Чужаки - Алекс Мак

— Так куда едем? — вернулся к своему вопросу таксист.

— Так, секунду, — задумалась девушка. — Давайте на Пушкинскую, 10. Подъезд со стороны Лиговки.

— Да знаю я, — заулыбался парень. — А вы что, тоже из этих, из художников?

— Почти, — кратко ответила Алёна, стараясь избавить себя от словоохотливости водителя. Тот понял и замолчал.

— Теперь расскажи мне, пожалуйста, что все это значит, — решительно повернулась девушка к Бонсайту. — И не ври, я все равно замечу.

— Если не врать, я мало что тебе смогу рассказать, — тихо ответил он. — Но поверь мне, ничего плохого я не сделал. И Алекс тоже, — добавил он еще тише.

— И Александр в этом замешан? — встрепенулась Алёна.

— Да, — отвел глаза лорд. — Он погиб. Они его убили.

— И ты молчал?! — так громко крикнула его спутница, что шофер вздрогнул и с подозрением оглянулся на странную парочку. — Как ты мог! Ты же знал, что он был моим другом, ты знал, что я беспокоюсь о нем! Как он погиб? Где?! Почему?!

— Вот именно этих вопросов я и хотел избежать. Я могу сказать тебе только одно — он погиб, как настоящий герой и патриот.

— Ты что-то темнишь. Кто хотя бы эти люди, которые тебя преследуют.

— Это враги, — от ненависти у Сайласа даже свело челюсти, — худшие враги, какие только могут быть у человека. У человечества. Это всё, что я могу тебе сказать, всё, что тебе безопасно знать.

— Я не боюсь опасности и не бегаю от нее, — гордо вскинула голову Алёна. А потом сменила тему и спросила уже более мягко: — Что ты собираешься делать? Сейчас мы спрячемся, а что потом? Нельзя же отсиживаться вечно в мастерской художника. А ко мне домой, я думаю, опасно. Если уж они тебя в театре нашли, куда мы решили пойти чуть ли не в последний момент, то уж мою квартиру они, наверное, знают, как облупленную. Кстати, почему они не попробовали тебя схватить там?

— Ну вот теперь я знаю, куда мы едем, — улыбнулся Сайлас, обнимая девушку за плечи. — Сейчас доедем, передохнем, а потом будем решать, что делать. А по поводу квартиры… Ты знаешь, я подозреваю, им нравится играть. Как кошке с мышью: пока не натешатся — не едят.

Мастерская художника оказалась довольно презентабельным помещением. По стенам висели странные полотна, слишком цветастые на взгляд Сайласа, подсвеченные мягким светом направленных светильников. Хозяин мастерской, огромный бородатый мужик с зычным голосом, радостно приветствовал Алёну, звонко трижды расцеловав ее в обе щеки.

— Ну, подружка, столько времени не появляться — это просто неприлично! Написать такую колоссальную статью о последней выставке и пропасть на полгода! Нет, это просто неприлично! — все время повторял он, приглашая гостей проходить.

— Ты знаешь, я и сейчас не просто в гости, — снимая плащ, сказала Алёна. — Ты не приютишь нас на ночь? У меня квартиру затопило.

— Не вопрос, — раскатисто отозвался хозяин. — Есть прекрасный диван. Сейчас поедим, выпьем, и я домой, а вы в койку.

Он так двусмысленно подмигнул Сайласу, что тот расхохотался. Бородач быстро собрал на стол: всякую там колбаску, сырок, помидорчики и непременный соленый огурчик. Также из не видимого лорду холодильника появилась запотевшая бутылка водки. Водку Сайлас уже как-то пробовал, когда Алёна сказала, что к какому-то блюду рюмка водки — первое дело, и не мог сказать, что был от нее в восторге. Но в состоянии того нервного напряжения, в которое он постепенно возвращался, как будто напяливал старый привычный костюм, ее грубый вкус и сила показались ему именно тем, что надо.

Они выпили, закусили, опять выпили. Бородач как будто вовсе не пьянел, только краснел, да голос становился все громче. Алёна после второй рюмки пить дальше отказалась, а Сайлас с непривычки быстро захмелел, и его стало клонить в сон. Он не помнил ни как веселый бородатый хозяин мастерской, пожелав им спокойной ночи, отбыл в неизвестном направлении, ни как Алёна укладывала его спать прямо в одежде. Проснулся он от запаха дыма. Тоненькая струйка в лучах раннего солнца просачивалась сквозь щель под дверью. Она извивалась и кружилась, поднимаясь к потолку. Сквозь ее спирали Сайлас увидел Алёну, мирно спящую в кресле, накрывшись хозяйским пледом.

— Они знают, что в случае опасности я Прыгну, — сказал он вслух, удивившись хриплому звучанию собственного голоса. — А на нее им просто наплевать, как и на всех прочих.

Бонсайт вскочил с дивана, на котором спал, и стал трясти девушку за плечо, одновременно радуясь, что спали они в одежде и не надо тратить время на одевание.

— Алёна, Алёна, проснись! — повторял он, как заведенный, но девушка что-то сонно пробормотала и попыталась повернуться на другой бок. Тогда Бонсайт просто схватил ее на руки и пошел к двери. Он распахнул ее ударом ноги, и страшный жар опалил ему брови. Алёна сразу проснулась и почти упала с его рук.

— Что это? — в панике закричала она.

— Наши друзья нашли нас, — пытаясь казаться спокойным и закрывая дверь, ответил лорд. — Нам лучше покинуть это гостеприимное убежище. Есть какие-нибудь идеи?

— Окно!

Сайлас выглянул в предлагаемое окно и, к своему облегчению, увидел, что крыша соседнего флигеля находится совсем близко.

— Благослови Бог строителей! — крикнул он, распахивая рамы. — Пошли!

Они с трудом выбрались на крышу и, скользя по кровле, добрались до края. С немыслимыми предосторожностями Сайлас переправил свою подругу на соседнюю крышу, и скоро они были на земле. Из окна мастерской, которую они только что покинули, валил густой дым.

— Ну, куда теперь? — делая беззаботный вид, поинтересовался лорд.

— Перейдем через дорогу, — так же беззаботно ответила Алёна, — там Московский вокзал. Сядем на поезд и поедем ко мне на дачу. Я не знаю, что еще придумать.

Они отправились на вокзал, который показался Бонсайту переполненным и дурно пахнущим, несмотря на чьи-то усилия по приведению здания в порядок. Алёна купила «билеты», и вскоре они сидели в неудобном, продуваемом всеми ветрами «вагоне».

Сайласу было интересно, что такое дача, и многое другое, и по ходу дела он это выяснил, но представить себе не мог. Да и не очень старался. Они отъехали от города, и он даже успел немного задремать, когда чье-то тяжелое тело опустилось на лавку рядом с ним.

— А вот и мы! — ехидно проговорил знакомый голос. — Может, уже хватит бегать? Мне и то уже надоело за тобой гоняться. Неужели ты не можешь понять, что найти тебя для нас не представляет ни малейшего труда.

Бонсайт открыл глаза и увидел то, что и ожидал. Лицо дона Толомео, скорченное в издевательской ухмылке. Лорд попытался вскочить на ноги, но итальянец указал глазами на противоположное сиденье. Проследовав глазами за его взглядом, Сайлас увидел мрачнолицего, имени которого он так и не узнал, крепко державшего Алёну за плечи, зажав ей рот. Бонсайт медленно опустился на место.

Мысли с огромной скоростью проносились у него в голове: «Расслабься, вспомни о старой задаче. Все мысли на нее. А потом постарайся их измотать!» Наверное, в состоянии стресса навыки и знания усваиваются лучше, поскольку погрузиться в полутранс не составило для Сайласа никакого труда. Скоро он думал только о формуле перемещения. Точнее, почти только о ней.

Он резко повернулся к чужаку и плотно установил в то место, где нога присоединяется к туловищу, острый скальпель, позаимствованный в мастерской художника. Тот, скорее всего, соскребал им краски с палитры. Сайлас прихватил его еще вечером, как бы пьян он ни был, ему казалось, что нужно вооружиться против возможного нападения.

— Теперь мы в одинаковом положении, — сказал он угрожающе, нажимая сильнее на скальпель. Сайлас помнил, что лишение конечностей хотя бы на время обезвреживает пришельцев. Итальянец непроизвольно дернулся, но потом неожиданно переместился. Сайлас увидел расширившиеся от удивления глаза Алёны, но ему было не до нее. Действовать нужно было максимально быстро. Он бросился к мрачнолицему и проделал с ним такую же операцию. Тот долго думать не стал и тоже переместился. Теперь оба противника стояли с другой стороны сиденья, причем мрачнолицый — прямо за спиной Алёны, по-прежнему зажимая ей рот.

— Я не понимаю, чего ты хочешь добиться? — будто бы спокойно завел разговор Толомео.

При этом Сайлас скорее почувствовал, чем увидел, что тот пытается просканировать его мысли. Недоумение отразилось на лице дона.

— Чего ты хочешь? — тупо повторил он. — Тебе не уйти от нас, ты все равно исполнишь свою миссию, хочешь ты того или нет.

Лорд, ни слова не говоря и по-прежнему удерживая формулу в своем мозгу, бросился на итальянца. На этот раз он смог загнать свой скальпель под мышку врага. Тот опять переместился. Сайлас бросился на второго. Теперь оба переместились в конец вагона. Они тяжело дышали.

«А сил-то у них еще меньше, чем я думал!» — возликовал Бонсайт.