Вернуть Веру (СИ) - Резник Юлия

Я трахнул Нику в тот же вечер. Совершенно неромантично, у стенки, едва мы вошли в ее номер. Воспользовавшись её душевным состоянием, да… Я даже свет ей не дал включить. Опасаясь, что вообще ни черта не выйдет, ведь она мне даже не нравилась. Но потом оказалось, что волновался я зря. В этом плане у мужиков довольно просто все устроено. Стоило мне ощутить ее тесноту и жар – все случилось само собой. Я вбивался в нее снова и снова, с какой-то отчаянной злостью. Уже тогда ненавидя себя за то, что фактически продавался, как самый последний жиголо, но еще не осознавая природу этого чувства. А она так нежно вздыхала, всхлипывала… и принимала в себя эту злость. Незаслуженную. И неправильную… Мягко сжимая меня внутри, отчего у меня перед глазами разве что только искры не сыпались. И низко, с придыханием повторяя это бесконечное «Ста-а-ас»…

Где-то за спиной просигналили. Я очнулся, приходя в себя. Нажал на газ, проезжая на зеленый на последнем перед поворотом к дому перекрестке. Еще каких-то пару часов назад казалось, что я усну, едва только переступлю порог спальни. Но это было до того, как я нашел девчонку… и Нику… И до того, как эта встреча подняла осевшую на дне души муть.

Я поплелся в душ. Долго стоял, хватая губами льющуюся сверху воду. Впрочем, нисколько не сомневаясь, что не отмоюсь от того, что сделал, сколько бы себя ни тер. И как бы теперь ни старался стать лучше.

А перед глазами на репите картинка – Ника уходит прочь в обнимку с другим… Похер… казалось бы. Но почему-то как раз и не было. Я не знал, чего хочу больше – понять, почему так, или и дальше оставаться в неведении. Ведь вряд ли бы мне понравилась правда.

В конце концов, мне удалось убедить себя оставить все как есть. Пять лет прошло с тех пор, как мы расстались с Никой. Самое умное, что я мог сейчас сделать – не ворошить…

Я выбрался из душа, закинулся таблеткой снотворного и лег в кровать. А утром проснулся от того, что оглушительно громко орал телефон. Дерьмо! Кому я мог понадобиться? Все мои были в курсе, что у меня выходной. Так какого хрена? Еще и незнакомый номер… На такие звонки я обычно не отвечал, но в то утро, дернул черт – и я принял вызов.

- Алло!

- Станислав?

- Да. Это я. Чем обязан?

- Это Иванова Лидия Михайловна. Заведующая педиатрическим отделением второй окружной. Вы вчера оставили свой номер нашему специ…

- Да-да. Я помню… Что-то случилось?

- Как сказать. Если ваше желание помочь найденной девочке все еще в силе…

- Конечно, - перебил я смущенный лепет женщины.

- Отлично. Тогда, думаю, вам будет лучше подъехать.

- Это еще зачем? Разве я не могу перевести деньги на счет больницы или, я не знаю, куда там обычно переводят?

- Понимаете, ситуация очень сложная. И, боюсь, речь пойдет об очень значительной сумме, поэтому нам бы не мешало все обсудить при личной встрече. Поверьте, я бы не отвлекала вас, если бы ситуация не была критичной.

- Девочка больна серьезней, чем показалось?

- Боюсь, что так.

Да чтоб его! Я перевернулся на живот. Дотянулся до лежащих на тумбочке часов, прикидывая, сколько времени мне понадобится на то, чтобы добраться.

- Буду через полтора часа. Устроит?

- Конечно. Скажете, что вы ко мне. Вас проводят.

- Напомните еще раз, как вас зовут, - вздохнул я, а после отбросил трубку и пошел в ванную, ругая себя за то, что ввязался в какую-то непонятную мне авантюру, вместо того чтобы выспаться, как планировал.

- Думаешь, сделаешь что-то хорошее, и все тут же наладится? – спросил у собственного отражения. Хмыкнул, покачал головой и открыл кран.

Я не знаю, когда понял, насколько пуста моя жизнь. Возможно, это случилось года через два-три после того, как я получил все то, к чему так долго и упорно стремился. Когда, забравшись на самую высокую гору, осмотрелся и понял, что все… Я здесь. В полном одиночестве. Растеряв по дороге всех, кто мне был дорог и близок. Неуверенный даже в том, что такие люди в принципе были в моей жизни. Что я хоть кому-то позволил стать мне дорогим… в этой бешеной грязной гонке без правил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Нет, все же об этом лучше не думать – иначе дерьмовое настроение обеспечено на весь день... Изгоняя из головы ненужные мысли, я быстро оделся и поехал в больницу.

Лидия Михайловна – достаточно молодая приятная женщина, ожидала меня в приемной. Как и любой человек, вынужденный общаться с кумиром миллионов, она несколько нервничала, и я поспешил ее успокоить, бросив на ходу пару дежурных шуток. Иногда мой комедийный талант здорово выручал.

- Так что там с нашим найденышем? – вернул я заведующую в действительность, когда мы, отсмеявшись, устроились за столом.

- Видите ли… Диагноз все еще под вопросом – он требует дополнительных тестов. Но то, что мы видим, наблюдая клиническую картину, вместе с запиской, найденной в вещах девочки, позволяет нам говорить о том, что у девочки, скорее всего, спинально-мышечная атрофия. СМА…

Да… Что-то такое было в записке… Впрочем, мне этот диагноз ни о чем не говорил.

- Окей. И что это означает?

- На самом деле ничего хорошего. Это наследственное заболевание, при котором происходит нарушение функции нервных клеток спинного мозга, приводящее к прогрессивному развитию слабости мышц, их атрофии и, в итоге, обездвиживанию пациента.

- Это поэтому Даша не ходит?

- И даже не ползает.

Я растер ладонью лицо. Вот мало мне было проблем… Теперь еще и это. Мелькнула трусливая мысль – уйти. Это не мой ребенок и не моя ответственность. И знаете, я бы, может, свалил, если бы так сильно не разозлился на собственное малодушие. Остаться меня заставила именно злость! И отвращение… к себе самому… настолько поверхностному и очерствевшему.

- И? Это как-то лечится? Кажется, речь шла о какой-то крупной сумме.

- Долгое время СМА считалась неизлечимой, но в две тысячи шестнадцатом году на фармацевтический рынок вышел препарат «Спинраза»…

- Отлично. Нам подходит.

- Все-таки дослушайте. Данная терапия очень дорогостоящая. В первый год необходимо сделать шесть инъекций. Одна из них стоит порядка ста тысяч евро.

- Ни хрена себе…

Если заведующую и смутила моя грубость, то виду она не подала. И продолжила:

- Затем препарат колется пожизненно. По три инъекции в год.

Не то чтобы я был великом математиком, но даже мне было нетрудно посчитать, что такое лечение просто неподъемно. Даже для меня…

- И все? А дешевле нет никаких вариантов?

Лидия Михайловна покачала головой:

- Нет. Но есть вариант получше. Совсем недавно выпустили еще один препарат. Золгенсма. Это настоящий прорыв в генной терапии. Лекарство не только останавливает течение болезни, но и улучшает общее состояние пациента. Нужна всего одна инъекция…

- Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой. А в чем подвох?

- Ну, во-первых, препарат не сертифицирован в нашей стране. Во-вторых, его стоимость превышает два миллиона долларов…

Собственно, этого уже было достаточно, чтобы мои руки опустились окончательно, но, будто этого было мало, Лидия Михайловна продолжала:

- А еще у нас очень мало времени на сбор денег. Чтобы препарат подействовал, его нужно ввести ребенку до того, как ему исполнится два года.

4

- Мама! Ма-а-а-ам! Вставай, тут тебе с работы звонят.

- Уйди, девочка. Я тебя не знаю, - просипела я, пряча голову под подушкой. Настька захохотала. Вырубила пылесос – слава те, господи! – и почесала мне пятку.

- Я серьезно, ма. От самого главного главнюка звонят. У тебя ж так номер его приемной записан?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я тяжело вздохнула. Перевернулась на бок и, вытянув руку из-под одеяла, пошевелила пальцами, безмолвно требуя подать телефон.

- Как думаешь, мне уже можно брать деньги за услуги секретаря? – задумчиво поинтересовалась Настька, протягивая мне смарт. Я пробормотала что-то невнятное. Дочка закатила глаза и демонстративно вдела в ухо беспроводной наушник, чтобы после снова запустить Кёрхер. Мне бы порадоваться такому трудовому энтузиазму Настьки, но, во-первых, потом эта мартышка непременно выставит мне счет за уборку, а во-вторых, ни хрена ведь не слышно! А значит, нужно выбираться из-под укрытия одеялка и отправляться в холодный жестокий мир… Я зевнула. Спустила ноги на пол и пошлепала в кухню.  К счастью, там было относительно тихо. Запустив кофемашину, я подождала, пока зерна смелются, и только потом приняла вызов.