалеешь. Я очень нежна…

Равен остановился. Ему вдруг пришло в голову, что, скорее всего, это одна из проституток Мендетты, тем более, что это был его квартал. Им овладело неистовое желание убить ее.

Между тем девушка подошла к нему вплотную и коснулась его руки миниатюрной ладошкой. Контакт с ней был невыносим, и он грубо оттолкнул девушку.

— Что с тобой, дорогой? — отшатнувшись, обеспокоенно проговорила девушка. — Ты болен? — Она собралась уйти.

Равен окинул взглядом пустынную улицу. «Нет, не здесь. Лучше пойти к ней домой…» Его тонкие губы искривила злобная гримаса при мысли о том, что это доставит Мендетте определенные неприятности.

— Согласен, — сказал он. — Куда идти?

К ней немедленно вернулось хорошее настроение, она облегченно вздохнула.

— Боже мой! Я так испугалась… А вдруг ты коп?

Они вместе пошли по улице. Пользуясь молчанием Равена, девушка непрерывно тараторила:

— Мне не на кого рассчитывать, и я должна сама зарабатывать на жизнь. Жизнь так трудна, дорогой. Ты мне сделаешь хороший подарок…

Равен молчал. Ее голос, походка — все вызывало в нем раздражение, но она принадлежала Мендетте. Он не должен ничего говорить, чтобы не возбудить ее подозрение, не напугать. Нужно ждать до тех пор, пока она уже не сможет улизнуть от него. Он отдавал отчет, что девушка пристально рассматривает его и начинает бояться. Ее шаги делались все медленнее.

— Где же дом? — спросил он, беря ее под руку и заставляя идти быстрее.

— Здесь, — она задыхалась. — Отпустите руку, мне нужно найти ключ.

Он стоял за ее спиной, пока девушка рылась в дешевой сумочке. При свете фонаря, висевшего неподалеку, он мог видеть ее рыжие волосы, большой раскрашенный рот, маленький носик и жесткие глаза профессионалки. Ростом она едва достигала его плеча, и он мог видеть под обтягивающим ее фигуру бутылочного цвета платьем крепкую грудь.

— Шевелись же! — грубо приказал ей Равен.

— Я шевелюсь, — ответила она. — Тебе так не терпится, мой милый?..

Идиотизм маленькой шлюхи! Ему так не терпелось добраться до ее горла! Вдруг из-за угла показался полицейский. Равен моментально засек его, и спазма перехватила горло. Девушка все еще никак не могла попасть ключом в замочную скважину. С проклятием он выхватил у нее ключ и открыл дверь. Затем взял за плечи и втолкнул в темный коридор.

— Зачем ты так сделал? — с дрожью спросила она.

— Зажги свет, — коротко приказал Равен.

Девушка ощупью нашла выключатель, и яркий свет залил коридор.

— Ну, веди к себе, — продолжал он.

Девушка заколебалась. В ее глазах ясно читалось подозрение.

— Я тебя не знаю. Мне в тебе что-то не нравится…

Сдвинув шляпу на затылок, он пристально смотрел на нее. Она отвечала тем же. Так продолжалось около минуты.

— Ты всегда такая гостеприимная? — весело спросил он. — Ну, показывай, где здесь твои апартаменты.

Она молча повернулась и начала подниматься по лестнице. Он шел за ней, наблюдая, как покачиваются ее бедра. На третьем этаже она наконец остановилась и открыла дверь квартиры. Они очутились в тесной передней, больше похожей на ящик. Закрыв за собой дверь, девушка ввела его в спальню. Равен остановился посреди комнаты, прислушиваясь к малейшему шуму.

— Ну что же, дорогой, чего ты встал столбом?

— Ты одна здесь?

— Конечно. Никто нам не помешает.

Но он остался недвижим, прислушиваясь.

— В чем дело? — нетерпеливо спросила она.

Он покусывал нижнюю губу, внимательно поглядывая на девушку.

— Ты позволишь мне все осмотреть? — Не дожидаясь разрешения, он вышел в прихожую, открыл дверь на кухню, затем проверил туалет и ванную. Она шла за ним по пятам. Лицо ее посуровело, в глазах сверкал гнев.

— В чем дело? — резко спросила она. — Твое место в спальне, а остальное тебя не касается.

Ему снова захотелось разбить ей лицо, но он сдержался.

— Ладно, ладно, не сердись, — примирительно пробормотал он, возвращаясь в спальню.

Закрыв дверь, она присоединилась к нему. На ее губы вновь вернулась профессиональная улыбка, но глаза были полны недоверия.

— Ну, иди же сюда, милый, — позвала она снова.

Равен снял шляпу и провел рукой по своим коротким черным волосам, затем сел на кровать, затрещавшую под его тяжестью. Комната была жалкая и не совсем чистая. На полу лежал вытертый до основы коврик. Со своего места Равен мог видеть грязное белье за шезлонгом. Девушка расстегнула молнию, спустила платье и осталась в бюстгальтере и розовых трусишках. Потом повернулась к нему, чтобы он хорошенько рассмотрел ее прелести.

— Так как насчет подарка, милый? — игриво спросила она, многообещающе улыбаясь.

Равен вынул из кармана банкноту в двадцать долларов и протянул ей. Это была вся наличность, которую он имел. Девушка на миг даже оторопела от столь щедрого подарка. Схватив банкноту, она поднесла ее к глазам.

— Боже мой, ты чертовски мил! — воскликнула она. — Ты получишь за свои деньги сполна, вот увидишь. Так ты идешь, мой цыпленочек? — она быстро сняла остатки одежды. — Ну что же ты?..

— Не торопись, — сказал он. — Надень на себя что-нибудь, нам надо поговорить.

Он видел, что ее озадачило его поведение.

— Давай лучше займемся любовью, — растерянно сказала она. — Поговорить всегда будет время.

— Нет.

Поколебавшись, она открыла шкаф, достала розовый пеньюар и набросила на плечи. Равен, сидя в кресле, равнодушно смотрел на нее.

— Тебе нужно торопиться, дорогой, я не могу тебя держать здесь всю ночь.

Равен покачал головой.

— Не беспокойся, я здесь долго не задержусь. Внизу кто-нибудь есть?

— Никого. Там находятся конторы, в которых ночью никого не бывает. — На ум ей пришла неожиданная мысль. — Скажи, тебя не ищет полиция?

Насмешливая улыбка искривила его губы.

— Еще нет… — ответил он.

Наступило молчание. Она немало встречала на своем веку грубиянов и гангстеров, но этот был совсем иным. Он внушал ей патологический страх, и она чувствовала себя ужасно одинокой и совсем больной. «Не сделала ли я оплошность, сказав, что совершенно одна?» — подумала она.

Равен продолжал равнодушно разглядывать ее, положив локти на подлокотники кресла.

— Ты одна из девиц Мендетты? — неожиданно спросил он.