Вернуть Веру (СИ) - Резник Юлия

- Да, Катя… Что там у вас за срочность с утра?

- У нас завал, Вер… Тебя шеф к себе вызывает. Срочно!

- Вы издеваетесь? У меня первый законный выходной за… Господи, я даже не знаю, за сколько времени! Мы вчера снимали до трех! А потом еще этот случай с подкидышем…

- Какой еще случай?! Впрочем, нет… При встрече расскажешь, если я до этого не помру…

В трубке то и дело звучали телефонные трели параллельных вызовов, Катя отвлекалась то на один звонок, то на другой … Я терпеливо ждала, когда хоть что-нибудь станет ясно.

Чашка наполнилась. Воздух пропитался бодрящим ароматом кофе и вонью выхлопных газов – зря я открыла окно.

- Извини. Здесь из правительства звонили… Что им не сидится спокойно… Так вот, о чем это я? Главный ждет. Тебе часа хватит, чтобы собраться?

- Да чтоб его! Кать, выходной…

- Это я уже слышала. Ответ, как ты и сама понимаешь, неверный.

Дерганым движением я закрыла окно и прислонилась лбом к раскаленному стеклу. Видит бог, я обожала свою работу, но иногда даже мне хотелось от нее отдохнуть! Сходить куда-нибудь с дочкой или любимым мужчиной… Банально провести вечер перед телевизором. Впрочем, кого это волновало? Да никого. И не то чтобы у меня был хоть какой-нибудь выбор.

- Буду через два часа! – буркнула в трубку.

- Ты – чудо! Как там твой красивый здоровенный, кстати? – параллельный телефон опять зазвонил, Катя чертыхнулась и, перед тем как оборвать связь, повторила: - А впрочем, расскажешь при встрече. Здесь и впрямь какой-то дурдом.

Дурдом у них, понимаешь ли! А мне что до этого? Я опустилась на стул, закинула босые ноги на соседний и, притворившись, будто мне все нипочем, неторопливо отпила кофе.

- Мне вчера папа звонил, – донесся из коридора голос Настьки.

- Ну, надо же…

- Звал к себе на пару дней.

- И как? Ты хочешь поехать?

- Еще не решила. – Голос приблизился.

- У тебя есть время подумать.

- А ты не будешь против?

- Даже не знаю. Он тебя когда в последний раз забирал? – я, наконец, открыла глаза и опустила ноги на прохладный покрытый мраморной плиткой пол.

- Давно. – Настька нахмурилась, а я в который раз подивилась тому, как быстро она у меня выросла. Совсем ведь большая. Пятнадцать лет… Я рано родила. Родители были в ужасе. В один голос твердили, что я не готова, и что ребенок непременно испортит мне жизнь. И как же хорошо, что я их не послушала! Я много о чем жалела, но только не о том, что тогда, в восемнадцать, нашла в себе силы выстоять одна против, кажется, целого мира.

- Вот именно… С другой стороны, ты всегда можешь вызвать такси, если тебе что-то не понравится. Или позвонить мне – я приеду.

- Что-то ты подозрительно быстро согласилась, - недобро сощурилась дочка. – Я чего-то не знаю?

Угу… Вот же мартышка! Такую бы проницательность, да в нужное дело… И вот как ей прикажете объяснить, что Олег пригласил меня к себе? Она ж не маленькая. Сразу поймет, что это приглашение подразумевает определённого рода продолжение вечера. Ужасно неловко… Ужасно! Особенно и потому, что это будет наш первый раз. Кому расскажи – не поверят. С Вавиловым мы встречались не один месяц, а до секса дело так и не дошло. А ведь хотелось, и очень… У меня тысячу лет не было мужчины. Тысячу долгих, наполненных одиночеством и неудовлетворенностью лет…

- Ой, мам, ты покраснела!

- Да ну тебя… - пока Настька сушила зубы, я забрала из ее рук наушник и сунула в ухо. Потому как лучшая защита – это нападение. А Скриптонит в ушах дочери – повод более чем достойный. Не то чтобы мне самой не нравилась его музыка…

- Насть, я же просила тебя не слушать этот кошмар…

- Скрип – крутой, – с непрошибаемой подростковой уверенностью заявила моя великовозрастная дочурка. И по совести, я должна была с ней согласиться, но по сути…

- Слишком много мата на квадратный сантиметр текста.

- Ну, вот и не слушай, если тебе не нравится, - отрезала Настя, ловким движением выуживая из моего уха капельку и тут же от меня отскакивая. Признаться, в такие моменты я совершенно терялась. Она была еще такой маленькой, но уже такой большой… Что правильно для неё, что нет? Кто скажет? Мне не хотелось ограничивать ее свободу. Но в то же время я задавалась вопросом, где заканчивается свобода и начинается вседозволенность?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Ты же знаешь, что наркотики – это плохо? А мальчик, который вдруг, наслушавшись Скриптонита, назовет тебя сучкой – сам козел, которого надо слать подальше?

- Ма-а-ам! – взвыла Настька. – Ну, я что, по-твоему, на дуру похожа? Конечно, я все понимаю… И вообще, разве тебе не надо собираться на работу?!

- Черт! – опомнилась я. Помчалась к выходу, по пути бросив чашку в раковину. И случайно пребольно ударилась мизинцем о ножку стула.

Пока я одевалась и приводила себя в порядок, нога распухла. Понятным стало, что ни в одни туфли я не влезу. Настька порылась в гардеробе и нашла мои поношенные кроссы.

- Вот…

Я сунула ногу в ботинок. Было довольно комфортно. Но с деловым костюмом мои видавшие виды Адики не смотрелись от слова совсем.

- Ну, как? – беспокоилась дочка. - Удобно?

- Угу. Неудобно будет разве что перед людьми.

Настька прыснула со смеху. Повернула меня к зеркалу и задумчиво почесала в белобрысой макушке:

-  Может, тебе джинсы надеть?

- А, черт… Времени уже нет. Пойду я!

- Сильно не гони.

- Спасибо, мамочка.

- А как быть с отцом? – крикнула мне вдогонку.

- Как решишь! Только позвони! И вообще, я надеюсь, что справлюсь быстро…

Что ответила Настька, я уже не слышала – двери лифта закрылись, и мы с тихим урчанием поехали вниз.

По дороге к телецентру пришлось потолкаться в пробках. Так что в приемную гендиректора я вошла, опоздав не меньше, чем на четверть часа.

- Где тебя черти носят?! Все уже собрались… - рыкнула Катя.

- Кто эти «все»?  Да постой ты! Что вообще случилось?!

- Карапетяна повысили. Вот что! Думаю, тебя на его место хотят запихнуть.

Я открыла рот, но не успела ничего произнести, потому как дверь в приемную снова открылась, и на пороге возник… Гуляев. Собственной персоной. А, собственно, чего я хотела? Это же его шоу лишилось выпускающего продюсера за пару недель до старта нового сезона!

- Шеф у себя? – покрутив на пальце ключи от машины, поинтересовался он.

- Уже давно! Вас двоих только и ждут.

- Наверное, потому что у нас выходной вообще-то.

- Хоть ты не начинай, а? – взмолилась Катя. - И давайте уже… двигайте-двигайте, пока Королев окончательно не рассвирепел.

Гуляев хмуро на меня уставился, а потом дурашливо взмахнул рукой в направлении двери:

- После вас.

Катя улыбнулась. Я закатила глаза. Клоун – он и в Африке клоун.

Стараясь не хромать, я прошла в распахнутые настежь двери. В переговорной, кроме генерального, было еще полно народу.

- Добрый день. Прошу прощения за задержку…

- Ничего-ничего… Заходите. Присаживайтесь. Я вас надолго не задержу. Стас, ты уже в курсе, что Карапетян переходит в дирекцию кино…

- Не то, чтобы… На последнем совещании обсуждалась такая возможность. Но не более.

- Ну, тогда у меня для тебя неприятные новости. Или… приятные. Тут как посмотреть, - улыбнулся генеральный. - Все ж Вероника гораздо симпатичнее Карапетяна. Да и вы, вроде бы, не чужие люди.

Я с трудом подавила истерический смех. Да уж… Знал бы Королев, как мы с Гуляевым расставались – ему бы и в голову не пришло поставить нас в один проект. Но ни я, ни Стас не распространялись на эту тему. Мне было слишком больно и стыдно… Ему… понятия не имею. Может, просто хотел поскорее забыть о таком позорном факте своей биографии, как наш брак.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- А как же мои проекты? – возразила я, с трудом собравшись с мыслями.

- Да брось, Вер. Я тебе настоящее дело предлагаю. Ты знаешь, с каким рейтингом мы уходили на каникулы?

Я перевела взгляд на Гуляева. Тот самодовольно усмехнулся и, сложив руки на груди, вольготно откинулся в кресле.