Эльфы Цинтры - Терри Брукс

— Ты читал о таких механизмах в каких–нибудь журналах, Винтик? — наконец сказала она. — Я не знала, что такие существуют.

Он не отвечал. Он только продолжал толкать ее с постоянным, ровным темпом.

Возможно, он даже не расслышал ее. Она посмотрела вперед, где Медведь и Мелок шагали рядом с тележкой и прикованным мальчиком. Перед ними по шоссе как большой жук двигался Лайтнинг. Еще дальше в одиночестве шел Ягуар.

Не поворачивая головы она огляделась по сторонам. Слева и позади нее шла Воробышек, на удалении, чтобы не мешать, но достаточно близко, чтобы оказаться рядом, если ее позовут. В этом вся Воробышек, подумала она.

— Я кое–что читал об этом, — вдруг сказал Винтик. — Они создавали компьютеры, которые могли думать, как люди, и были запрограммированы выполнять одну–две специфические функции. Однако до сегодняшнего дня я никогда не видел ни одного из них.

— Интересно, что еще было в тех зданиях, — размышляла она.

На какое–то время между ними снова воцарилась тишина, нарушаемая только хрустом гравия и мусора, по которым проезжало инвалидное кресло. Сова понаблюдала за полетом ястреба над головой и это напомнило, почему они путешествуют на юг. На мгновение она снова подумала о том, какие события произошли на Площади Первопроходцев за все эти годы, когда у них был дом, а внешний мир еще не вторгся к ним. Она думала о том, сколько она потеряла.

— Я не хотел, чтобы это случилось, — вдруг сказал Винтик, слова прозвучали так тихо, что она еле расслышала их.

— Знаю, — она продолжала смотреть вперед. — Я хочу, чтобы мы смогли изменить все то плохое, что с нами произошло.

— Я не думал, что это случится.

— Знаю.

— Я даже не подумал, что он сзади. — Она услышала, как его голос сломался. — Почему я не посмотрел? Все, что нужно было сделать, просто обернуться. Я бы увидел его.

— Ты пытался сделать что–то храброе и героическое, — сказала она. — Ты пытался спасти своих друзей. Не было времени, чтобы остановиться и подумать о чем–то еще. — Теперь она посмотрела на него. — Если бы ты не действовал так быстро, они были бы мертвы. Все они. Остальные не знали, что делать. Ты знал. Единственный из всех.

Он мельком взглянул на нее, затем снова быстро произнес:

— Я должен был посмотреть.

— Сейчас легко предугадать, — сказала она. — Когда все тихо, спокойно и безопасно. Но ты поступил так, как того требовал тот жаркий момент. Не думаю, что кто–либо обвинит тебя в случившемся с дедушкой Речки. Даже сама Речка.

— Ты этого не знаешь. Она даже не разговаривает со мной.

Сова глубоко вздохнула.

— Позволь я расскажу тебе кое–что, Винтик. Кое–какую правду. Погодник был очень болен. У него была чума. У него был штамм, который я не могла вылечить, у меня не было лекарств для него. От этой болезни он страдал и прежде. Речка рассказала нам. Это был лишь самый последний инцидент. Но об этом я никому до сих пор не рассказывала. Он собирался умереть. Он становился все более слабым, и я ничего не могла с этим поделать. Он уже почти умер.

Позади нее наступило долгое молчание. Она терпеливо ждала.

— Ты говоришь это только для того, чтобы мне стало легче, — сказал мальчик.

— Да, я говорю это, чтобы тебе полегчало, — призналась она. — Но это также и правда.

Конечно, это не было правдой. Это была ложь во спасение. Дедушка Речки мог бы поправиться, мог бы выздороветь. Никто не мог быть в этом уверен. Но она так не думала. Она не видела ничего, что указывало бы на это. И никто не мог знать наверняка, что действия Винтика во время управления машиной способствовали смерти старика.

Более того, они знали, что он уже мог умереть и к никто бы этого не заметил. Смерть в их мире походила на ветер, уносящий опавшие листья — раз, и их нет.

— Он издавал какие–нибудь звуки во время твоего вождения? — спросила она.

— Не знаю.

— Ты что–нибудь слышал?

Молчание.

— Думаю, нет.

Она дала ему минуту подумать над этим, затем сказала:

— Ты спас три жизни. Три очень важные жизни. Если бы мы потеряли эти жизни, мы могли потерять и себя. Вероятно, мы бы не смогли закончить наше путешествие, наши поиски Ястреба и Тессы, без помощи этих троих.

Она больше ничего не сказала, он тоже, и они продолжали свой путь по шоссе за машиной и тележкой, как овцы к пастбищу, пока солнце клонилось к закату. К сумеркам они достигли придорожного парка, куда они смогли съехать и укрыться среди деревьев, где будет и кров, и огонь, и несколько старых скамеек. Как только они остановились, Логан направился к небольшому лесочку, чтобы выкопать могилу. Медведь и Ягуар помогали, когда подошел Винтик и спросил, не может ли он тоже помочь. Ягуар посмотрел на него, а затем без слов отдал свою лопату и направился к Сове, которая распаковывала продукты, чтобы приготовить им обед.

— Этот старик в любом случае умер бы, — сказал он без предисловия.

— Ты и я знаем это, но Винтик не уверен, — ответила она, отрываясь от своей работы. Воробышек, которая помогала ей с распаковкой, вообще не отреагировала.

— Не имеет никакого смысла ему обвинять себя за это. Он сделал то, что нужно было сделать, или мы бы погибли, правильно, Воробышек?

— Скажи это ему, Киска, — сказала она.

— Винтик не сделал ничего, за что должен извиняться.

— И это тоже скажи ему.

Сова улыбнулась парню.

— Ему нужно услышать это от всех нас. Ему нужно услышать это достаточное число раз, чтобы он начал в это верить.

Полчаса спустя они похоронили Погодника почти в полной темноте, единственным источником неяркого света для них была затянутая облаками луна. Они собрались вокруг его могилы, тесно прижавшись, и один за другим говорили про него.

— Он был странным старичком, — объявил Медведь в своей медленной, дотошной манере. Он переступал с ноги на ногу, перемещая свое огромное тело, испытывая неудобство от необходимости говорить. Но Сова попросила их всех что–нибудь сказать, а Сова была их матерью. Медведь откашлялся. — Его не всегда было легко понять. Но он был добр и никогда не делал нам ничего плохого. Он всегда присматривал за нами, даже когда мы этого не подозревали. Ястреб так говорил. Нам будет не хватать его.

— Погодник всегда говорил нам следить за происходящим, м- добавила Воробышек. — В этом он был хорош, хотя мы не всегда понимали его. Если бы он был ребенком, мы бы сделали его Призраком.

— Говорите, что хотите об этом старике, — заявил Ягуар, немного поразмыслив. — Говорите, что хотите, но потом вспомните, что он дал нам Речку, а она особенная.

Это было настолько неожиданно, что какое–то время никто ничего больше не говорил. Они просто стояли в темноте, глядя на Ягуара.