Безумно опасна (ЛП) - Дебора Блейк

— Ладно, — сказала Баба Лиаму. — Ты не мог бы отвернуться, чтобы я смогла переодеться?

Лиам вопросительно выгнул брови, но повиновался. Несмотря на все что между ними было, она чувствовала смущение, если он будет смотреть как она раздевается. Это сбивало с толку, то, как она себя чувствовала рядом с ним, как будто прежде твердая земля превратилась в зыбучие пески. Вожделение и страсть — это она понимала, но эти эмоциональные "качели" просто ставили ее в тупик. Но беспокоиться об этом времени уже не было.

Она сбросила свою повседневную одежду и надела свой Иноземский наряд, затем натянула сапоги и застегнула пояс на талии, потом настала очередь укладывать и закалывать волосы, при этом она все время бурчала себе что-то под нос.

— Можешь уже поворачиваться.

Ей понравилось, как расширились от восхищения его глаза, когда он увидел ее. Было что-то такое в том, как он смотрел на нее, и она испытывала странный трепет, словно проглотила кусочек радуги.

— Я готова, — сказала она, стараясь не обращать внимание на необычные ощущения в животе. “Не лучшее время, чтобы понять, наконец, что такое любовь”.

Подойдя ближе, Лиам бросил ее куртку и футболку на землю, и коснулся ее лица. Он был так близко, что она видела малюсенькие вкрапления зеленого в его ореховых глазах.

— А я нет, — сказал Лиам. — Если мы идем в неизвестность, то прежде я хочу кое-что сделать.

Он наклонился и жадно поцеловал ее, его мозолистые руки были нежными, сладкий вкус его губ был как самый хмельной нектар, который она когда-либо пробовала в этом мире или любом другом. Вокруг нее дрожал воздух, наполненный счастьем; под ногами тряслась земля. Когда он оторвался от нее, Бабе потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить как дышать.

— И что это было? — спросила она, срывающимся голосом.

— На удачу, — ответил Лиам и снова поцеловал.

— Ну что ж, нам понадобиться очень много удачи, — ответила Баба.

А про себя подумала: "Если мы сумеем вернуться, то мне понадобиться гораздо больше поцелуев. Кто бы мог подумать, что такая мелочь может быть столь восхитительна?" И ее магия казалась такой бесполезной.

Раздавшийся смех оповестил о том, что Всадники прибыли, а она постаралась убрать глупую улыбку с лица, прежде чем повернуться к ним и сказать:

— Ну что, мальчики, готовы пойти и надрать кое-кому зад?

Махнув рукой, она легко развеяла барьер, созданный Маей, чтобы блокировать вход в пещеру, и они отправились в путь.

***

Внутри пещеры было темно, как на дне колодца, только крошечный лучик света пробивался сквозь ту расщелину, через которую они еле протиснулись. Лиам вглядывался в непроглядную мглу, посасывая разбитые костяшки пальцев.

— Вот черт! — и эхо его голоса отразилось от стен, которых он не видел. — Я идиот.

Рядом с ним Баба фыркнула своим длинным носом, который он находил очаровательным.

— Для меня это не новость, — сказала она. — Есть ли какая-то конкретная причина, тому, что ты сказал это сейчас?

— Я забыл фонарик в машине, — угрюмо сказал он. — Будет лучше, если я вернусь и возьму его.

Звонкий смех вызвал шелестящий звук, исходящий с потолка, — это летучие мыши, гонимые раздавшимися звуками, метались в пространстве, скрытом в темноте. И вдруг луч света пронзил тьму, зловещее сияние исходило из центра раскрытой ладони Бабы.

— О, точно, — сказал Лиам, мысленно дав себе пинка. — Я и забыл об этом.

— Не волнуйся, — сказал Алексей, хлопнув его по плечу с такой силой, что почти сбил его с ног. — Со временем ты привыкнешь к магии. Конечно, если она не убьет тебя раньше. Не терпится посмотреть что скажет Королева о том, что Баба посвятила тебя во все наши секреты.

Его низкий смех заставил вибрировать Лиама всем телом.

Когда они вошли в главный проход, мерцающий свет осветил низкие, неровные потолки и холодные, сырые стены, с которых стекала слизь, создавая под ногами препятствия из мутных луж. На стенах местами можно было увидеть плесень; осколки и острые камни свидетельствовали о прежде случавшихся обвалах, и намекая на такую опасную вероятность повторения. Время от времени были слышны скрипы и шорохи, и становилось ясно, что в этом месте есть свои обитатели, которые почему-то не спешили приветствовать незваных гостей в их подземном доме.

— Хм, Барбара? — произнес он спустя пару минут, как они двинулись в путь. — Что имел в виду Алексей, когда говорил о Королеве? Я думал, что ты работаешь в мире людей; она ведь не твой босс или еще кто?

Баба нагнулась, проходя под сталактитом.

— Формально, нет, — ответила она.

Михаил закатил глаза, хотя это было едва видно в такой темноте.

— Как будто Королеву заботят формальности?

Он изящно обогнул выходящую на поверхность горную породу, из-за которой Лиам едва не лишился руки.

— Сила Баб изначально связана с миром людей, и они, в основном, ответственны за него. Им в Иноземье даже не разрешено использовать магию, так как это нарушит баланс между мирами, как это случилось из-за того, что Майя часто использовала волшебство. Но их сила и долголетие поддерживаются Мертвой и Живой водой, а это подарок Королевы.

— А Королева никогда не делает подарков, не ожидая что-нибудь взамен, — в своей обычной спокойной манере добавил Грегори. — В данном случае, ожидания связаны с тем, что Баба Яга должна следовать законам Королевы, пока находиться по эту сторону, а когда возникает проблема, связанная с людским миром, Баба призывается в Иноземье, и должна сделать все возможное для ее решения.

— А иначе, — пробурчала Баба. — Всегда это гребаное "а иначе".

Лиам заткнулся и продолжил идти.

Спустя какое-то время главный проход перешел в маленькую круглую комнатку, где Лиам смог, наконец, выпрямиться. Его шея и спина болели от того, что он шел скрючившись, а колени ныли от ходьбы по неровной поверхности. Баба, хоть и была почти такого же роста, но, казалось, на нее все это нисколько не повлияло, несмотря на то, что немного паутины висело на ее украшенной камнями, сетке, сдерживающей непокорные локоны. Все Всадники выглядели слегка помято, особенно великан Алексей.

Они немного постояли, выравнивая дыхание, глядя на два совершенно одинаковых тоннеля, которые расходились в противоположные стороны. Не было ни одной зацепки, в какой ушла Майя. Лиам исследовал пол, в надежде на подсказку, что-то вроде маленького отпечатка обуви или указателя с пометкой "вам туда". Но ничего не было.

— Вот дерьмо, — пробормотал он. — Ну и что теперь? Может разделимся?

Баба прошла сначала в одну сторону, потом в другую, затем решительно указала на туннель, который тянулся влево.

— Этот, — сказала она.

Лиам скривился.

— Опять магия? — спросил он.

Она покачала головой, и уголок ее губ приподнялся, демонстрируя свою фирменную полуулыбку. Она присела перед правым проходом.

— Подойди сюда и скажи мне чем пахнет.

Немного озадаченный, он выполнил ее инструкции, а про себя подумал, что она слишком долго жила с собакой. Драконом. Да без разницы.

— Пахнет как обычно в пещере, — сказал он, с отвращением скривив нос. — Сыростью, грязью и пометом летучих мышей.

— Хорошо, — Баба подвинулась к другому проходу. — А здесь?

Лиам принюхался.

— Сыростью, грязью, … весной.

Его глаза расширились, когда он почувствовал дуновение, которое принесло запах цветов, солнца и молодой травы.

— Именно, — кивнула Баба. — Это и есть Иноземье. Дверь, наверное, уже близко. Пошли.

Она припустила к проходу, так что Лиаму и остальным пришлось ее догонять прежде, чем исчезнет свет.

Несколько минут спустя заплесневелые стены кончились сводчатым проходом, который сверкал и немного рябил, заполненный туманом, напоминая лунный свет, переплетенный с первыми лучами солнца, прорезающиеся сквозь утреннюю дымку. Это зрелище заставило его кожу покрыться мурашками, и в тоже время его влекло туда всей душой, как зов Сирены, который вынуждал стремиться войти туда, даже если бы Майя и не была на той стороне.

— Приготовься, — прошептала Баба, схватив его за руку, и они вместе прошли туда, выйдя с другой стороны и попав в невероятное место, где все выглядело также, и в то же время другим, совершенно невероятным образом.

Для начала, с небом было что-то не так. Над головой висело три луны, и одна из них немного криво, складывалось ощущение, что после того, как она упала, ее в спешке повесили обратно. Свет слишком тусклый, чтобы быть солнечным, скорее неясный ночной полумрак, он высвечивал потрясающий пейзаж из синих и фиолетовых деревьев; малиновая трава шла волнами от несуществующего ветерка, и была усеяна цветами таких расцветок, для которых у него не было даже названия. Необычного вида птицы рассекали затемненное небо, ужасающие и прекрасные, они как будто специально создавали сумерки.