«Если», 2006 № 06 - Журнал «Если»

Дон Луис неоднократно упоминал, что для эффективного использования талисмана нужны особые способности. Это второй ключ к разгадке, на который, к моему стыду, я тоже не обратил поначалу должного внимания.

Дело в том, что сокровище дона Луиса не выполняло желания в буквальном смысле этого слова. Оно вообще ничего не выполняло — его функция заключалась совсем в другом. И здесь я должен поблагодарить господина барона: без его потрясающих познаний в этой области я вряд ли вышел бы на след.

Я не знаю, правда ли El Corazon создали атланты, как говорит господин барон. Но кто бы это ни был, они создали машину для записи души.

Что представляет собою душа, мы не знаем. Но если вообразить, что это некие колебания волн, подобные звуковым, то их можно будет записать на подходящем для этого материале, в точности так, как Томас Эдисон записал музыку на пластинках для своего фонографа. Мне кажется, что El Corazon и есть такая пластинка, фонограф и еще что-то, для чего у нас пока нет названия. Он воспринимает мелодию человеческой души и сохраняет ее внутри себя. И там, внутри, эта мелодия постоянно звучит, не затихая ни на мгновение. Когда первый владелец сокровища, Мансио Серра де Легисамо, использовал его для выигрыша в карты или кости, он по простоте своей думал, что волшебный кристалл сбивает руку противника или заставляет его идти не с той масти. На самом деле талисман просто записывал мелодии душ тех, кто сидел с Мансио Серра за одним столом. И даже, наверное, не мелодии целиком — потому что, если моя догадка верна, для того чтобы записать полноценную копию души, требуется время, — а только наиболее «громкие» их ноты: азарт, алчность, стремление выиграть любым способом, честным или нечестным… А сам Мансио, желая своим противникам проигрыша, каким-то образом влиял на эти ноты, искажал их звучание, превращал музыку в какафонию. И вот еще что очень важно — копия души, запечатленная в кристалле, сохраняет связь со своим оригиналом! Поэтому те, кто садился играть с хозяином талисмана, все время проигрывали. Их души поневоле входили в резонанс с колебаниями кристалла, а руки совершали те действия, которые были выгодны Мансио Серра. Если бы прапрапрадед дона Луиса как следует разобрался в свойствах доставшегося ему сокровища, он вообще мог бы не играть в азартные игры — достаточно было посидеть за обедом с каким-нибудь богачом, и тот совершенно добровольно отдал бы ему все свое состояние… Впрочем, под конец он, наверное, все-таки кое о чем догадался и сам: об этом косвенно свидетельствует история с епископом Сьюдад-де-лос-Рейес и дочкой вице-короля. Однако догадался он или нет, рассказать наследникам о свойствах кристалла Мансио не успел, поэтому всем последующим владельцам сокровища приходилось разбираться с кристаллом самостоятельно.

Вот и выходит, что дон Луис колол королевской печатью орехи. Вместо того, чтобы использовать кристалл там, где он действительно мог пригодиться — в общении с деловыми партнерами, например, — де Легисамо проводил ночи напролет, разговаривая с машиной, которая ничем не могла ему помочь в его бизнесе. Зато El Corazon послушно записывал все движения души самого дона Луиса, так что к моменту его знакомства с Машей Малютиной копия, хранившаяся в кристалле, по сути, ничем не отличалась от настоящего, живого де Легисамо…

— Но как же моя торговля хлопком? — возмущенно фыркнул дон Луис. — Вы же не станете отрицать, что я никогда не добился бы таких превосходных результатов, если бы не El Corazon!

— Должен вас разочаровать, — ухмыльнулся Анненков. — Ваши достижения в бизнесе — исключительно ваша заслуга. Магия здесь абсолютно ни при чем. Я знавал некоторых дельцов в Соединенных Штатах, которые верили, будто их миллионы — результат особо теплого к ним отношения со стороны Господа Бога. Если вам нравится уподобляться этим джентльменам — пожалуйста, но, с моей точки зрения, кристалл никак не может повлиять на котировки акций на бирже.

— А превосходные контракты, которые я заключал с покупателями в Манаусе? — не сдавался дон Луис. — Ведь отчего-то же они выбирали именно мой хлопок!

— Поймите одну простую вещь: El Corazon не работает на расстоянии. Вы всегда брали его с собой на деловые переговоры?

Де Легисамо заметно смутился.

— Нет… я вообще старался не выносить его лишний раз из дому. Поездка в Баию была исключением, поскольку дела требовали, чтобы я задержался в Бразилии надолго.

— Кстати, о Баие. Когда вы ухаживали за вашей будущей женой… вы надевали El Corazon?

Де Легисамо вскочил с кресла, будто подброшенный пружиной.

— Не стоит задавать мне таких вопросов, сеньор капитан! Я хорошо к вам отношусь, но подобное любопытство выходит за рамки приличий!

— А ведь я вас предупреждал, — вздохнул Анненков. — Мало кто из вас захочет пожать мне руку, когда я закончу свой рассказ… Сядьте, дон Луис. Сядьте и постарайтесь вести себя по-мужски. Вы наняли меня для того, чтобы я нашел вашу драгоценность — я это сделал. А теперь, будьте добры, позвольте мне закончить. Хоть вы и не ответили на мой вопрос, я могу предположить, что и во время ухаживаний за сеньоритой Марией кристалл оставался у вас дома. Или в отеле. Это так похоже на вас, дон Луис — прятать свое сокровище от посторонних глаз. И именно поэтому я утверждаю: в том, что Маша Малютина приняла ваши ухаживания и согласилась выйти за вас замуж, нет никакого волшебства. Вы сами очаровали молоденькую девушку, вы сами произвели благоприятное впечатление на ее отца, а те мольбы, с которыми вы обращались при этом к кристаллу, только добавляли новые штрихи к записанному где-то на хрустальных гранях El Corazon портрету вашей души.

В наступившей тишине стало слышно, как прерывисто дышит Машенька.

— Это… правда? — спросила она, пряча глаза. — Юрий Всеволодович, то, что вы сейчас сказали — это правда? Камень действительно никак не мог повлиять на мое решение?

— Если бы ваш муж брал его с собой во время ваших встреч — мог бы. Но он этого не делал. Такой ответ вас устраивает?

— Боже, — еле слышно прошептала Машенька; Анненков не сразу сообразил, что она произнесла это по-русски, — милый божечка, почему, почему я не подумала об этом раньше?

— А что бы это изменило, сеньора? — жестко бросил капитан. — Вы не стали бы мстить мужу? Не стали бы красть El Corazon? Не использовали бы его, чтобы приручить…

— Юрий! — крикнул Стеллецкий, делая шаг по направлению к Анненкову. — Если ты сейчас же не замолчишь, я тебя…

И осекся, увидев в руке капитана огромный «Потапыч».

— О, маузер! — уважительно произнес Отто фон Корф. — Отличное оружие, одобряю ваш выбор, герр капитан!

— Признателен, — слегка поклонился Анненков. — А ты, Ник, держи себя в руках. Я не намерен устраивать здесь голливудский боевик со стрельбой, но если кто-то из вас попытается мне помешать, я буду вынужден защищаться.

Некоторое время в гостиной стояла напряженная тишина. Дамы, как завороженные, широко раскрытыми глазами смотрели на выдающийся ствол «Потапыча», косвенно доказывая тем самым справедливость теории австрийского психоаналитика.

— Не соблаговолите ли объясниться? — откашлявшись, спросил наконец дон Луис. — Вы уверяете, что закончили расследование. Однако вместо того, чтобы предъявить нам преступника, начинаете грозить расправой. Согласитесь, это более чем странно!

— Преступника я вам тоже предъявлю, — усмехнулся капитан. — Но прежде потребую от вас еще немного терпения. Многим из вас будет неприятно услышать то, что сейчас прозвучит. Возможно, кое-кто захочет заткнуть мне рот. Надеюсь, «Потапыч» охладит их горячие головы…

О волшебных свойствах кристалла Маша Малютина узнала от своего мужа. А узнав, захотела, естественно, убедиться в них на собственном опыте. Но так как дон Луис всячески противился тому, чтобы Маша носила El Corazon, сделать это оказалось непросто. Впрочем, и не так сложно. Сделать восковой слепок — не проблема для девушки, знакомой с техникой подделки печатей. Ключ от подвала Мария заказала тому же метису-слесарю Хорхе, который ставил замки в двери ее башни. Не думаю, что его молчание обошлось слишком дорого; правда, в конечном счете от метиса все равно пришлось избавиться, но это уже совсем другая история. Что же касается сейфа, то именно Маше не составляло никакого труда разобраться в открывавшей его последовательности цифр. Эти цифры — 9 2 4 2 9 1 8. Двадцать четвертое сентября двадцать девятого года. День, когда дон Луис познакомился со своей будущей женой на приеме во дворце клана Мендоза. Совсем незадолго до этого дня Маше Малютиной исполнилось восемнадцать лет…

Наверное, дон Луис не раз вспоминал при Маше этот день. Да Маша и сама призналась мне, что поначалу они отмечали дату знакомства как своего рода личный праздник. Конечно, это было еще до того, как она узнала постыдную тайну его сватовства…