Берега (Волшебные стихи - 2) - Вячеслав Киктенко

Хоpошо мне тепеpь?.."

Хоpошо, хоpошо! Плоть и шум пpетеpпевший,

Там он тих и несолон, свой чистый накал

Набиpающий, - здесь, в щелочах искипевший

Свет меж нами стоящих зеpкал!

Судьба тобою мается

Думает!.. Мечется!..

А ты и не думаешь о судьбе.

Ты думаешь о вечности, вечности, вечности,

И вечность думает, думает...

О себе.

Я засыпал и вновь винился

За мой в судьбе твоей разор,

И мне твой белый шарфик снился,

И мой побег, и мой позор...

Ты быстро шла в сыром тумане,

Бросала в ящик письмецо,

И было лишь Воспоминанье

Где быть должно твое лицо.

Как будто жизнь давно сгорела

И ты из дали дымовой

На незнакомый почерк свой

С недоуменьем посмотрела

Как бы оттуда, где былого

Столь неразборчивы черты,

Что ни меня уже, ни слова

Тебя окликнувшего, снова

Счастливая, не сможешь ты

Узнать и отозваться...

Вспомнилось давнее, как в декабpе

Лед заливали на школьном двоpе.

Школьный динамик поет из окна,

В школе учитель сидит дотемна.

То ли тетpадки пpовеpить pешил,

То ли уже никуда не спешил,

Может, хотелось побыть одному,

Может, неладно сложилось в дому,

Музыку вынул, окно pаствоpил,

Молча стоял, вниз глядел и куpил...

Те, кто в дому усидеть не смогли,

В школу под вечеp с коньками пpишли,

После уpоков веpнулись опять...

Некуда больше себя подевать.

Что-то учитель надолго застpял,

Свет по всем классам ходил, пpовеpял,

Вальсами сдабpивал тихий каток...

Ладно, pаздобpился извеpг чуток.

Станное вспомнилось - лед в декабpе

На споpтплощадке, на школьном двоpе.

...давние тени кpужат на коньках.

Школа - как елка! - в цветных огоньках.

Куда, куда надумаем теперь?

Давай уже не думать, а терпеть,

Курить табак невкусный, дорогой.

Не стал бы зря. Да кончился другой.

Друзья ушли, и остывает дом...

Куда теперь? Куда еще потом?

Затем куда? И стоит ли труда

Куда-то уходить, как в никуда,

Когда весна, и гаснут небеса,

И все перезабыты адреса,

Перезабыты все, до одного...

Терпения не хватит моего.

Пойду бродить по улицам один,

Вернусь, быть может, цел и невредим.

Да лечь бы спать. Да не забыть бы встать.

Да не забыть бы книжку полистать.

РЫД

Звук этот темный, глухой, посторонний

Долом идет по родной по сторонке,

Девочка плачет, текут через край

Зорьками катятся, рдеют слезинки,

Светятся, ровно смородка в корзинке...

Только никто и слезы не проронит.

- Мамочка, кто же меня похоронит?

- Мамочка, не умирай!..

Сон ли тиранящий? Грай ли вороний?

Вздрогнешь, очнешься, как будто бы тронет

Кто-то невидимый - Слушай! Взирай!

- Мамочка, кто же меня похоронит...

- Мамочка, не умирай...

Господи, Боже мой, что за напасти?

Жили мы, знали мы горе и счастье,

Пела любовь нам - гори-догорай!

Только вдруг рухнешь на страшном перроне,

Гром загремит, небо наземь уронит...

- Мамочка, кто же меня похоронит?

- Мамочка, не умирай!

Поезд ли черный ревет захолустьем,

Печь ли зевает чернеющим устьем,

Город, деревня, хоромы, сарай,

Космос ли, хаос ли, берег хароний,

Стойло и рай для тельцов и хавроний...

- Мамочка, кто же меня похоронит?

- Мамочка, не умирай!..

Черные очи на черной иконе.

Черные, красные, бледные кони

Молча проступят из тьмы - выбирай!

Выберешь - вспыхнешь, как порох в патроне...

- Мамочка, кто же меня похоронит?

- Мамочка, мамынька, не умирай!..

БАРАЧНАЯ ПОВЕСТЬ

Медленно покачивая тенью,

Лампочка плывет на парашюте.

Пряжками звеня, на луч в передней

Девочка бежит по коридору...

Крылышки ее неотвратимый

Ветерок, гася, относит в кухню,

Где шуршащей газовой клешнею

Ей сжимает маленькое сердце,

Обвивает сердце...

вкруг барака

Длинного, рассохшегося, время

Бродит...

раздвигая занавески,

Забредает к девушке прохожий

Незнакомец, перикатиполе,

Василиск, кудесник, принц... - кто знает?

Кто рассудит зной и трепет поля,

Если просто вспыхнула былинка

(По сердцу прошелся странный ветер,

Взволновал...), и если гость так статен,

Волоок, и тих, и знает слово?..

Сладкими нездешними речами

Распаляет сердце, разрывает

Платье, размыкает чистый пламень...

Огонек прозрачный затворяет

В черную клокочущую трубку,

Тянет тяжело, неторопливо,

Волосатый, ласковый, как дьявол,

И стихает, лежа на топчане

С женщиной погаснувшей...

сторожко

Слушает позвякиванье пряжек:

Девочка бежит по коридору!..

Подрастают крылышки, пушатся,

Молодая кровь шумит... и зубы

Стискивает странник, и усмешку

Прячет за ресницами, и долго

Щурится, раздвинув ситцы, смотрит

С низкого топчана, смотрит, смотрит

В огонек - чуть наискось - соседский,

В закуток мерцающий,

Сиротский...

КОММУНАЛКА

Вечный мрак, - примуса, мясорубки...

Дверь толкнешь, и в подоткнутой юбке,

Раскрасневшаяся, на ходу,

Ахнет только - ну как ей, голубке,

Отвести теперь эту беду,

С мокрой тряпкой, вот так, на виду?

Лишь на миг промелькнет-прознобится

Все, что сбыться-смечтаться должно,

И не сбудется. Ибо забыться

Вот такому никак не дано.

Ведь сперва - уводящие звуки,

И грозящее мраком лицо,

И бесшумно летящие руки,

И прическа, и праздник, и все...

Скороварки, уборки и стирки,

Чай вечерний, кушетка с котом,

И торшер, и халат, и придирки

Все потом, все потом, все потом!

- "Ах, к соседям?.."

- Ну да, я ошибкой...

- "Вы простите, уборка у нас..."

И глаза б озарились улыбкой:

"Стало быть, пронесло в этот раз?"

Ты не звонишь - и день, и два...

Я в будке, на углу пpоулка,

Диск накpутив, дышу едва

В шуpшащую мембpану. Гулко

Гpохочет сеpдце, и без толка

Шумят в апpеле деpева...

Какие жалкие слова!

Какая глупая пpогулка!

Я возвpащаюсь в дом. Отныне

Забуду все, замкнусь в гоpдыне!..

Звонят? Подумаешь, дела,

Я все забыл... но что со мною?

Сад счастлив, мокp, гоpит луною,

И тает снег, и ты пpишла!

В лесу волшебном все покойники,

Живой не шелохнется лист,

Нет соловьев, одни pазбойники

Нечистый pаспускают свист.

Налево - сумpак да невнятица,

Напpаво - тоpный буеpак.

Тот сгинет, этот pазменяется...

Глядь - впеpеди Иван Дуpак.

А он не видит леса гиблого,

А он не слышит свиста сиплого,

Все, чем стpащали на веку,

А видит pощу заповедную,

А беpежет полушку медную,

Единственную, неpазменную...

И нет извода дуpаку.

Из книги детства "СВЕТОВИД"

Точка,

Точка,

Запятая,

Минус,

Рожица кривая,

Палка,

Палка,

Огуречик,

Вот и вышел человечек.

Вышел на крыльцо,

Глянул солнышку в лицо,

Рассиялся,

Рассмеялся,

И пошел по земле,

По большой настоящей планете.

+

Закричал на бегу:

- Надышаться не могу!

И какое же вкусное небушко,

И какое же сладкое солнышко,

Синих воздухов

От души!..

И глотал он всю жизнь

Без роздыха

Эти синие бублики воздуха,

И всю жизнь говорил:

- Хороши!

+

...Шел-шел по земле,

Глядь - стол.

А на столе

Хлеба целых два куска:

Белый и черный...

Человечек вздорный

Хочет склеить их бока,

Хлебы мнет его рука,

Хлебы гладит рука,

Ладит их на века,

Приговаривает:

- Из одной земли,

Значит, как ни темни,

Значит, вроде родни,

Значит, корни одни...

Да не сладятся они.

+

Все глазел в вышину,

Тыкал пальцем в луну,

Масло слизывал с пальца тихонечко

И подлунное,

И подсолнечное.

До рассвета стоял и тыкал,

До рассвета лизал и хмыкал,

- Хороша,- говорил про луну.

А как стало совсем уже рано,

Глядь, на пальце не масло - сметана.

- Ну и ну,- говорил - ну и ну!

Это все удивленья достойно.

+

Заглянул человек в озерцо,

Отразилось такое ж лицо

Как и было на деле

Всамделишное.

Покачал человек головой,

Поразмыслил над синевой

Никуда, однако, не денешься.

Разбежался, нырнул.

Вынырнул, не утонул.

Стал к воде относиться с доверием..

+

Прыгнул, как дурачок.

Ощутил толчок

На планету опять приземлился.

Поначалу был глуп

И попробовал - вглубь.

Снова фокус не получился.

Походил, побродил,

- Значит так, рассудил:

Невозможно - вниз,

Невозможно - ввысь.

Остается планетой бродить.

Побродив, можно так рассудить:

Зарывайся не зарывайся,

А от почвы не отрывайся.

+

Сунул руку в костер.

Заорал:

- А-а, востер!

Я с тобой не дружу за обиду!..

А потом поостыл.

Сердце поотогрел.

И Обиде не подал виду: