Шальные похождения - Кэти Линц

— Вы и в самом деле чему-то учите здесь, кроме того, что директорствуете?

— И показываю, не забывайте, гостям их кровати, — насмешливо дополнила она. — Да, учу. Вас что-то в этом смущает?

— Нет, ничего.

— А почему же не верите?

— Чему не верю?

— Вы не допускаете мысли, что я могу быть учительницей.

Выходит, она поймала его на этом? Рик мысленно дал себе слово в будущем быть осторожней. Такая беззаботность совсем не в его стиле.

Холли была заманчивым развлечением, но дела это не меняет: он хищник, она его жертва. Его дело — поймать ее, вернуть обожающему папочке и вытрясти из старика вторую половину гонорара. Остальное все от лукавого.

Рик напомнил себе о пяти тысячах долларов, которые он получит, когда закончит это дело. Ради таких денег можно смириться с некоторыми неудобствами. Отказаться от телевизора и пропустить парочку бейсбольных игр, впрочем, можно послушать репортаж по маленькому портативному приемнику.

Что же касается комнаты на четверых… Он не делил спальню с другими с тех пор, как служил на флоте. Ему не нравилось это еще тогда, а уж сейчас тем более. Даже вечера, которые он проводил в спальне какой-нибудь очаровательной леди, были только вечерами. Не ночами. Рик всегда потом возвращался домой, в свою спальню. Это его правило. Женщины, которые с ним проводили время, знали, что он уйдет. Они так же ценили свою независимость, как он свою.

Холли стояла в комнате, нетерпеливо притопывая ногой.

— Вы все еще не ответили, Рик, на мой вопрос.

— Простите, — рассеянно пробормотал он. — Я задумался о другом. Так что за вопрос?

— Ладно, забудем о нем, — проговорила она, все еще негодуя: почему он не верит, что она может быть инструктором. — Оставляю вас наедине с мыслями о балансовых отчетах и цифрах.

Рик нахмурился. Балансовые отчеты и цифры? Ах, да! Ведь предполагается, что он бухгалтер. Черт возьми, такой вроде бы простой случай, а дело здесь определенно усложняется. Пора пустить в ход свое очарование и немного упростить проблему.

Рику говорили, что он может быть очаровательным, когда позволяют обстоятельства. А если точнее, то говорили, что, мол, когда захочет, может быть “очаровательным подонком”. Придется подпустить немного очарования, раздражать Холли совсем не в его интересах.

— Я рад, что вы здесь инструктором. Буду высматривать ваш класс. Уверен, что вы очень хорошо делаете все, за что беретесь, — мягко проговорил он.

— Вы мне больше нравились, когда атаковали, — высказалась она без обиняков. — По крайней мере при этом вы говорили правду. Больше всего ненавижу, когда лгут.

Не слишком ли он перегнул со своим очарованием, подумал Рик, получив в ответ такой выпад, а вслух сказал:

— Все лгут, в одном или в другом.

— Я не лгу.

— Отлично. И держу пари, что вы не пьете я не ругаетесь.

— Этого я бы не сказала. Я могу ругаться на шести языках, включая кантонский диалект китайского.

— Восхитительное мастерство, уверен.

— В двух-трех случаях пришлось очень кстати, — с таинственной улыбкой призналась она.

— И что это были за случаи? — поинтересовался Рик.

— Личные, — коротко бросила она. — Встретимся, Рик, за обедом.

Когда Холли выплыла своей неотразимой походкой из коттеджа, Рик мрачно подвел итог матча: очаровательная леди — один; частный детектив — ноль. Но это только первая подача, утешил себя Рик. Для продолжения игры времени еще много.

Глава третья

— Этому человеку определенно не хватает образования, — бормотала Холли себе под нос, возвращаясь в главный офис. — Говорит как мужской шовинист. Он так себя вел, будто считает, что учить — не мое дело. Будто не верит, что у меня хватает квалификации. Ха-ха! Держу пари, найдется много такого, чему я могу его научить.

Она улыбнулась, подумав о предстоящей с ним работе. В нем ощущается вызов, тут нет сомнения. Но ведь она всегда наслаждалась, сталкиваясь с трудными проблемами и по преимуществу одолевая их. Это был как раз такой случай, и Холли испытывала огромное искушение взяться за задачу “просвещения” Рика, показать, как ошибочны его представления о мужском преимуществе.

По правде говоря, он… негодяй. Это слово само пришло ей на ум. Какая-то бесцеремонность в его улыбке, грубое озорство говорили о злом чувстве юмора.

Досадно, с сожалением решила Холли, он бы совсем ей не понравился, если бы не чувство юмора. Юмор всегда был ее слабостью.

Готовясь запереть офис на ночь, Холли вспомнила о других мужчинах в ее жизни, о тех, кто захватывал ее внимание и пробуждал любовь.

Удивительно, но их было немного. Холли понимала, что те, кто не знал ее хорошо, судя по ее кочевому и отчасти чуждому условностей образу жизни, считали ее гораздо опытней, чем она была на самом деле. А если по правде, то она могла вспомнить в прошлом только две серьезные романтические связи.

Первая случилась, когда она училась в колледже, и, едва вспыхнув, потухла, как только она открыла, что парень видит в ней лишь легкую добычу. Вторая любовная история длилась намного дольше. Она думала, что Тим разделяет ее цели в жизни. Вместо этого он пытался изменить ее, держать в четырех стенах и заставлял приспособиться к его представлениям, кем и чем ей положено быть.

Они расстались два года назад из-за решения Холли осуществить свой проект “Внутреннего взгляда”. Тим заявил, что она должна вкладывать деньги в него и в их совместную будущую жизнь. Он поставил ультиматум. В конце концов Холли выбрала свободу, сожалея о том, что Тим оказался не тем человеком, с которым можно прийти к взаимопониманию.

Мужчины. Холли покачала головой. Они всегда хотят все делать по-своему. Рик еще один первоклассный пример мужского шовинизма, от которого приходишь в ярость. Она вспомнила удивление в его темно-голубых глазах, когда она прямо сказала, что предпочитает видеть его атакующим, потому что тогда он по крайней мере говорит правду. Он явно ожидал, что она клюнет на его очарование в ту же секунду, как он пустит его в ход. Ей это не грозило. Она хотела большего, чем пустой шарм и пустые обещания.

Можно надеяться, что, пока Рик будет здесь, во “Внутреннем взгляде”, одной-двум вещам он научится. Если же нет, ей самой придется научить его одной-двум вещам…

Оставшиеся до обеда минуты Рик потратил, разбирая сумку, которую бросил в машину, чтобы взять с собой в горы. В ней было самое необходимое: бритвенный прибор, несколько комплектов чистого белья и носков, стопка маек, две пары джинсов, узкие в обтяжку брюки цвета хаки и три чистые рубашки, еще в магазинной упаковке. Он небрежно рассовал вещи в три ящика дубового комода, стоявшего рядом с его узкой сдвоенной кроватью.