Наемники Судьбы.Пенталогия - Юлия Федотова

Однако Энка и эту кандидатуру отвергла:

– У Рагнара есть один большой недостаток: слишком слабо владеет магией. Не забывай, мы идем на колдуна, мало ли что может случиться. А он самую элементарную защиту не поставит.

– Не поставлю, – с прискорбием подтвердил тот.

– Тогда Аолен! – не сдавалась Меридит. – Из нас он лучше всех владеет магией.

Дочь сенатора Валериания взглянула с жалостью, дескать, совсем подруга ума лишилась.

– Скажи. Ты хотя бы раз в жизни… Нет, сформулируем иначе. Ты знаешь когонибудь, кто хотя бы раз в жизни встречал пьяного эльфа?!

Да, такая диковина даже в беззаконном и безнравственном Аполидии неминуемо привлечет общее внимание, вынуждена была признать Меридит. Пришлось ей отступить, и Энка под руку с демономубийцей направились к роковой двери.

…Меридит была права в своих сомнениях, Хельги его роль давалась слабо. Изредка, в минуты крайней опасности, на него находило нечто вроде вдохновения, позволявшее выдать себя за другого, скрыть истинную сущность. Но в более спокойной обстановке подменный сын ярла был абсолютно не склонен к лицедейству и очень стеснялся. Вот и теперь он понуро брел рядом со спутницей, почти не пытаясь хоть чтото из себя изобразить.

Энка, напротив, вела себя абсолютно раскованно, если не сказать, развязно: шаталась, спотыкалась, громко хохотала и орала солдатские песни – ни дать ни взять пьяная. Уж ейто спектакль доставлял подлинное удовольствие!

Но увы, оказался совершенно напрасным, вполне можно было обойтись и без него. Потому что дом, куда разведчики так лихо ввалились, был не обычным жилым, а гостиным, вроде того, в котором остановились они сами, только побогаче, с претензией на роскошь. В оформлении интерьера присутствовали розовый тиорский мрамор, бронза и позолота, мебель была сплошь резная, обитая малиновым бархатом, а у дверей скучал охранник из породы уриашей. Первым его поползновением было выставить пьяных гуляк вон. Но Энка быстро сориентировалась, вывалила из кармана горсть золотых:

– Видал?! Нам нужна комната на ночь! Самая лучшая!

Монеты возымели волшебное действие. Великан уриаш моментально исчез, будто в воздухе растворился, аки бесплотный дух или маленькая феечка. Вместо него из полутемных недр помещения возник вертлявый гоблин, раскланялся, расшаркался:

– Ах, проходите, проходите, любезнейшие господа, да благословят вас добрые боги! Ах, какая честь для нашего скромного заведения принимать вас под своей крышей!.. – И дальше в том же духе.

Энка слушать не стала, осоловело скосила глаза, громко и неприлично икнула.

– Слышал? Нам нужна комнната. Самая ххрошая. – Дикцию пьяных она копировала виртуозно, не скромничала, но и не переигрывала. – У тебя есть хорошая… ик… комната? Чтобы кррвать широкая, и зеркало…

– Ага! – поволчьи, для пущей убедительности, оскалился Хельги. – В плохую мы не пойдем! В плохой сам спи!

Наверное, он перестарался, потому что гоблин заметно побледнел, залепетал скороговоркой:

– Что вы, что вы, господа, как можнос! Мы предлагаем великолепнейшие комнаты! Лучшие в городе! Да что там в городе! На всем западном побережье вам не найти лучших апартаментов! Самые достойные и важные господа останавливаются только у нас! Мы деликатное обхождение знаем… Ведь нам и особ королевских кровей, и Великих магов принимать доводилось! Вот нынче, к примеру, – тут хозяин заговорщицки понизил голос, – в пятом номере не ктонибудь, настоящий черный колдун гостит! С юной дамой!.. А я вам, хотите, соседнюю комнату отведу, ничуть не хуже…

Хельги и Энка переглянулись – удача сама шла в руки!

– Ладно, убедил! – выпалила сильфида голосом более трезвым, чем нужно. Но тут же опомнилась: – Давай, ик… ключи!

Обрадованный хозяин сгреб со столешницы пять монет и с поклоном протянул новым постояльцам красивый бронзовый ключ с затейливой бородкой и цифрой семь на кожаной бирочке.

– Дозвольте проводить!..

Достоинства своего заведения гоблин несколько переоценивал, это было ясно с первого взгляда. Возможно, здесь и в самом деле случалось останавливаться сильным мира сего, но исключительно от безысходности. Ничего лучшего в Риморе было не найти, тут хозяин не врал. Даже местные бордели были не в пример богаче, чище и удобнее, нежели гостиные дома. Но ведь не каждый захочет рисковать репутацией, останавливаясь в борделе. А потому наш гоблин не боялся остаться без клиентов и не стремился вкладывать в заведение лишние средства. «И так сойдет», – считал он. Что ж, сходило. Никто вроде бы не жаловался, пока до него не добралась дочь сенатора Валериания.

– Во дырища! – возмущалась она, оглядывая тусклую позолоту, пропыленные насквозь гобелены и потертые чуть не до дыр шелка. – В кансалонских казармах и то свежее! Нет, только глянь, какая паутинища по углам! Мечта любой ведьмы! А полы! Скрипят, как ломовая телега! А окна! А ванну ты видел?! В такую сядешь – пожалуй, всю задницу занозишь! Вот пойду сейчас к хозяину, дам ему по шее! Вместе с его уриашем! Мало не покажется!

– Не понимаю, чего ты расходилась? – удивился Хельги. – Мы сюда не жить пришли, забыла?

Девица на миг смутилась – она и впрямь слишком увлеклась ролью постоялицы. Но только на миг!

– Пришли не жить! Но деньги платим понастоящему и втридорога! Отдаем золото за такую дрянь!

– Боги великие! Да ты, похоже, от Орвуда аурофилиюподцепила! – рассмеялся демонубийца. – Беда какая! Кто бы мог подумать, что это заразно!

И пришлось пристыженной сильфиде умолкнуть – один из редких случаев, когда последнее слово осталось не за ней.

…В отведенной им комнате лазутчики пробыли всего несколько минут – ровно столько ушло на обсуждение плана дальнейших действий. Потом Хельги спустился вниз – будто бы за выпивкой, взял у гоблина пару бутылей красного вина, а на обратном пути будто бы случайно распахнул ногой не ту дверь. Пятый номер вместо седьмого. «Спросите, как это Энка уступила мне столь увлекательную миссию, почему не пошла сама? Просто она вынуждена была признать: так уж принято в обществе, что за выпивкой обычно бегают не дамы, а кавалеры», – позже записал Хельги в своем дневнике.

Итак, он распахнул дверь, ввалился, гремя посудой, и… увидел!

Худой черноволосый дядька средних лет очень прямо, почти не опираясь на спинку, сидел в глубоком кресле. На его острых коленях, прикрытых складками серой мантии, лежал раскрытый пергаментный фолиант. Соседнее кресло занимала она, одна из похищенных принцесс; в этом у Хельги сомнений не было. Простые женщины не могут позволить себе столь богатую повседневную одежду. Граненые самоцветы и золотое шитье красиво поблескивали в свете магического шарика – колдун использовал его вместо обычной свечи. Дева полулежала в расслабленной позе тряпичной куклы, лицо ее было абсолютно неподвижно, будто вылеплено из воска. Появление в комнате постороннего не вызвало у нее ни малейшей реакции, в буквальном смысле глазом не моргнула.