История России XX – начала XXI веков - Юрий Терещенко

Создание советскими физиками атомной бомбы сопровождалось регулярными инициативами советских дипломатов запретить производство и хранение атомного оружия. По предложению СССР ООН создал в 1946 г. Комиссию по атомной энергии, в задачи которой входила разработка предложений об исключении из национальных вооружений атомного и другого оружия массового уничтожения.

Летом 1953 г. Советский Союз испытал первую водородную бомбу. Мир окончательно вступил в атомную эру, эру потенциального самоубийства. Это понимали ученые, создатели ядерного оружия. Политики остались в плену не только идеологического, но и политического и военного противостояния. Восторжествовала идеология гонки ядерных вооружений. Из советских политиков лишь председатель Совета Министров СССР Г. М. Маленков 12 марта 1954 г. на собрании перед избирателями заявил о возможной «гибели мировой цивилизации» в случае начала ядерной войны. Однако менее чем через год, в январе 1955 г., Н. С. Хрущев назвал это положение Маленкова «теоретически неправильным и политически вредным», т. к. оно способно «породить настроение безнадежности».

Тем не менее в конце 40-х годов СССР первым решил использовать атомную энергию в мирных целях, для производства электроэнергии. Летом 1954 г. под Москвой в Обнинске вступила в строй первая в мире АЭС, мощностью 5 тыс. киловатт.

Высокие темпы строительно-монтажных работ позволили возродить индустриальные центры 8 республик СССР, подвергшихся частичной или полной оккупации, – Российской Федерации, Украины, Белоруссии, Литвы, Латвии, Эстонии, Молдавии и Карело-Финской ССР.

В целом промышленность была восстановлена уже в 1948 г. Ее производство достигло уровня 1940 г., а к концу пятилетки превысило его на 73 % (при плане 48 %). В строй было пущено 6200 восстановленных и вновь построенных предприятий. Быстрее росло производство предприятий группы «А». В 1950 г. его объем был в 2 раза больше довоенного. Отрасли группы «Б» увеличили производство только на 23 % по сравнению с 1940 г. Диспропорция усилилась. Удельный вес производства средств производства в общем объеме валовой продукции промышленности в 1950 г. составил 68,8 % против 61,2 % в 1940 г. Легкая, пищевая отрасли, зависимые от сельского хозяйства, были отсталыми и план не выполнили. Полное восстановление индустрии было завершено в начале 1950-х годов, в 5-й пятилетке (1951–1955 гг.).

В послевоенные годы продолжились сдвиги в территориальном размещении промышленности с учетом трагических уроков войны. Индустрия на востоке развивалась более высокими темпами, чем на западе страны. Форсированное развитие топливно-сырьевой, металлургической и энергетической баз восточных районов обеспечило ускоренное развитие в них машиностроения, легкой, пищевой, целлюлозно-бумажной промышленности.

Сельское хозяйство. В отличие от 20-х годов, в послевоенные годы правительство во главе со Сталиным восстановление экономики начало не с сельского хозяйства, а с тяжелой промышленности. Расходы на оборону не сократились. Это вело к усилению внеэкономического принуждения крестьян к труду. Вознаграждение за труд носило символический характер. Колхозники были вынуждены жить в основном за счет личного подсобного хозяйства (ЛПХ). В последние годы войны оно росло за счет колхозных земель. Городские жители часто разбивали садово-огородные участки на общественных землях. Когда в 1946 г. сильнейшая засуха поразила многие западные районы страны, личные хозяйства стали единственным средством выжить для большинства жителей.

Однако руководство СССР усмотрело в росте ЛПХ покушение на свою собственность. Поэтому осенью голодного 1946 г. оно развернуло широкий поход против садоводства и огородничества под знаменем борьбы против разбазаривания общественной земли и колхозного имущества. В сентябре 1946 г. Совет Министров СССР и ЦК ВКП (б) приняли постановление «О мерах по ликвидации нарушений Устава сельхозартели в колхозах». С 1946 г. по 1949 г. личные подсобные хозяйства были урезаны на 10,5 млн. га и обложены непомерными налогами. Каждый крестьянский двор должен был платить налог за землю, а также поставлять государству определенное количество мяса, молока, яиц, шерсти и других продуктов главным образом животноводства. Был введен налог и на каждое фруктовое дерево, независимо от того, давало оно урожай или нет. Вырубка садов преследовалась как саботаж. Фактически государство относилось к колхозникам и единоличникам как людям второго сорта. Им не полагались пенсии, они не имели паспортов, не могли покинуть деревню без разрешения властей.

Восстановление и развитие сельского хозяйства шло не по пути материальной заинтересованности крестьян, а через усиление партийного контроля и административного нажима. В 1947 г. правительство подтвердило принудительный характер труда в колхозах, введенный в конце 30-х годов. Уклонявшиеся от труда или не вырабатывавшие норму трудодней подлежали наказанию.

В том же году был взят курс на дальнейшую концентрацию сельскохозяйственного производства. В 1950 г. он свелся к укрупнению колхозов, в результате чего их количество сократилось более чем в два раза: если в январе 1950 г. их численность составляла 255314, то через год – 125294. Укрупнение продолжалось и в последующие годы, хотя и меньшими темпами. К концу 1953 г. число колхозов сократилось до 94 тыс. На один колхоз приходилось 200 колхозных дворов и 1500 га общественной пашни (в 1949 г. соответственно 80 и 579). Это позволило более эффективно использовать сельскохозяйственную технику, производство которой возобновилось в 1945–1947 гг., начать электрификацию колхозов с помощью мелких колхозных электростанций. В 1953 г. электроэнергией пользовалось 16 % колхозов (в 1940 г. – 4 %).

Во главе колхозов стояли преимущественно практики, малоквалифицированные кадры. Из 94 тыс. председателей колхозов высшее образование имели только 2,4 тыс. человек, а среднее специальное – 14,2 тыс. человек. Большинство специалистов с аграрным образованием не возвращались в деревню, оседали в городах.

К началу 1950-х годов сельское хозяйство, прежний локомотив российской экономики, было отсталой отраслью народного хозяйства. Оно не могло удовлетворить потребности страны в продовольствии и сырье. Диспропорции в развитии промышленности и сельского хозяйства увеличивались. Как и в 30-е годы, из деревни изымались огромные средства. Отношения города и деревни не были взаимовыгодными, эквивалентными. В 1946–1953 гг. треть созданного в сельском хозяйстве дохода ушла в другие сферы экономики.

План 4-й пятилетки по развитию сельского хозяйства (превзойти уровень 1940 г. на 27 %) не был выполнен. По официальным данным, уровень сельскохозяйственного производства в 1950 г. лишь достиг довоенного уровня (99 %). В областях, подвергшихся оккупации, положение было сложнее. Валовая продукция сельского хозяйства Украины составила 91 %, Белоруссии – 87,2 %. Еще большим было отставание в республиках Прибалтики.

Важнейшая отрасль экономики, от которой зависело благосостояние народа, находилась в запущенном состоянии. Государство не имело возможность обеспечить одновременное развитие высокими темпами и тяжелой индустрии, и сельского хозяйства. Одновременно оно преследовало трудящихся, которые хотели взять заботу о своем благополучии на себя.

Перед сельским хозяйством стояли три острые проблемы: зерновая, кормовая и мясомолочная. Страна испытывала дефицит не только хлеба, но и продукции животноводства. В 1949 г. руководство СССР попыталось снять остроту проблемы с помощью особого трехлетнего плана по развитию животноводства (1949–1951 гг.). Предполагалось за эти годы резко увеличить поголовье скота и производство мяса.

Судьба трехлетки оказалась незавидной. Несмотря на то что в 1951 г. и вышли на уровень поголовья скота 1928 года (доколхозной деревни), удержаться на нем не смогли. В 1952 г. в условиях бескормицы начался массовый падеж и забой скота. За год общая численность крупного рогатого скота сократилась на 2,3 млн. голов, а поголовье коров – на 550 тыс. В результате поголовье коров не достигло довоенного уровня на 3,5 млн. голов, а в сравнении с 1928 г. уменьшилось на 8,9 млн. голов. Численность лошадей сократилась по сравнению с 1940 г. на 27 %, а в сравнении с дореволюционным периодом на 60 %. Кризис животноводства был серьезной преградой для роста уровня жизни, качества питания, развития легкой и пищевой промышленности.

По данным Центрального статистического управления СССР, в 1953 г. было собрано 82,5 млн. т. зерна, произведено 5,8 млн. т. мяса, 36,5 млн. т. молока.

На развитии сельского хозяйства в целом и сельскохозяйственной науки в частности отрицательно сказалась позиция группы ученых-администраторов во главе с академиком Т. Д. Лысенко, занимавшей монопольное положение в руководстве ВАСХНИЛ. Эта позиция была закреплена в решениях августовской (1948 г.) сессии академии. Посвященная положению в биологической науке, сессия нанесла сильный удар по ключевой науке современного естествознания – генетике. Единственно верным учением в биологии признавались взгляды Лысенко, который искренне считал, что наследственность определяется общим свойством организма приспосабливаться к окружающей среде, что позволяет наследовать приобретенные признаки. Лысенковщина подавалась как «мичуринское учение». Классическую генетику, сводящую наследственность к функциям ДНК, признали реакционным направлением в биологической науке. Хромосомная теория наследственности была отброшена.