По грехам нашим. Книга 4 - Денис Старый

в этом посольстве оказались делегаты от константинопольского патриарха. Никейцы узнали по своим каналам, что Трапезундская империя уже имеет ряд договоренностей с Ярославом и поспешила перебить инициативу, до конца даже не понимая конечных целей Трапезундских Комнинов. Тем более, когда генуэзцы показательно совершили самоотвод от политических интриг вокруг Латинской империи и идеи восстановления империи Ромеев.

Я судорожно собирал информацию о делах константинопольского Вселенского патриарха, который по сути своей являлся скорее Никейским, так как оспаривал свое первенство с другим священником в Латинской империи – Дмитрием Хоматианом – представителем Орхидской архиепископии. Были подкуплены некоторые никейцы из посольства, которые очень охотно за немалую деньгу, рассказывали все перипетии бывшей единой церкви.

То, что готовилось возведение в патриаршество болгарского архиепископа Иоакима, было больше политическим ходом. Император Никейской империи Иоанн III Дука хотел заручиться поддержкой некогда злейших врагов Византии – болгар и дать им свою автономную церковь. Вселенский патриарх Герман II преследовал свои цели, борясь со стремлением к унии своих церковных соперников.

И тут на авансцену выходят русичи, которые должны трепетать от одного только присутствия патриарха, от того, что он снизошёл до общения. Однако, не тут то было, и очень смекалистый патриарх Герман II, как и его патрон император Иоанн III Дука, поняли, что просчитались в своих оценках.

Интересным фактом стало то, что я действовал параллельно с Нечаем, который такими же методами, подкупом и лестью, вытягивал всю информацию, как правило, из тех же послов, что и я. Никейцы же без зазрения совести брали подарки и деньги и с меня и с советника князя.

Получалось, что русская, во многом разобщенная, православная церковь, подчиненная, пусть и номинально, константинопольскому патриаршеству, встречала своих начальников. А вот этим самым грекам-ромеям нужны были конкретные политические решения Руси. Никейцы только по словам своих «друзей»-генуэзцев знали о растущей мощи Руси, но смекнули, что торговая нация, в прошлом-будущем состоящая в общей итальянской, сама ищет помощи на Руси. И эта помощь может быть только в одном – ослабление Венеции – главном врагом для ромеев. Именно венецианские купцы-дипломаты смогли развернуть Четвертый крестовый поход в сторону захвата Константинополя. Именно они захватили своим коварством, достойным византийскому, столицу и ряд греческих городов, из которых создали химеру – Латинскую империю. Знали никейцы и о том, что венецианский дож в серьез рассматривает вопрос о переносе столицы из Венеции в Константинополь. В то же время папа римский потирает руки, чтобы взять под свою «безгрешную» руку почти тысячелетнего идеологического и политического соперника.

И что в данном случае можно обещать, чтобы Русь, если она действительно настолько сильна, как об этом думают генуэзцы, выступила на помощь Никее, как некогда Владимир Святославович выступил на подавление мятежного Корсуня, все, абсолютно, все. И обещания были сделаны – русское патриаршество, пусть и с оговорками, что патриархами должны быть либо греки, либо прошедшие обучение в освобожденном Константинополе или монастырях.

Нельзя сказать, что присутствующие на встречах епископы Ростовкий, Владимирский, архиепископ Новгородский, были воодушевлены такими обещаниями. Тот же новгородский первосвященник, был самоволен в принятии любых решений, часто выступавший деятельным политиком. Тут же предполагается подчинение. А в случае выполнения неких обязательств со стороны великого князя, вероятный патриарх рискует стать марионеткой в руках Ярослава и его приемниках.

С другой же стороны, возможности усилиться в обход киевской кафедре, льстило духовенство рождающегося союзного государства. Ярославу же это нужно было в первую очередь, чтобы оттереть Мстислава Киевского от возможных притязаний того на любые княжеские столы в Великом Владимирском княжестве и его вассалов.

Первая встреча состоялась через неделю, после прибытия посольства. Никейцев в эту неделю «развлекали» проведением служб во владимирских и суздальских храмах. Причинами задержки было три: необходимость собрать как можно больше информации, провести консультации с русским местным духовенством и подготовить показательные маневры собравшихся в большом количестве войск.

Если сказать, что никейцы были удивлены, то не сказать ничего. Ошеломление от количества ратников, которые были собраны у стольного града Владимира, ввело многих послов в когнитивный диссонанс. Даже будучи всего-то осколком бывшей Византийской империи, греки-ромеи страдали неким нарциссизмом и ура-патриотизмом. Они искренне считали, что их катафрактарии и греческий огонь – вершина воинского искусства, а доспехи и выучка воинов выше любого воинства. Латиняне, дескать, только обманом захватили Константинополь. Вот, ежели вышли подлые крестоносцы на рать, то они уж там им…

А сейчас же, глядя на экипированных, вышколенных воинов, их взаимодействие и огромное количество, никейцы, наконец, осознали, что их временные союзники – генуэзцы, даже сами всего не понимают, какая силища в руках православного князя Ярослава. Ну а с нашей стороны, уже опытных в маневрах, произвести впечатление было не так уж и сложно, тем более с подготовкой почти в неделю. Греки-ромеи крестились, молились, когда грохотали пушки холостыми зарядами, выпучивали глаза, когда два полевых огнемета посылали греческий огонь в сторону вероятного противника. Им было невдомек, что данное оружие только в двух экземплярах, что не решены многие проблемы с созданием давления в огнеметах, что под землей, в вырытых землянках люди качают специальные меха для эффекта снаружи. Многое было им не понятно, но общий эффект сложился в то, что теперь греки стали сомневаться, нужны ли они нам, пойдем ли хоть на какие уступки. Ведь не идут на уступки тогда, когда тебе не составит труда самому все себе забрать.

Кульминацией дня «спуска никейцев на землю» стало пиршество. Тут расстарались на славу, и стряпухи князя и приглашенная из моей усадьбы Настя, да и повара из гостинного дома в Унже. Пироги, даже торты, катрофель, салаты с майонезом, запеченное маринованное в особых маринадах мясо, зразы, котлеты, алкоголь – такое не могли подавать и императору. Просто потому, что многого просто не растет на всей территории бывшей Византийской империи.

- Уважил князь, ох, и уважил, - восхищался Лев Аргис – номинальный руководитель посольства.

Этот византийский аристократ из очень знатной, но в последнем веке оттертой от большой политики семьи, резко понижал статус самой делегации. Да, Аргисы были богатейшими землевладельцами Анатолии, но в период правления Комнинов, эта семья, претендующая на сами императорские брамы, оказалась в опале. Сейчас же Никейскому императору приходится пользоваться услугами и этих аристократов, которые стремятся вернуть свое влияние, или хотя бы соотнести свой политический вес со своим богатством. Однако, молодой отпрыск Аргисов оказался прозорливым юношей и, как было видно, многое понял и увидел перспективы и для Никеи и для своего семейства.

- То мелочи, любезный друг, - ответил Ярослав, который, на удивление вполне неплохо