Том 6. Пьесы 1901-1906 - Максим Горький

Антоновна. Она, Фима-то ваша, кажись, с хозяйским сыном шашни завела… вот что!

Протасов. А тебе завидно?

Антоновна. Тфу! Чай, ты ей — хозяин… ты должен ей сказать, что это нехорошо для девушки!

Протасов. Ну, старуха, оставь! Право, потвоему, я должен целый день и говорить всем, что хорошо и что нехорошо: Пойми, это не мое дело!

Антоновна. А зачем ты учился? Для чего?

(Мелания — в дверях с террасы.)

Протасов. Ну, иди же! Вот — Мелания Николаевна! Здравствуйте!

Мелания. Здравствуйте, Павел Федорович!

Антоновна. Кто же это дверь не запер? (Запирает.)

Мелания. Какое у вас довольное лицо!

Протасов. Я рад, что вы пришли… а то меня нянька загрызла. И потом мне сегодня удалась одна интересная работа…

Мелания. Да? Как это радует меня! Мне так хочется, чтоб вы прославились…

Антоновна (ворчит, уходя). В городе уж все говорят… Прославился…

Мелания. Я так верю, что вы будете чем-нибудь вроде Пастера…

Протасов. Мм… это — неважно… Но надо говорить — Пастер… Это у вас — моя книга? Прочитали? Не правда ли, — ведь это интереснее, чем роман, да?

Мелания. О, да! Только вот эти знаки…

Протасов. Формулы?

Мелания. Не понимаю я формулов!

Протасов. Это надо немножко заучить… Теперь я дам для вас физиологию растений… Но, прежде всего и внимательнее всего изучайте химию, химию! Это изумительная наука, знаете! Она еще мало развита, сравнительно с другими, но уже и теперь она представляется мне каким-то всевидящим оком. Ее зоркий, смелый взгляд проникает и в огненную массу солнца, и во тьму земной коры, в невидимые частицы вашего сердца (Мелания вздыхает), в тайны строения камня и в безмолвную жизнь дерева. Она смотрит всюду и, везде открывая гармонию, упорно ищет начало жизни… И она найдет его, она найдет! Изучив тайны строения материи, она сведает в стеклянной колбе живое вещество…

Мелания (в восторге). Господи! Почему вы не читаете лекций?

Протасов (смущенно). Н-ну, зачем же это?

Мелания. Вам необходимо читать! Вы так очаровательно говорите… когда я слушаю вас, мне хочется поцеловать вам руку…

Протасов (рассматривая руки). Не советую… у меня руки редко бывают чистые… знаете, возишься со всякой всячиной…

Мелания (искренно). Как бы я хотела сделать что-нибудь для вас, если бы вы знали! Я так восхищаюсь вами… вы такой неземной, такой возвышенный… Скажите, что вам нужно? Требуйте всего, всего!

Протасов. А… ведь вы можете…

Мелания. Что? Что я могу?

Протасов. У вас есть куры?

Мелания. Куры? Какие куры?

Протасов. Домашние птицы… вы же знаете! Семейство куриных… петухи, куры…

Мелания. Знаю… Есть… А — зачем вам?

Протасов. Голубушка! Если бы вы давали мне каждый день свежих яиц… самых свежих, только что снесенных, еще теплых яиц! Видите ли, мне очень много нужно белка, а няня — она скупая, она не понимает, что такое белок… она дает несвежие яйца… и всегда нужно много говорить… лицо у нее кислое…

Мелания. Павел Федорович! Какой вы жестокий!

Протасов. Я? Почему?

Мелания. Хорошо… я буду присылать вам каждое утро десяток…

Протасов. Чудесно! Это меня превосходно устраивает! И я очень, очень благодарю вас! Вы милая… право!

Мелания. А вы ребенок… жестокий ребенок! И ничего вы не понимаете!

Протасов (удивлен). Действительно, я плохо понимаю, почему — жестокий?

Мелания. Потом, когда-нибудь поймете. Елены Николаевны нет дома?

Протасов. Она у Вагина на сеансе…

Мелания. Он вам нравится?

Протасов. Вагин? О, да! Ведь мы с ним давние товарищи… вместе учились в гимназии, потом — в университете… (Смотрит на часы.) Он тоже естественник, но со второго курса ушел в академию.

Мелания. Он и Елене Николаевне, кажется, очень нравится…

Протасов. Да, очень. Он славный парень, несколько односторонен…

Мелания. А вы не боитесь…

(Чепурной стучит в дверь с террасы.)

Протасов (открывая). Чего бояться? Это нянька закрыла…

Мелания. Ах, ты здесь?

Чепурной. А ты уже здесь? Где у вас вода? Елизавета Федоровна просит…

Протасов. Ей нехорошо?

Чепурной. Нет, ничего… капли принять…

(Идет в столовую.)

Протасов. Мелания Николаевна, я на минутку оставлю вас… надо взглянуть…

Мелания. Идите, идите! И возвращайтесь скорее…

Протасов. Да, да! Вы бы в сад пошли, а?

Мелания. Хорошо…

Протасов. Там Лиза… Нянька! Что же — воду мне? (Уходит.)

Чепурной (выходит). Ну что, Маланья? Как дела?

Мелания (быстро и негромко). Ты не знаешь, что такое гидатопироморфизм?

Чепурной. Чего?

Мелания. Гидато-пиро-морфизм?

Чепурной. Бес его знает! А может быть, водяной фейерверк…

Мелания. Врешь?

Чепурной. Да уж так оно. Пиро — значит пиротехника, а метаморфоза фокус. Что ж он, задачи тебе задает?

Мелания. Не твое дело. Иди себе.

Чепурной. А когда ты его у жены отобьешь, то мыльный завод построй: химику не надо будет жалованья платить… (Идет в сад.)

Мелания. Какой ты грубый, Борис! (Встает, осматривается, входит Фима.)

Фима. Елизавета Федоровна просят вас в сад…

Мелания. Хорошо… (Антоновна несет кастрюлю горячей воды. Фима в столовой гремит посудой.) Что это вы несете, няня?

Антоновна. Кипяток Пашеньке…

Мелания. Ах, это для опытов…

Антоновна. Да, всё для них… (Уходит.)

Мелания (заглядывая в столовую). Фима!

Фима (в дверях). Что?

Мелания. Барыня каждый день ходит к художнику?

Фима. В дождь или когда пасмурно не ходят. Тогда господин Вагин сами здесь бывают…

Мелания (подходит ближе к ней). Ты, Фимка, умная?

Фима. Неглупая-с…

Мелания. Ну, ежели что заметишь за ними, мне скажи, поняла?

Фима. Поняла…

Мелания. И — молчи. На. В долгу не останусь.

Фима. Благодарю покорно… Он ей руки целует…

Мелания. Ну, это немного. Так смотри же!

Фима. Хорошо-с… Я понимаю…

Мелания. Иду в сад… Выйдет Павел Федорович, позови меня… (Уходит.)

Фима. Слушаю…

(Антоновна идет.)

Антоновна. Что гремишь чашками-то, как железными? Перебьешь…

Фима. Что я, не умею, что ли, с посудой обращаться?

Антоновна. Ну, ну, не козыряй! Про что тебя купчиха спрашивала?

Фима (идя в столовую). Про Лизавету Федоровну, насчет здоровья…

Антоновна (за ней). Чай, сама бы пошла да поглядела, чем прислугу выспрашивать…

(Входит Назар Авдеев с террасы, снимает картуз, осматривает комнату, вздыхая, щупает пальцем обои. Кашляет.)

Фима (в столовой). Она и пошла. А прислуга — тоже человек. И вы ведь прислуга…

Антоновна. Я знаю, кто я. А только природные господа с прислугой не разговаривают… они отдадут приказание — и всё… да! А теперь все норовят в баре, а повадки — как у твари… Кто это? (Выходит.)

Назар. Это мы. Доброго здоровьица, нянюшка!

Антоновна. Вы что?

Назар. Мне бы Павла Федоровича… Разговор к нему имею…

Антоновна. Ну… сейчас позову… (Идет.)

Фима (выглядывает). Здрассте, Назар Авдеевич!

Назар. Почет и уважение! Эх вы… махровая! Обманщица!

Фима. Пожалуйста! Руками трогать не дозволяется…

Назар. Так и не окажете внимания вдовцу? Вечерком чайку бы попить…

Фима. Тсс…

(Выходит Протасов, — сзади Антоновна.)

Протасов. Вы — ко мне?

Назар. Именно-с!

Протасов. Что такое?

Назар. За квартирку бы…

Протасов (немного раздражен). Послушайте: когда я продал вам этот дом, я деньги ждал за вами целые два года… а вы… когда нужно платить?