Нансен. Человек и миф - Наталия Будур

После плавания на «Фраме» Нансен стал не только национальным героем, но настоящим «королём викингов». Именно так с тех пор его называли в печати.

Нансен был благородным человеком — в том нет сомнений — и истинным патриотом. После путешествия на «Фраме» он стал символом независимости Норвегии и активно включился в борьбу за выход своей родины из унии со Швецией.

На празднованиях в Кристиании Бьёрнсон, которому всё-таки дали слово, сказал:

«Великое дело Фритьофа Нансена выросло из всех нас, из нашего народа. Он пронёс наш флаг в мир, и мы всем сердцем были вместе с ним тогда.

Залогом подвига Нансена считают его чувство долга. И это верно! Но ни один отдельный человек, даже целое поколение не в состоянии создать что-либо из ничего. Трудолюбие, честность и мужество, таящиеся в народе, в какой-то момент истории выражаются в великом человеческом деянии. Так случилось и ныне.

Мы не преклоняемся перед идолом, имя которому — Успех. И наш народ отнюдь не опьянён радостью только потому, что Нансен указал нам путь в неведомую полярную страну. Нет, он указал нам путь к самим себе!

Юноши и девушки! Разве подвиг Нансена не научил вас уважать физическую культуру? Разве не влил он в вас мужество и уверенность в своих силах? Вы избрали его своим идеалом. Верно! Образ Нансена воплощает подлинное геройство и человечность. И хорошо, что в глубине души каждого из вас зреет нетерпеливое желание доказать собственную полезность. Ваш идеал обязывает к этому. Разорвите оковы страха и чувство собственной неполноценности, которые ещё сковывают ваши лучшие способности. Дерзайте!.. Отдайте жизни жар вашей души, и тогда богатства нашего народа возрастут. Верьте в себя, учит пример Нансена, выходите из узких рамок повседневности!

Ставьте перед собой высокие цели и направьте все свои силы для достижения их!»

Нансен в свой довольно «экстравагантной» речи вторит Бьёрнсону:

«Норвежцы, даже если они иногда не согласны друг с другом и готовы выцарапать глаза друг другу по мелочам, в решительный момент выступят как единый народ».

Огромное общечеловеческое значение полярной экспедиции отметил тогда же в своей речи и профессор Брёггер:

«В эти дни воздух напоён именами Нансена, его товарищей и „Фрама“. Норвежский народ радуется и гордится этими людьми и их подвигом, разнёсшим по свету имя Норвегии, заставившим это имя звучать громко, как никогда прежде. Мы гордимся достигнутыми научными результатами, мы счастливы совершённым норвежцами подвигом, мы чествуем пробуждающую наше национальное чувство силу, и мы видим, как укрепляется этим наше государственное положение и значение.

Но я хочу также обратить внимание и вот на что: на ту удивительную, имеющую значение не только для народа, но и для всего человечества, возвышающую душу силу, которую может заключать в себе деяние одного человека.

Все люди в своих проявлениях замыкаются пределами своей профессии, дома, родины. Однако существует и такое широкое понятие, как всё человечество. С особенной силой мы ощущаем это понятие, когда свершается подвиг ради общего блага. Могучая сила заключена в таких героических деяниях, они пробуждают всё самое лучшее в душе людей и учат их видеть великие цели, стоящие перед всем человечеством.

Вот что, по-моему, является чуть ли не величайшим результатом дела, свершённого Нансеном и его спутниками».

Глава седьмая

Заложник славы и триумфа

Нансен оказался не только победителем, но и заложником собственной славы и триумфа — люди по всему миру прославляли его и хотели видеть. Поэтому сразу по окончании путешествия на Северный полюс Фритьофу пришлось вновь часто уезжать из дома.

Начались скитания из страны в страну, из столицы в столицу. В 1896 году он совершил большое турне с лекциями по Европе, в котором его сопровождала Ева, а затем отправился в Америку.

Повсюду выступает он в переполненных залах. Тысячи и тысячи людей в восторге упиваются его рассказами об Арктике. Нансена называют «гением», «гигантом воли» и «сверхчеловеком».

Награды полились на Нансена щедрым потоком: английское Королевское географическое общество прислало своего президента Климента Маркхэма вручить награду, он стал почётным членом Оксфордского и Кембриджского университетов. В каком бы месте на земле он ни читал лекцию, ему тут же присуждалось то или иное почётное звание.

Нельзя сказать, чтобы Фритьоф был счастлив. В дневнике его появляются горькие строки:

«Счастье отмеряется каплями, оно не является целью человеческой жизни».

«Никогда я не чувствовал себя таким бедным, ничтожным, как теперь в качестве героя, которому воскуривают фимиам. Я так устал от всей суматохи, суеты. Куда же это приведёт? <…> Моя душа словно разграблена, обобрана незваными людьми. Я хотел бы убежать и спрятаться, чтобы вновь найти самого себя».

Найти самого себя Нансену удаётся довольно быстро. Он начинает писать — и в результате в 1897 году выходит двухтомник «„Фрам“ в Полярном море. Норвежская полярная экспедиция 1893–1896» (1897) (Fram over Polhavet. Den norske polarfærd 1893–1896 (1897)). Эта книга немедленно была переведена на немецкий, английский и русский языки, но выходила под разными названиями: «In Nacht und Eis: Die norwegische Polarexpedition 1893–1896» («В ночи и льду: норвежская полярная экспедиция 1893–1896 гг.»), «Farthest North» («Дальше на север»). Русские дореволюционные переводы назывались «В стране льда и ночи» и «Во мраке ночи и во льдах» (1898,1902), а переводы советского времени — «„Фрам“ в Полярном море». Гонорары от этого издания сделали Нансена состоятельным человеком.

Книги о своём участии в экспедиции написали Яльмар Юхансен «Сам-друг под 86°14′» («Selv-anden pa 86°14′», 1898 год, русский перевод вышел в том же году), а также электрик Б. Нурдал («Фрамовцы») и командир корабля Отто Свердруп («Отчёт о плавании „Фрама“ с 14 марта 1895-го по 20 августа 1896 г.»).

Отчёт Свердрупа был опубликован как приложение к книге Нансена и послужил одной из причин размолвки двух великих полярников-друзей. Всё дело в том, что Свердруп считал, что недополучил гонорар за вклад в книгу, и, вероятно, был прав. Другой серьёзной причиной послужили упрёки Фритьофа Отто в том, что последний воспользовался в 1897 году именем «начальника», чтобы получить деньги для ещё одной экспедиции «Фрама». Будучи людьми сдержанными, полярники не стали выносить сор из избы, в глазах общественности продолжали оставаться друзьями и даже иногда вместе выступали, однако отношения их наладились лишь в 1926 году.