Лефорт - Николай Павленко

Первого сентября состоялась частная аудиенция великих послов у английского короля Вильгельма III. Для этого послы на яхте прибыли в Утрехт; прибыл сюда и царь Петр. Великие послы выразили желание встретиться с королем еще 23 августа, но тот в ответ передал, чтобы послы обождали «малое время за тем, что зашли у королевского величества трудности в миру с французскою стороною, и тем ныне забавен, а когда получит свободу, и тогда он им, великим и полномочным послам, через своего знать и просить о том будет». Английский король имел в виду трудности, которые пришлось преодолевать на Рисвикском конгрессе, где английские и голландские дипломаты вели переговоры о мире с представителями французского короля Людовика XIV.

В промежутке между 22 августа и 1 сентября послы продолжали осматривать амстердамские достопримечательности: 26 августа «ездили в галанские кирхи, в которых изрядные органы и строение тех кирх древнее и великое, прежде были костелы римские; да великие ж послы были в жидовских синагогах, и в тех показывали великим послам от жидовских раввинов на еврейском письме завет и пророчества, обвиты богатыми материями и стоят в великих шкафах»{135}.

7 сентября послы посетили в Амстердаме парк, называвшийся «Гортус Медикус, или огород лекарственный». Экскурсантам было показано множество диковинных деревьев, вывезенных из Индии, «а также многие благоуханные».

8 холодное время года деревья помещались в специально построенные отапливаемые амбары. В амбаре послам показали «склянцы, и сулейки, и стаканы, а в них в спиритусе морские дивы, во всяком судне особо — змии, каркодилы, саламандры и иные многие другие».

При посредничестве амстердамского бургомистра Витсена, благосклонно относившегося и к России, и лично к Петру, было закуплено 10 тысяч фузей. 10 сентября послы от имени царя отправили в приказ Большой казны указ о выдаче Витсену недоплаченных денег. В тот же день, 10 сентября, послы встречали полномочного посла избранного польским королем Августа II барона Христофора Дитриха Бозе («Бозена-меньшого»), благодарившего русского царя, при поддержке которого саксонский курфюрст был избран королем, а претендент на корону, ставленник Франции де Конти, должен был ни с чем покинуть Польшу. Бозе «бил челом и кланялся: именем курфирстовым, что не чрез иного кого, токмо чрез его царского величества заступление и помощь королевства Польского доступил». Далее Бозе выразил благодарность польского короля за готовность царя двинуть против «Деконтия» 60-тысячное войско, сосредоточенное у литовской границы. Послы выразили надежду на то, что польский король в благодарность за оказанную помощь «будет доброй сосед и приятной друг»{136}.

На следующий день Бозе вновь прибыл к послам с заявлением от имени короля, что русские войска должны вторгнуться на территорию Польши только в случае притязаний де Конти на трон. Послы заявили: помощь королю будет оказана, если Сенат обратится с письменной просьбой об этом к царю. «И великие и полномочные послы говорили, чтоб его королевское величество на его царское величество был надежен и не смотря ни на какие страхи с Деконтиевой стороны королевства польского не отступал и всякими способами совершенства коронации доставал».

Двенадцатого сентября из Гааги в Амстердам прибыли цесарские послы, граф Кауниц и дворянин Готфрид, с известием о победе цесарских войск над турецкими. Австрийские войска насчитывали 35 тысяч человек, а турецкие — 673 тысячи, при этом были захвачены богатые трофеи: 72 пушки, 6 тысяч телег, нагруженных всяким добром. Потери цесарских войск оказались ничтожными: 300 убитыми и 500 ранеными. Послы заявили, что обо всем они донесут в Москву, чтобы царь поздравил цесаря с победой{137}.

В тот же день церемониймейстер Голландских Штатов подал записку с извещением Лефорта о дне въезда посольства в Гаагу — 15 сентября. Именно в столице должны были вестись официальные переговоры со Штатами. Во время выезда из Амстердама «водою на яхтах», состоявшегося не 15-го, а 16 сентября, раздались троекратные залпы из семнадцати пушек. В Горбрюгене посольство пересело в кареты — всего было предоставлено 40 карет.

Относительно процедуры встречи посольства в Гааге завязался спор с представителями Штатов: последние, ссылаясь на обычай, просили, чтобы великие послы при ежедневных визитах встречали их представителей у карет и при отъезде провожали до карет. Великие послы не согласились, заявив, что «так встречать и провожать им и таких встреч чинить не пристойно», потому что их предшественники, будучи «и менши их особами своими, и того им, Статом, не чинивали». Впрочем, великие послы все же уступили, пообещав встречать представителей Штатов, «где пристойно… а провожать подобающею честию».

Восемнадцатого сентября послы отправили от себя дворян Богдана Пристава и Петра Лефорта к послам цесарским, испанским, английским, датским, шведским и бранденбургским с объявлением им о своем прибытии. Послы названных государств в тот же день поздравили Великое посольство «с щасливым приездом». Аудиенция у Штатов была намечена на 23 сентября, но состоялась только 25-го.

Во время пребывания в Голландии Великое и полномочное посольство приобрело статус главного дипломатического органа России, переместившегося из Москвы в Гаагу. Великое посольство стало выполнять обязанности, выходившие за рамки, предусмотренные инструкцией. Так, 19 сентября австрийский дипломат известил послов, что по поручению цесаря отправляется в Персию, чтобы убедить шаха начать военные действия против Турции. Послы обещали послать в Персию своего резидента, дабы он действовал в согласии с цесарским послом.

В тот же день, 19 сентября, к послам прибыл секретарь шведского посольства с грамотой короля от 25 августа, в которой тот заявлял о своем намерении быть с царем «в постоянной дружбе и соседственном содружестве умножать и вящшее сочиняти». Шведский король отвергал возможность вступления на польский трон ставленника французского короля де Конти, призывал царя к согласованным действиям в будущем в отношении к Польше, поскольку она является соседом обоих «потентатов». Грамота заканчивалась заверением, что визит царя в Швецию «зело любезно будет» королю и будет встречен «со всякою почтительностью и добрым благоволением».

Третий визит посольству нанес в тот же день польский дипломат Бозе. Он извещал послов о происшедшей в Кракове 15 сентября коронации Августа II и обратился к царю с просьбой, чтоб он и впредь «милость свою к нему явил и войсками своими спомог», и послал надлежащий указ резиденту. На это послы ответили, «что резиденту указ посылать не для чего»: король и Сенат сами должны обратиться с «просительным письмом». Посол Бозе и вручил письмо в тот же день. Столь поспешные действия Бозе объяснялись тем, что пронесся слух, будто «Деконтий» собирается высадить десант в Польше.