Вожди и разведка. От Ленина до Путина - Игорь Дамаскин

Но напряженное положение продолжало иметь место и усугублялось после создания двух государств — ФРГ и ГДР. Качество жизни в ФРГ было выше, чем в ГДР, и, пользуясь отсутствием физической границы между Восточным и Западным Берлином, на Запад ежедневно уезжали и уходили десятки и сотни наиболее предприимчивых и активных людей. С другой стороны, спецслужбы ФРГ беспрепятственно засылали на Восток свою агентуру, одной из задач которой было склонение как можно большего числа граждан к переезду на Запад.

Руководство ГДР не могло найти другого выхода, кроме перекрытия границы. В ночь с 12 на 13 августа 1961 года граница между ГДР и ФРГ по всей ее протяженности была перекрыта, а в Берлине воздвигнута знаменитая Берлинская стена. Запад воспринял эту акцию чрезвычайно болезненно. В Западный Берлин срочно прибыл вице-президент США Джонсон.

Утром 24 августа 1961 года в Москву поступила срочная телефонограмма из Берлина: «Днем 23 августа в Западном Берлине на секторальную границу были выдвинуты… подразделения американских, английских и французских войск. У границы находятся танки, бронетранспортеры и автомашины с безоткатными орудиями». Но речь о «горячей войне» пока не шла. Ключевым моментом демонстрации силы должен был стать парад 1500 американских морских пехотинцев в полном вооружении и с боевой техникой на территории Восточного Берлина. Об этой акции советская разведка заблаговременно узнала от агента Мюрата (см. разд. «Франция»). Когда Хрущеву было доложено об этом, он отдал необыкновенно «последовательное и легкое в исполнении» распоряжение — американцев через территорию ГДР в Берлин пропустить и не задерживать, но парада чтобы не было.

Как быть? Все было сделано чрезвычайно просто. Сотрудники КПП по приказу сверху проделали то, что в профсоюзном движении называется «итальянской забастовкой». Как известно, буквальное выполнение всех инструкций способно парализовать любую работу. Поэтому морских пехотинцев в Западный Берлин пропустили… но с соблюдением всех правил согласованной процедуры передвижения войск, которой вообще-то, понятно, в обычных случаях не придерживались, поэтому времени на ее прохождение американцами их командование не предусмотрело. В результате морские пехотинцы попали в Западный Берлин глубокой ночью, когда проводить парад было уже бессмысленно.

Тот же Мюрат информировал и о другой акции американцев — о том, что 28 октября 1961 года они планируют уничтожить пограничные ограждения одного из КПП в Берлине. Он сообщил точное время и место проведения операции, а также то, какие силы они намерены использовать. Это позволило командованию ГСВГ разработать контрплан, который и был реализован.

В назначенное время к КПП подъехали три джипа в сопровождении бульдозеров и десяти танков. Люки у танков были закрыты, орудия расчехлены. «Джипы» (должно быть, к немалому удивлению сидящих в них) беспрепятственно пропустили в Восточный Берлин. Дело в том, что в прилегающих переулках уже находились в укрытии батальон пехоты и полк советских танков, и, как только джипы миновали КПП, советские военнослужащие тут же выдвинулись к границе. Люки танков тоже были закрыты и орудия тоже расчехлены. Джипы, отрезанные от своих, некоторое время поездили за спинами советских солдат, а потом вернулись в Западный Берлин.

Всю ночь советские и американские танки стояли друг против друга, а мир находился на грани войны. Утром Главнокомандующий ГСВГ Маршал Конев приказал отвести наши танки. Американцы еще полчаса стояли на площади — командовавший операцией генерал Клей ждал указаний из Вашингтона. Потом бульдозеры и танки ушли.

Все это время Хрущев сохранял относительное спокойствие. Видимо, он доверял представленной ему внешней разведкой докладной записке от 20 июля 1961 года: «Несмотря на столь тщательную разработку мероприятий военного характера на случай берлинского кризиса, окончательный план их проведения пока не принят. Это объясняется… опасениями США, Англии и Франции, что применение ими силы может вызвать ответные действия СССР, а это поставит западные державы перед выбором: либо отступить и тем самым продемонстрировать свою слабость, либо развязать войну против СССР… В связи с опасением военного конфликта с СССР в правящих кругах западных держав считают целесообразным уже в ближайшее время пойти на переговоры с СССР».

Так оно и случилось. В декабре 1961 года разведка добыла и доложила Хрущеву сведения о заседаниях Совета НАТО, на которых было признано целесообразным, чтобы три западных державы вступили в переговоры с Советским Союзом.

В разрешении кризиса советская разведка непосредственно не участвовала, но если бы не предоставленная ею информация, то ситуация могла бы быть значительно серьезнее.

Начавшиеся в конце 1961 года советско-американские контакты были прерваны в связи с разразившимся в 1962 году Карибским кризисом.

В разрешении Карибского кризиса 1962 года советские разведки, как военная, так и внешняя сыграли значительную роль.

Сразу после прихода к власти правительства Кастро в 1959 году американские власти заняли резко враждебную позицию по отношению к Кубе. Как президент Эйзенхауэр, так и сменивший его Кеннеди не только в своих декларациях призывали к свержению этого правительства, но и осуществляли свои замыслы путем полной экономической блокады, актов саботажа (в том числе поджогов плантаций сахарного тростника), оголтелой пропагандой, попыткой политической изоляции, поддержкой контрреволюционной антикубинской эмиграции и подготовкой наемников для вторжения на Кубу.

Такое вторжение готовилось в апреле 1961 года. Кеннеди утвердил его план. Отряды наемников общей численностью около 1500 человек на американских судах, снабженные американским оружием, должны были высадиться в укромном уголке Кубы, в заливе Кочинос (заливе Свиней) у города Плайя-Хирон, захватить плацдарм и там объявить о создании нового кубинского правительства, членов которого уже подобрало ЦРУ. «Правительство» должно было обратиться в США за признанием и помощью.

Советская разведка своевременно получила сведения о готовящемся вторжении, силах, вооружении и планах его участников. Хрущев дал задание проинформировать об этом Фиделя Кастро. Тот быстро отреагировал. Район предполагаемой высадки был окружен войсками, молодая кубинская авиация приведена в боевую готовность.

12 апреля Кеннеди, выступая перед американской ассоциацией газетных издателей, заявил, что США ни при каких обстоятельствах не предпримут военных действий против Кубы. Но уже 15 апреля самолеты американского производства бомбили Гавану и другие города Кубы. А 17 апреля «армия вторжения» высадилась в намеченном месте. Кубинским войскам понадобилось лишь 72 часа, чтобы разбить наемников. 1200 из них были захвачены в плен, около 300 были убиты или утонули в заливе Свиней.

Кеннеди был вынужден взять на себя ответственность за вторжение и публично заявить об этом.

Но американцы не угомонилась. Вашингтонская резидентура регулярно докладывала в Москву о новых планах вторжения, саботажа, актов террора, разрабатываемых ЦРУ США.

Хрущев жестко реагировал на сообщения разведки. Выступая перед съездом учителей 9 июля 1961 года, он заявит о готовности оказать Кубе решительную военную поддержку, прикрыв ее ядерным зонтиком, в случае, если она подвергнется агрессии. Скорее всего, это была риторика. Вскоре после его выступления Москву посетил Рауль Кастро, брат Фиделя. Он спросил Хрущева, что означает обещание Хрущева о советском ядерном зонтике? Как далеко Советский Союз готов пойти в защите Кубы? Хрущев осторожно посоветовал кубинским друзьям не преувеличивать значение его обещания и дружески заметил: «Ни вы, ни мы не заинтересованы в эскалации международной напряженности».

Трудно сказать, когда Хрущев принял решение о размещении советских ракет на Кубе. Ведь нередко многие важные решения принимались им неожиданно, даже до обсуждения в Политбюро. Возможно, на него повлиял отчет главного редактора газеты «Известия», его зятя и, можно сказать, личного агента Алексея Аджубея, посетившего США, где он имел беседу с президентом Кеннеди. Когда президент заверил его, что американцы не собираются нападать на Кубу, Аджубей спросил, может ли президент гарантировать, что этого не сделают кубинские «контрас»? Кеннеди резко ответил: «Я ругал Даллеса и говорил ему, берите пример с русских, когда у них были проблемы в Венгрии, они разрешили их за три дня, а вы, Даллес, ничего не можете сделать». Хрущев очень внимательно отнесся к этому заявлению, расценив его, как прямую угрозу Кубе.

Внешняя разведка и ГРУ регулярно докладывали о продолжающихся приготовлениях американского вторжения на Кубу. Более того, в марте 1962 года ГРУ узнало и доложило Хрущеву о планах Пентагона нанести превентивный ядерный удар по Советскому Союзу.