Воплощенные - Наталья Бульба

Тот кивнул признаваясь:

– Да. Дочь. Я ее Ледой назвал, как родилась. А потом Кассире отправила меня к пустынникам. Когда я вернулся, девочки в крепости уже не было. Я умолял сказать, где она, или, если померла, в какую землю положили.

Его боль отдавалась в моем сердце гневом. Я не клял себя за то, что не разгадал эту женщину раньше, что позволил ей совершить столько зла, но знал, когда я найду ее, она ответит мне за все.

– Что делал у Сомея? – Я заставил его прерваться. Он терял силы, я не собирался довести его до смерти.

– Я ушел из Самар’Ин, но к отцу не вернулся, пошел в наймиты. Несколько раз пытался встретиться с Кассире, однажды, незадолго до того, как вы окружили крепость, она меня приняла. Говорила, что моя дочь жива, обещала сказать, где она. Что она бросит все и мы все вместе будем жить где-нибудь, где нас никто не знает. Я поверил, но потом подслушал ее разговор с князем Виджаром. Тогда и понял, что меня она держала подле себя, если вдруг с ансаиром ничего не выйдет. А когда про сына их услышал…

– Про сына? – насторожился я.

– Про сына, – повторил он, с горечью посмотрев на меня. – На лунар младше моей Леды.

– Тогда ты и кинулся к Сомею.

Его улыбка была кривой.

– Не сразу. Долго собирал данные, решался, к кому из двух князей обратиться. Хотел сначала к Маркиреру, но когда над Самар’Ин поднялся вымпел нимеры, отказался от этой мысли. Сомей тот хоть и зверь, но у него к нимерам нет личного счета. Вот за помощь мечом и рассчитываюсь.

Он замолчал, как-то сразу осунувшись. Словно не стало того, что помогало ему держаться.

– Лекаря! – гаркнул я за мгновение до того, как он начал заваливаться набок.

Успел подхватить, передал влетевшему на зов воину. Второй поспешил выполнять мой приказ.

С тем встретился уже на полпути наверх. Вдогонку крикнул, что он нужен мне живым, чего бы это ни стоило. Князь Борей не заслужил того, чтобы потерять своего непутевого сына.

Шинар поджидал меня у входа в подземелье.

– Тебе с какой? – несколько удивленно посмотрев на мой белоснежный килор, спросил он.

– Давай с той, что похуже, – напрягся я. Его любопытство могло подождать.

– Джангаш созывает совет.

Я скривился. Вот ведь… двуличная змея!

– Тогда вторую. – Пришлось делать вид, что действия князя клана Сеймаров нисколько не беспокоят. Вряд ли Шинар поверит, но хотя бы промолчит.

– Аранар получил вестника от сына. Они идут к Черным камням.

Не скажу, что мне стало спокойнее, до них не меньше пяти дней пути, но среди всех остальных известий это можно было считать радостным.

Маркирер

В очередном сообщении от Ромио получил подтверждение: с ним идет огненный княжич. Это не нарушало моих планов, но добавляло им пикантности. Да и задача сына становилась интереснее. Лимео выглядел наиболее подходящим мужем для будущей нимеры. Так думал не только я, не зря же внук отправил его в Самар’Ин.

Я отложил бумаги, оглянулся посмотреть на солнце. Оно стояло высоко в небе.

Сегодняшнее утро можно считать спокойным. Дело к дневной трапезе, а меня еще никто своими проблемами не беспокоил.

Удача тут же решила отвернуться от меня, явив свое недовольство стуком в дверь.

Получив разрешение, в кабинет вошел помощник. Как всегда угрюмый. Если бы не его незаменимость и ловкость, уже бы давно сменил. Но Рахин умел то, что трудно давалось другим.

– Мой князь, – чуть склонив голову, что у него означало глубокое почтение, обратился он ко мне, – получен вестник из Вольных земель. Князь Вир Лаер просит его принять.

– Как считаешь, зачем?

Тот не раздумывал ни мгновения:

– Пустынники зашевелились. Прошлый сезон дождей был коротким, а это лето жарким. Песчаные ветры убили пастбища. Вот они и лезут набегами, словно границы не для них.

Не проклятых это было дело, воплощенные должны были защищать людей друг от друга, но я, как и сотни лунаров назад, продолжал следить за тем, что происходит на Вольных землях. Кого-то поддерживал, кому-то помогал быстрее уйти за грань. И в знак благодарности – я одним из первых среди ансаиров начал торговать с вольными, так что цены на торжищах имели для меня значение. Лерикан менялся, мне нравилось следить за этими изменениями, влиять на них.

– Будет просить воинов?

Тот кивнул.

– Что предложит взамен?

– Оружие. Его земля славится рудой и оружейниками. Мы его мечей не покупали, своих хватало, а Сомей заказывал.

– Так чего ж он к нему не подался?

Рахин развел руками. Такое редко, но случалось и с ним.

– Сообщи, приму после трапезы. – Тот опять кивнул, но уходить не торопился. – Что-то еще?

– Мой князь, – несколько замялся он, – по крепости ходят слухи…

От такого вступления ничего хорошего ожидать не приходилось.

– И какие же слухи ходят, что вопрос у тебя в глотке застрял? – не сдержав рык, уточнил я.

Помощника это не напугало. Привык за столько лунаров, что служит у меня.

– Говорят, что вы с вольных князей пример хотите взять и жениться.

Я, зверея, поднялся из-за стола:

– Кто говорит?

Рахин вроде как и смутился, но вышло это у него весьма дерзко:

– Воины говорят.

– Найди мне Хартиша! – Гнев я уже не сдерживал.

– Он в нижней крепости, мой князь. Уходя, сказал, что к лекарю пошел за настоем для вас.

– Так он еще ранним утром туда ушел!

– Еще не возвращался, – пожал он плечами. – Послать за ним?

Считают, обложили, хитрецы, как тварь неразумную! Вот только о девчонке кто из них подумал?! Ей скоро шестнадцать, но лунар-другой… разве это имеет значение, когда мне уже за шестьсот перевалило!

Глупцы! Я изо всех сил себя останавливал, чтобы разгоревшейся страсти не потакать да беды не наделать, они же…

Если бы я не допускал, что прав Хартиш, а не я, не сказал бы Рахину:

– Отправь гонца в дом лекаря. Скажи, на трапезу приду. И пусть, что на мой стол готовилось, им отнесут. – Дождался, когда он уйдет, произнес в пустоту: – Если с ней что случится, ни одному из вас не жить.

Веран выступил из густой тени в углу. До этого мига я его не ощущал рядом с собой, хоть и точно знал, что он там.

– С ней Ким, мой князь.

– Я предупредил, – повторил я свою угрозу.

Их попытки подтолкнуть меня к решению оставляли двоякое впечатление. Вроде и были приятны – оказывается, кому-то ты дорог, раз заботятся, но я слишком привык быть сам по себе.

Предательство навсегда избавило меня от иллюзий. Любое существо, которому я позволял приблизиться к себе, становилось для меня опасным.

– У меня есть просьба, мой князь.

Я мог скрыть удивление, но не стал. Пусть полюбуется, насколько изумили меня его слова.

– Говори! – разрешил я, когда молчание начало походить на пытку.

– Нам не помешали бы еще воины огненных. Пара воплощенный-ансаир более слаженна, чем два ансаира.

Не скажу, что его слова прозвучали очень уж неожиданно, я и сам подумывал о чем-то подобном, заметив, как дополняют друг друга телохранители. Но вот говорить об этом с Аранаром…

Впрочем, а почему и нет? Сына его я в обиду не дам, он это знает. Даже если Круг решит выступить против нас, в Жароси ему будет надежнее, чем в Огрии. И не только ему.

Себе я доверял больше, поэтому предпочитал, чтобы та троица, которая сейчас бредет по лесам, находилась поближе ко мне.

– Я подумаю, – отрезал я, поднимаясь из-за стола. – А пока ты должен помнить, что из нас двоих она должна остаться жить в любом случае.

Веран глубоко поклонился и только намерился опять исчезнуть с моих глаз, как в кабинет с веранды ворвался Раст.

Сердце оборвалось.

– Мой князь, Тай…

– Что Тай?! – резко выдохнул я, готовый растерзать воина, но добиться связного объяснения.

– Он подходил к Леде, разговаривал с ней.

– О чем?!

– Спрашивал, кто она и как попала к ансаирам, давно ли здесь, не обижает ли ее кто.

– Что думаешь? – Я повернулся к Верану.

– Или мы ошибаемся, и за пять лунаров из ребенка сделали хорошего крейза, или сработали слухи, и самах начал искать пути к вам, мой князь.

В пятнадцать я только начал учить Ромио, но у него были хорошие задатки. К этому моменту он уже и сам неплохо владел оружием. Но мне еще не доводилось слышать, чтобы крейза натаскивали с десяти. Слишком малы, не хватает выносливости. Если не лишить всех потребностей…

Трудное решение. Даже выступить против нимеры было проще.

– Следить за ними внимательно, их встреч не допускать.

– Леда переживает.

Раст отвел взгляд, но слишком поздно. Все, что мне было нужно, я увидел.

– Еще три-четыре дня, – тихо прошептал я, – и все изменится.

Они не могли меня не услышать, но вопросов не последовало. Знали, что не отвечу.