Пропавшие наши сердца - Селеста Инг

Куда мы едем? – спрашивает он, когда они уже влились в поток.

В хижину, отвечает Герцогиня, и машина летит вперед.

Герцогиня все разгоняется, Чижа и Сэди, крепко пристегнутых, вдавливает в кресла, и когда они вырываются из серой паутины города на автостраду, это напоминает взлет ракеты.

Надеюсь, никого из вас не укачает, говорит вдруг Герцогиня, поглядывая в зеркало заднего вида.

Ни Чижа, ни Сэди не укачивает. Для Чижа поездка в автомобиле – настоящее приключение, и от скорости у него захватывает дух. За тонированными стеклами все краски становятся нездешними: небо бирюзовым, трава изумрудной. Обычную асфальтовую дорогу и ту будто посеребрило. Присутствие Герцогини всему придает блеск, величие, и Чиж принимает это как должное, не задается вопросами, просто наслаждается, откинувшись на мягкое кожаное сиденье. Сэди в соседнем кресле вскрикивает, увидев, как срывается с дерева птичья стая и разлетается горстью конфетти. Только сейчас Чиж понимает, почему собаки так любят высовываться из окна, – он и сам, просидев так долго взаперти, готов высунуться, свесив язык, и впитывать все это буйство жизни.

Полтора часа они едут в уютном молчании, и нарушает тишину лишь негромкий свист, когда они обгоняют очередной грузовик или легковушку. Герцогиня не сигналит, только вжимает в пол педаль и проносится мимо, а двигатель глухо рычит. Чиж не знает, где другая половина шоссе, по которой возвращаются в город, – должно быть, за деревьями. Пусть ее не видно, но она точно есть, надо просто верить. Мама обещала вернуться, в это тоже надо верить. Он все постарается запомнить, а когда она вернется, расскажет ей, что он видел.

Свой загородный дом Герцогиня называет «хижиной», и, строго говоря, это и есть хижина – маленькая, похожая на картонку из-под молока, затерявшаяся в лесу. Чижу и Сэди при слове «хижина» представляется юность Линкольна, бревна и волчий вой. Домик Герцогини небольшой и простенький, но сходство на этом заканчивается. Дощатые полы в гостиной блестят, словно карамель. Большой камин в центре комнаты сложен из обкатанных речных валунов. В глубине дома – две спальни и ванная. За окном зеленеет лужайка, чуть поодаль серебрится вода.

Только не вздумайте тонуть, говорит Герцогиня. Здесь на многие мили кругом никого нет, спасать вас некому.

Она смотрит на свои изящные золотые часы.

Давайте объясню вам правила, продолжает она. За пределы участка не выходить, но площадь тут сорок семь акров, есть где разгуляться. Купаться можно, если не боитесь замерзнуть. Можно разводить огонь, только будьте осторожны, и только в камине. Оставляю вам пакет с едой, должно хватить до завтра, до моего возвращения. Вопросы есть?

Кто построил этот дом? – спрашивает Сэди. Уж наверняка не вы.

На ее дерзкую улыбку Герцогиня тоже отвечает улыбкой, снисходительной.

Мой отец, говорит она.

И оглядывается кругом, точно видит домик впервые. Обводит взглядом стены, обшитый досками потолок, гладкий пол.

Вернее, не построил, а заказал, добавляет она. Такой у него был подход к делам. Голос ее смягчается. Когда я была маленькая, мы любили сидеть на берегу и рыбачить. Отец, мама и я. Я здесь не была уже много лет.

Она мотает головой, словно отряхивается. Так что смотрите не спалите, говорит она строго.

Вы едете помочь маме? – спрашивает Чиж.

Впервые за все время уверенность будто изменяет Герцогине.

Ты же знаешь маму, отвечает она, и Чиж кивает, пусть он и не уверен, что хорошо знает маму. Если она что-то вбила в голову, то уже не остановится. Но как управится, придет ко мне, и завтра с утра мы за вами заедем.

«А дальше что?» – думают Сэди и Чиж, но ни один не решается спросить.

Герцогиня вновь смотрит на часы.

Пора отчаливать, говорит она. Раньше второй половины дня мне домой не успеть, а если будут пробки…

Взяв со стола ключи, она смотрит то на Чижа, то на Сэди.

Не волнуйтесь, говорит она с неожиданной теплотой. Все будет хорошо.

Еще бы, отвечает Сэди. Ведь мы же здесь.

После ухода Герцогини Чиж и Сэди смущенно молчат – между ними легла пропасть в несколько месяцев. В молчании они изучают хижину. В самой большой из комнат – стол, три стула, закуток с плитой; в ванной – душ, унитаз и зарешеченное окошко, откуда видно лишь листву деревьев. Две спальни: одна попросторней, в бежевых тонах, с широкой двуспальной кроватью, другая поменьше, розовая, с кроватью у стены.

Сэди, не спросив у него, скидывает туфли в большой спальне, но Чиж не против. Ясно ведь, для кого был построен дом, для семейной пары с ребенком, так пусть лучше кто-то другой играет сейчас роль взрослого. Чиж садится на диван у камина, и видавшая виды кожаная обивка отзывается скрипом.

Каково это, спрашивает он, жить с Герцогиней? Как тебе с ней живется?

Сэди смеется. Доми? Это с виду она грозная, а на деле совсем не страшная.

И начинает болтать без умолку. В первый день, говорит она, Доми почти не показывалась. Ей отвели спальню – на последнем этаже – и оставили одну, и весь день она изучала этот дом-музей, пытаясь разобраться, куда она попала и что за человек Доми. Маргарет говорила, что на нее можно положиться, но Сэди не привыкла верить на слово. Поздно вечером она пробралась к Доми в кабинет, села за письменный стол и начала рыться в бумагах, и тут зашла Доми.

Чем ты там занята? – спросила она строго, и Сэди подняла голову и взглянула на нее словно в первый раз.

Так вот кому все эти чеки (Сэди ткнула пальцем в бухгалтерскую книгу), библиотекам. Теперь поняла, чем вы занимаетесь – помогаете.

Они долго молчали, глядя друг на друга.

Почему? – спросила Сэди, а Доми ответила: чтобы что-то изменилось к лучшему, начинать надо с малого.

Сэди захлопнула конторскую книгу. Я тоже хочу помогать, сказала она.

Она ждала, что Доми над ней посмеется, но Доми не рассмеялась, а села в кресло напротив стола, как будто Сэди здесь главная, а она, Доми, просительница.

Может быть, и для тебя дело найдется, ответила она.

Несколько дней ушло на разговоры – Сэди рассказывала Доми все, что помнила: про полицию, про семьи, в которых жила, про всю систему ПАКТа. Как ее забрали, кто ее встретил, куда отвезли. Как ее несколько месяцев прятали в библиотеках и что она там видела. Чего она не сделала, а теперь жалеет, что посоветовала бы другим. А Доми слушала, запоминала.

Выходить из дома мне запретили, рассказывает Чижу Сэди. Вдруг увидят? Но Доми нашла, чем меня загрузить. И она ищет моих родителей, пытается выйти на