Удар молнии - Даниэла Стил

Оставались еще возможные, хотя и маловероятные последствия, связанные с костным мозгом и уровнем гемоглобина, но это было не страшно. Часто встречались нарушения функции мочевого пузыря. Слова о прибавке веса удивили Алекс — она считала, что тошнота и рвота могут привести только к его потере, но врач объяснила, что это неизбежно так же, как облысение. Потом она предложила Алекс сразу же выбрать парик или даже несколько париков. После тех препаратов, которые ей будут вводить, она скорее всего потеряет свои роскошные рыжие волосы — все или частично. Но впоследствии, утешила ее Джин, они обязательно вырастут.

Она изо всех сил старалась дать своей пациентке максимум информации и успокоить ее, в то время как Алекс пыталась убедить себя в том, что она разговаривает с новым клиентом и должна выслушать все показания перед тем, как выступить самой.

Этот вполне удачный подход некоторое время срабатывал, но постепенно она поняла, что услышанное все равно угнетает ее сверх всякой меры. «Тошнота», «рвота», «облысение» — все эти безжалостные слова заставляли ее задыхаться.

Доктор сказала, что во время каждого визита Алекс будет проходить врачебный осмотр, сдавать анализ крови и делать рентгеновские снимки и ультразвук. Все это можно было сделать в ее офисе, где было самое современное оборудование. Кроме того, в течение первых двух недель каждого месяца ей нужно было принимать цитоксан, а на первый и восьмой день ей будут внутривенно вводить метотрексат и флюороурацил. После введения лекарств она сможет вернуться в свой офис. Она попросила Алекс быть осторожной и как можно больше отдыхать в течение первого дня, пока врачи не будут уверены в том, что последствия минимальны, а уровень гемоглобина не упал.

— Я знаю, что на первых порах все это кажется ужасным, но со временем вы к этому привыкнете, — улыбнулась Джин.

Когда она наконец повела Алекс в соседнюю комнату для осмотра, та с удивлением обнаружила, что они разговаривают уже почти час.

Алекс осторожно, так, как будто каждый ее жест и каждый момент имели значение, разделась, сложив вещи на стуле. Она почувствовала, что ее всю трясет. Руки дрожали, как осенние листья. Доктор осмотрела следы операции и одобрительно кивнула.

— Вы уже выбрали себе хирурга для пластической операции? — спросила она, но Алекс только покачала головой. Она еще не приняла этого решения и даже не знала, хочет ли она делать себе подобную операцию. При том положении вещей, которое складывалось у нее в семье, она не была уверена в том, что ей это нужно. Мысль об этом вызвала у нее прилив грусти, так что на глазах даже выступили слезы. Джин в это время брала у нее кровь из пальца. У Алекс перехватило в горле, и, оказавшись под капельницей, она вдруг поняла, что всхлипывает и извиняется за это.

— Все в порядке, — тихо сказала доктор, — не бойтесь плакать. Я знаю, насколько это страшно. Потом вам уже не будет так жутко, как сейчас. Мы очень-очень осторожно обращаемся с этими лекарствами.

Алекс знала, что правильный выбор онколога — первоклассного и работающего на хорошем оборудовании — в данном случае жизненно важен. Ей приходилось слышать ужасные истории о людях, чьи жизни были загублены в результате не правильной дозировки химических препаратов. И сейчас она не могла избавиться от этих мыслей. Что будет, если ее организм отреагирует самым худшим образом? Что, если она умрет? И никогда больше не увидит Аннабел? И Сэма… даже после их последней ссоры? Думать об этом было невозможно.

Доктор Уэббер начала с инъекции декстрозы и воды, а потом добавила лекарства, но вена сократилась после самого начала, не пропуская состава. Алекс было больно, и Джин немедленно вытащила катетер и внимательно осмотрела другую руку Алекс и ее ладони, все еще сильно дрожавшие.

— Обычно я начинаю с декстрозы и воды, но ваши вены вряд ли позволят мне сделать это, по крайней мере сегодня, Придется сделать «прямой удар», а в следующий раз мы попробуем снова. Я введу неразбавленный препарат непосредственно в вену. Вам может быть немного больно, но зато это быстро, и я думаю, что сегодня вы мечтаете уйти отсюда как можно скорее.

Алекс не могла с ней не согласиться, но слова «прямой удар» звучали крайне пугающе.

Маленькие аккуратные руки врача обхватили ладонь Алекс, и Джин тщательно исследовала вену в самом ее начале, а потом быстро ввела в нее лекарство. Сразу после этого она попросила Алекс прижать место укола на пять минут, выписала рецепт на цитоксан и дала ей одну таблетку и стакан воды.

Протянув его Алекс, она проследила за, тем, чтобы та выпила лекарство.

— Отлично, — удовлетворенно сказала она. — Итак, вы получили вашу первую дозу химиотерапии. Я бы хотела снова встретиться с вами ровно через неделю. Звоните мне, если что-то будет не так. Не стесняйтесь, не бойтесь меня обременить.

Если что-то вызовет у вас сомнения или вы просто будете чувствовать себя паршиво, позвоните мне. Я придумаю, как вам помочь.

С этими словами она дала Алекс листок с напечатанным перечнем возможных и менее вероятных побочных эффектов.

— Я готова отвечать на ваши звонки двадцать четыре часа в сутки, — продолжала она, — и я всегда рада поговорить с моими пациентками.

Джин тепло улыбнулась и встала. Она была намного ниже Алекс и гораздо динамичнее. Счастливая, подумала Алекс, глядя на нее, — она занимается любимым делом. Она всегда ставила себя в положение людей, которые к ней приходили, с их юридическими проблемами и неприятными исками. Алекс была в силах помочь им наилучшим образом, но это были их проблемы, а не ее. Внезапно она поймала себя на том, что завидует доктору.

Уходя, Алекс поразилась тому, что провела у онколога два часа. Был третий час, и ее рука все еще болела, когда она ловила такси. На место укола врач наклеила пластырь. Алекс начинала постепенно разбираться в онкологической терминологии;

Это были знания, которые она предпочла бы вовсе не получать, и по дороге в офис она почувствовала невероятное облегчение. Она не ощущала никаких недомоганий, она не умерла, и ничего ужасного с ней пока не случилось. По крайней мере доктор Уэббер знала, что делает. Проезжая Лексингтон-авеню, она вспомнила о том, что надо купить парик. Сейчас об этом думать было трудно, но доктор была, возможно, права. Лучше уж иметь его под рукой, как только он понадобится, чем бродить по магазинам, прикрыв облысевшую голову платком. Все эти мысли были весьма угнетающими.

Расплатившись с таксистом, она поднялась в свой кабинет. Лиз на месте не было. Алекс сама отвечала на звонки, постепенно приходя в себя. В конце концов, небо на землю не упало. Так или иначе первый удар она пережила. Может быть, потом все будет лучше. Не успела она подумать об этом, как пришел Брок, в нарукавниках и со стопкой бумаг. Было четыре часа; она напряженно работала с момента своего возвращения от врача.