Драконам слова не давали! (СИ) - Ночь Ева

Я не могу сказать Нике «нет». Я вообще не могу ей ни в чём отказать. Может, и хорошо, что она об этом не знает. Но, вполне возможно, догадывается.

— Ладно, — делаю я каменную морду лица, — будем вести переговоры с перспективным клиентом. Правда, не обязательно в этом участвовать самому владельцу агентства и его личной помощнице. Для этого есть специалисты.

— Но ситуация у нас нестандартная, — Ника кладёт свою ладошку на мою руку, и становится всё равно. Захоти она, я бы сейчас и парик напялил, вырядился клоуном и вышел бы на арену цирка. — Для Виктории важно встретиться именно с тобой. Она не просто так обратилась к нам, а по рекомендации. Но тот, кто дал наводку на «Розового Слона», имел дело с Генриховной. Поэтому есть определённые сомнения и риски. Дим, пожалуйста.

Интуиция подсказывает мне, что Ника чего-то не договаривает, но после её «пожалуйста» бастионы сдаются без единого залпа. Чёрт с ним. Съезжу, куда она скажет. От меня не убудет.

— Значит, во вторник? — уточняю, делая пометку в своём плотном графике. Опять придётся подвинуть отца.

— Да, — Никины глаза загораются радостью, — А завтра у нас свадьба фрау Овербек. Надеюсь, ты не забыл?

— Забудешь тут, как же, — ворчу для острастки и поглядываю на часы. — Пошли, сегодня пятничные посиделки. И у меня есть несколько уточнений, как сделать свадьбу вашей драгоценной Крыски незабываемой.

— О-о-о, — смеётся Ника, — думаю, она и так будет вспоминать этот день с содроганием и слезами умиления на глазах. А ещё рассказывать внукам на отличном немецком языке небылицы о сумасшедших русских.

63. Ника

В субботу мы проспали. Точнее, увлеклись. По выходным Драконище всегда пытается наверстать упущенное за неделю: находит, чем меня и удивить, и побаловать, и такие искры высечь, что я порой опасаюсь за пожарную безопасность наших жилищ.

По умолчанию, выходные мы проводим на двадцать пятом этаже — здесь изоляция получше, и наши крики и вздохи не ставят на уши соседей. В отличие от моей каморки на пятом — тонкие панельные стены позволяют соседям стать пассивными слушателями эротического шоу в нашем исполнении.

общем, утро плавно перетекло в позднее утро, а потом выяснилось, что платье, приготовленное мной для похода на Крыскину свадьбу, осталось в другой квартире. Не первый раз. Ничего нового.

— Ника, когда уже это закончится? — ворчит Дракон Иванович, спешно облачаясь в сиреневую рубашку и тёмно-серый костюм, который безумно идёт ему. — Давай уже перевезём все вещи сюда и перестанем мучиться.

— Я подумаю, — обещаю впервые, и он замирает недоверчиво, будто не верит своим ушам. Ловко завязываю ему галстук и подтягиваю узел.

— Неужели ты согласилась? — гладит он меня по спине кончиками пальцев, отчего я начинаю заводиться, как распоследняя нимфоманка.

— Ни слова больше! — отступаю в сторону, — А то передумаю!

Мы мчимся через весь город за моим нарядом. Затем я зависаю в салоне красоты, где мне делают причёску и макияж. Мы успеваем ровно к началу свадебной церемонии — последними. Крыска недобро посверкивает на нас глазами. Она великолепна в ярко-красном облегающем платье и короткой фате, что многоярусно клубится вокруг её головы.

— Свадебных лошадей заказывали? — невозмутимо брякает мой Драконище под дружное ржание толпы. — Жопа в мыле, морда в цветах, а мы у ваших ног.

Я вижу, как пока ещё немецкий жених Гениховны прячет улыбку под белёсыми ресницами, но на тонких жёстких губах всё так же гнездится холодная суровая надменность. Настоящий ариец. Но, судя по всему, по-русски он бум-бум.

— Виктор Шнайдер, — представляет нам Генриховна своего будущего мужа, и, как говорится, поехали. Смешались в кучу кони, люди, на невесту в красном оборачивались, на марше Мендельсона заглючил загсовский компьютер.

— Символично, — бурчит Дима, — Уместнее б канкан включить.

Я с силой сжимаю его ладонь, давая понять, что его ценные замечания сейчас ни к чему. В конце концов, небесный свод не рухнул, крыша Дворца бракосочетаний осталась на месте, а креативная пара поставила подписи в книге регистраций.

Слёзы (чувствительный Серёга прикладывал платок к лицу, а Илона шмыгала носом), шампанское рекой, звон бокалов. Мы куда-то ехали, возлагали цветы и, наконец, приземлились в ресторане.

Ивент-агентство «Изюм» доказало на славу, что не зря ест свой хлеб. Такой пышности удостаивались разве что короли. Правда, с королями я не знакома, а вот свадьба Кристины Генриховны вполне удалась.

Когда, я дарила уже Кристине Шнайдер огромного розового слона, та, не скрывая  чувств, расплакалась широко и от души, размазывая тушь под глазами.

— Надеюсь, он станет не просто подарком, а и символом возрождения, — горячо прошептала она, оставляя на моих щеках кроваво-красные отпечатки своей помады.

Я её понимала. А ещё видела: Крыска счастлива. Это отражалось в глазах. В жестах. В том, как она поглядывала на своего мужа. И Виктор, несмотря на холодную невозмутимость, тоже оглаживал буйную жёнушку взглядом, нежно придерживал за локоток и беспрекословно выполнял любые просьбы. Интересное несовпадение темпераментов. Хотя, кто знает: возможно, они замечательно дополняли друг друга почти по пушкинскому — «лёд пламя».

Я отлучилась всего на несколько минут — освежиться и стереть Крыскину помаду с лица. А когда вернулась — мир перевернулся с ног на голову. Закачался и дал трещину.

— Какая встреча! — идёт через весь зал белокурая красотка, покачивая бёдрами, колыша роскошным бюстом. Хорошая фигура, продуманный до мелочей наряд. Дорогая, холёная, красивая. Всё бы ничего, но шла она к Диме. Моему Драконищу. Смотрела на него призывно, чуть ли не мурлыча. — Ди-и-и-ма-а-а, — тянет она капризно и просто-таки впечатывается своими мягкими женственными изгибами в Дракона Ивановича.

Стою в тени, в стороне, и наблюдаю. Дурная сцена из дешёвого водевильчика. Странное дело: я застукала Лунохода в постели с чужой девкой и устояла на ногах. А тут вот просто почувствовала, как внутри всё оборвалось. Все струны с мясом. И колени подгибаются. Если бы не услужливая молчаливая стена, я бы упала, наверное.

— Что ты здесь делаешь, Марго? — перехватывает Дима холёные запястья. И не оставляет даже жалкого шанса подумать, что эта матрёшка просто ошиблась. Спутала его с кем-нибудь. Она, судя по всему, навеселе.

— Ты не поверишь: отдыхаю! А тут вдруг — бац! — ты-ы-ы. Пропал, не приезжаешь, на звонки мои не отвечаешь. А я соскучилась, между прочим. Давай удерём отсюда, Дим, а?

Она трётся, как кошка, всем телом, а затем целует. В губы. Лениво так, собственнически. И Драконище не отбивается, стоит, замерев. Судя по всему, ему нравится. Нравится!

Браво. Поделом мне. Нафантазировала. Выдумала. Поверила. И опять на те же грабли. Наверное, у меня карма такая — быть обманутой. Я жила с этим человеком, спала в одной постели, но ничего толком не знала о нём. Так, мелочи. Он никогда не расспрашивал меня о личной жизни. Я думала, это деликатность. На самом деле, видимо, просто безразличие.

Он никогда ничего не рассказывал о своей личной жизни, хотя я делала пару раз робкие попытки узнать. Он не отмахивался. Но ловко переводил разговор. «Нечего рассказывать», — так вскользь сказал он однажды, давая понять, что не будет откровенничать.

И вот, вывалился скелет из шкафа. Такой себе вполне отпадный скелетик. Я с этой блондинкой и рядом не стояла.

Хотелось что-то сказать. Съязвить. Выплеснуть боль. Но я поняла: не смогу. Поэтому решила уйти. Исчезнуть. Не знаю, как я дошла до выхода. Лицо горело, голова кружилась. Я не плакала, нет.

— Ника! — рёв Драконища хлестнул меня в спину. Не оборачиваться. Не дать шанса обмануть. Я всё видела. Зачем выслушивать ложь? Он не расстался с ней. Не сказал, что… А что, собственно, он должен был сказать? Что женится? Так это неправда. Что влюбился? Тоже неправда. Что у него есть я, другая девушка? Ну, была. Мелкая зверушка для развлечения. Разнообразие в меню. Когда пропал бы интерес, можно легко расстаться, отпустить, перекинуться на другие привлекательные объекты.