Седьмое евангелие от «ЭМ» - Франц Гюгович Герман

которой расположены в диаметрально противоположных точках на внутренних сторонах бутылки. Можно было предположить, что капелька раскалённого стекла оторвалась от одной стороны бутылки и, падая, прилипла к другой стороне. А при падении эта капля вытянулась в нить и так застыла. Просто не бутылка, а произведение искуства. Семён попросил Сергея подарить ему эту бутылку в качестве наглядного пособия, мол, студентам буду показывать, когда будем изучать цепную линию.

Когда уезжали в Германию Семён взял эту бутылку с собой.

На таможне, перед отправкой багажа за границу, все ящики проходили досмотр. Два ящика Семёна были забиты книгами, в третьем лежал холодильник, в котором тоже были книги. Семёна предупредили, что энциклопедии, справочники и словари не подлежат вывозу за границу. Многое Семён оставил у друзей и сестры, но с чем-то расстаться просто не мог. Это были книги по математике. То, что могло не пройти таможню, Семён положил на самое дно ящиков, в надежде, что до них не докопаются.

Таможенник предложил открыть один ящик на выбор.

– Что в этой коробке? – указал таможенник на коробку, которая лежала в самом верху.

Семён открыл коробку. Среди каких-то поделок лежала бутылка из под кефира, которую подарил Сергей.

– Что это? – показал пальцем военный.

– Наглядное пособие, – ответил Семён.

– Можно? – таможенник протянул руку к бутылке.

– Конечно, только осторожно – хрупкая вещь.

– Бутылка от кефира? – не веря своим глазам спросил офицер.

– Да, – ответил Семён.

Офицер оглянулся. Неподалёку шёл досмотр вещей семьи, которая уезжала в Израиль. Их ящик был такой огромный, что таможенник ходил в нём, как в комнате. Офицер, который досматривал вещи Семёна, вдруг развернулся и, прижав к себе бутылку из под кефира, бросился к соседнему досмотру.

– Ты посмотри, – обратился он к военному, который досматривал вещи, отправлявшиеся в Израиль, – бутылку из под кефира в Германию везут.

Военные, вытарищив глаза, внимательно рассматривали стеклянную бутылку. Через несколько минут таможенник вернулся к вещам Молнаров.

– Ты кто по профессии? – спросил он, возвращая бутылку Семёну.

– Математик, – сказал Семён.

– Заколачивай свои ящики, математик.

На этом досмотр вещей Семёна был закончен. И бутылка со стеклянной цепной нитью благополучно отправилась в Германию.

* * *

Новая формула не давала покоя и Франц тут же начал рыться в своих книгах. И вдруг что-то необычное привлекло его внимание. Этой книги в библиотеке Франца точно не было – он готов был поклясться. Это был сборник статей «Прометей» из серии про замечательных людей. Один такой сборник 1977 года выпуска у Франца был. В нём была интересная статья про Достоевского, а так же статьи про Фолкнера, про Николая Фёдорова, ещё про кого-то, а эта книжка была 1988 года выпуска. Она была абсолютно новенькая, что говорится, нечитанная, и целиком была посвящена стодвадцатипятилетию со дня рождения Вернадского. При чём здесь Вернадский? Почему-то сразу вспомнилось, что новое посольство ФРГ было где-то рядом с проспектом Вернадского в Москве. Чертовщина какая-то. Франц знал, что был какой-то известный российский учёный – Вернадский, но на этом его знания об этом человеке и кончались. Как могла попасть эта книга к ним в Библиотеку? Более того, в ту часть библиотеки, которая была отправлена в Германию. Половину своей библиотеки они раздали друзьям. Франц точно знал, что даже если эта книга каким-то образом и попала в их библиотеку, то в Германию он бы её точно не взял. Это была загадка, разрешить которую не было никакой возможности. Тамара ничего прояснить не могла и относилась к этому, в отличие от Франца, абсолютно спокойно, как будто книги у них в библиотеке материализовались ежедневно. Франц недоумевал. Были случаи, когда книги исчезали, но чтобы вот так появлялись – никогда.

Сосед Валерий, живший через стенку с Молнарами, вызвался помочь привезти доски для книжного стеллажа. Франц решил сделать книжный стеллаж сам.

– Когда машину собираешься брать? – спросил Валерий, когда они поехали покупать доски.

– Да, как-то ещё не думал на эту тему, – ответил Франц.

– Надо. Здесь без машины никуда. Город маленький. Работы не найти. Скорее всего в Дрезден надо будет ездить. Да и в магазин не находишься. Я вот старенькую «Джету» взял и ничего, бегает ещё хоть куда. У тебя права российские есть?

– Есть, – сказал Франц, – а ты здесь получал?

– Нет, у меня вообще их нет. У жены есть, а я езжу. Если нарушать не будешь, то никто и не остановит, здесь нет ГАИ, а полиции всё пофиг пока в аварию не попадёшь. Главное, – давал советы Валерий, – за руль пьяным не садись. Уже половина соседей по-пьянке машины разбили. А что ещё делать. Пьют все с утра до вечера. А на российских правах год можешь спокойно ездить. Это по закону так.

Через неделю Валерий разбил свою «Джету» по-пьянке.

Из жизни переселенцев.

(рассказ, горькая быль)

История эта подлинная, как и все те имена и названия, о которых вы узнаете из этого рассказа.

События эти произошли уже здесь, в Германии. То о чём я хочу рассказать случилось ясной июльской ночью в небольшом городке Косвиг (Coswig) под Дрезденом, в одном из хаймов*) для переселенцев из бывшего СССР.

Глубокой ночью, когда уже почти весь хайм спал и видел сны, Пётр О. вышел по малой нужде из комнаты, где ещё с вечера началось весёлое застолье. Как и все мужчины, находясь в умиротворённом состоянии души, да ещё в столь поздний час и при хорошей погоде, Петя решил произвести этот интимный обряд прямо с крыльца общежития. Надо сказать, что ночь была тёплая и звёздная, но безлунная. А фонарями наш хайм оборудован не был. И вообще трудно сказать для чего предназначался этот дом-сарай до того как сюда въехали переселенцвы.

Стоя на крыльце и совмещая полезное с приятным, то есть пытаясь направить струю в нужном направлении и одновремено созерцая красоты звёздного неба, Петя сделал неверный шаг, и как космонавт Леонов, прямо с крыльца шагнул в открытый Космос. Правда полёт его, по сравнению с полётом Леонова, был не продолжительным. Мать – Земля, в соответствии с правилами предательского закона всемирного тяготения, открытого, как на грех, ещё Ньютоном, призвала Петю к себе. Придя в соприкосновение с землёй, Петя потерял сознание. Какое-то время, пролежав без чувств, он открыл глаза и увидел звёздное небо. Поняв, что других ориентиров, кроме как по звёздам, у него нет и, взяв направление на Полярную Звезду, Петя ловко перевернулся на живот (космонавт Леонов позавидовал бы, наверное, такому профессионализму движений в открытом космосе, а состояние Пети было если не космическое, то почти космическое) и отчаянно пополз, теряя время от времени сознание.

Но Пролярная Звезда оказалась не той звездой, под которой родился Петя. Азимут направления где-то сбился по дороге следования и Петя успешно миновал крыльцо