«Если», 2006 № 06 - Журнал «Если»

И ничего. Метнулись в стороны крылатые серые тени — то ли птицы, то ли летучие мыши, — на мгновение высунулись из темноты скрюченные мертвые деревья, торчащие из топей, и мир снова окутала тьма. Если Однорукий и вправду находился где-то там, впереди, то он слишком хорошо прятался.

— У тебя много патронов, Эль Капитано? — как ни в чем не бывало осведомился он, когда эхо выстрела затихло в ночи. Хохотнул противным, скрежещущим смехом.

— Достаточно, приятель. Можешь не считать выстрелы — я всегда таскаю с собой запас.

— Молодец, — похвалил индеец. — Ты был хорошим солдатом у себя на родине?

«Где же он прячется? — лихорадочно соображал Анненков. — Судя по голосу, градусов на двадцать правее того дерева, которое я вроде бы видел прямо перед собой… Но ведь он же не идиот, наверняка схоронился за какой-нибудь кочкой».

— Как я тебе отвечу, Руми? — серьезно проговорил он. — Плохие солдаты не выживают в той мясорубке, через которую я прошел. А хорошие солдаты не проигрывают битву за свою родину.

— Нет, ты хороший солдат, — не согласился Однорукий. — Я видел, как ты убивал моих людей у моста… Но скажи, Эль Капитано: зачем тебе Глаз Пачакамака? Ты хоть понимаешь, что это такое?

Анненков подумал, одновременно пытаясь бесшумно передвинуться в ту сторону, откуда вроде бы раздавался голос.

— Ловушка, — сказал он наконец. От того места, где засел Однорукий, его отделяло не больше десяти шагов. — Это ловушка для душ.

— Правильно, — удовлетворенно проговорил индеец. — Ловушка. И ты в нее попал.

Анненков почувствовал, как под ногами проваливается земля. Невозможно, невероятно — с его болотоходами можно было пройти, не замочив портянки, половину Сиваша, что уж говорить о здешних вымороченных топях — но он все-таки проваливался, падал в неизвестно откуда взявшуюся яму. С мерзким хлюпаньем хлынула туда же, в подземную полость, холодная болотная жижа. Капитан раскинул руки и попытался упасть на трясину крестом, но это удалось лишь отчасти. Левая рука действительно зацепилась за что-то, напоминающее толстый корень, правая, в которой Анненков сжимал маузер, ушла в грязь. Внизу страшно урчало и взревывало. Капитан отчаянно молотил ногами, но теперь болотоходы только мешали. Никакой тверди, на которую можно было встать, внизу не было — судя по всему, Анненков провалился в западню, что-то вроде гигантского короба из ветвей, с которого вовремя сняли крышку. «Вот сейчас снова накроет, — флегматично подумал капитан, — и будет мне в буквальном смысле слова крышка». Чертов индеец его перехитрил. Так действовали полесские мужики, уходя от наступающих армий Гинденбурга: прокладывали по-над топями обманные гати, а сами заманивали немцев, уходя одним им ведомыми тропами. Где-то над самыми бочагами гати неожиданно заканчивались, передовые отряды немцев останавливались, на них начинали напирать задние, и под тяжестью скопившихся солдат сплетенные из ивняка гати медленно погружались в трясину.

— Вот и все, Эль Капитано, — сказал Однорукий. Анненков по-прежнему не видел его, но судя по голосу, индеец находился где-то совсем близко, шагах в трех-четырех. — Барахтаешься? Молодец. Мужчина должен сражаться до конца, должен быть сильным.

Анненков судорожно цеплялся за корень — левая рука немела, пальцы, впившиеся в дерево, казались ломкими и хрупкими. Он знал, что стоит разжать пальцы — и он уйдет в бездну с головой. Он повернул голову на звук голоса и немедленно хлебнул вонючей холодной жижи.

— Позволь, я помогу тебе, — предложил Руми. Анненков наконец увидел его: темное бесформенное пятно в окружении таких же пятен тьмы. Но у этого пятна в чернильном сгустке, означавшем руку, что-то смутно поблескивало. Металл.

— Прощай, Эль Капитано, — торжественно проговорил Однорукий, и металл блеснул снова. Наверное, где-то наверху все же пробивался сквозь тучи слабенький лунный свет, потому что иначе этот блеск объяснить было невозможно. Анненков услышал свист и тяжелый, стонущий удар. Корень, за который он держался, вздрогнул и спружинил, а пальцы ощутили прикосновение ледяного металла.

«Мачете! — мелькнуло в мозгу Анненкова. — Он хочет отрубить мне пальцы!»

Руми досадливо крякнул и вновь занес мачете над головой. Было ясно, что на этот раз Однорукий не промахнется.

Капитан разжал пальцы быстрее, чем осознал, что делает.

Мачете с глухим стуком ударило в корень. Анненков выбросил вверх левую руку, в отчаянной попытке перехватить огромный нож. Пальцы скользнули по металлу, сорвались…

Бездна под ногами издала торжествующий рев.

Капитан повалился на левый бок, из последних сил помогая себе ногами. Один из болотоходов, кажется, свалился с ноги, но непонятно было, лучше стало от этого или хуже. Анненков заорал, дернулся, пытаясь вывинтиться из мягкого капкана болота, и все-таки сумел выпростать на поверхность правую руку, сжимавшую маузер. Несколько раз рванул спусковой крючок.

Отдачей от выстрела его вбило в топь с головой. А потом на капитана сверху обрушилось что-то мягкое и тяжелое.

Анненков вцепился в Однорукого свободной рукой, потянул вниз, на глубину — тот почему-то не спешил тонуть, как будто был наполнен изнутри воздухом, — судорожными движениями подмял под себя, и пока индеец не ушел совсем глубоко, выбрался на край западни, используя тело врага, как ступеньку. Выбравшись, он долго лежал лицом вниз, сотрясаясь всем телом, с омерзением выплевывая забившую горло болотную жижу. Потом кое-как поднялся на колени, привалился спиной к ближайшей кочке и принялся чистить маузер, поминутно сплевывая и матерясь.

В таком положении и нашел его на рассвете Ланселот Стиллуотер, осторожно выехавший на утыканную мертвыми деревьями болотистую проплешину, посреди которой зияла наполненная черной, вязкой на вид водой квадратная яма.

— Вы вовремя, Ланселот, — сказал ему Анненков. — И хорошо, что с лошадью. Веревка есть? Отлично. Нам придется понырять.

— Прежде всего, — сказал капитан Анненков, — я хотел бы с вами попрощаться. Вряд ли мне представится такая возможность после того, как я закончу свой рассказ.

— Это еще почему? — подозрительно спросил дон Луис. Он спустился в гостиную в охотничьем костюме, не успев переодеться после проводов Гутьерреса.

— Да, Юрка, что это ты придумал? — поддержал его Стеллецкий. Ник, в отличие от хозяина «Холодной горы», выглядел по-домашнему: мягкие фланелевые брюки, теплый белый свитер из шерсти альпаки. В руках Стеллецкий рассеянно вертел пузатый бокал с виски.

— Расследование завершено, — пожал плечами Анненков. — Больше мне здесь делать нечего. И я не думаю, что кто-то из вас захочет пожать мне руку.

— Сеньор капитан нас интригует, — тонко улыбнулась Миранда. — Вполне в духе английских детективных романов, которые так замечательно пишет эта… как ее… миссис Кристи.

— О, так даже интереснее! — поддержала ее Машенька. — В этих романах сыщик обязательно собирает всех в одной комнате, запирает двери, а потом объявляет…

Тут она сделала большие глаза, смешно свела к переносице брови и с выражением произнесла:

— Преступник среди нас, господа!

Стеллецкий громко рассмеялся, но смех его прозвучал одиноко.

— Предлагаете закрыть дверь? — без улыбки осведомился Анненков. — В таком случае следует кое-кого подождать; собрались еще не все.

— Так значит, это правда? — быстро спросил дон Луис. — Преступник действительно один из нас?

Прежде чем ответить, капитан немного подумал.

— Нет, — сказал он наконец.

— Тогда зачем вся эта комедия с запиранием дверей? Не понимаю!

— Ваша жена уже ответила на этот вопрос. Так интереснее.

— Ну-ну, — скептически хмыкнул дон Луис. — И кого же мы ждем?

— Ланселота Стиллуотера. И, возможно, еще одного человека. Впрочем, я могу начать свой рассказ и без них. Предлагаю всем наполнить бокалы: история, которую вам предстоит услышать, довольно долгая.

С самого начала я допустил ошибку, которая едва не завела все расследование в тупик. Я очень долго не мог поверить, что кристалл горного хрусталя, который прапрапрадед нашего любезного хозяина выиграл в кости, действительно обладает какими-то особыми свойствами. Должен признаться, что я всегда был большим скептиком, чем, например, мой друг полковник Стеллецкий, но даже он в магию кристалла не верил. То, что полковник был лично заинтересован в том, чтобы считать El Corazon простым куском кварца, я понял далеко не сразу.

А ведь разгадка истории лежала буквально на поверхности — достаточно было поверить в магические свойства драгоценности рода де Легисамо. Тогда все сразу вставало на свои места…

Дон Луис неоднократно упоминал, что для эффективного использования талисмана нужны особые способности. Это второй ключ к разгадке, на который, к моему стыду, я тоже не обратил поначалу должного внимания.