100 магнитоальбомов советского рока - Александр Кушнир

Змея

Вана Хойа

Рок-н-ролл мертв

Радио Шао Линь

сторона В

Искусство быть смирным

Тибетское танго

Время Луны

Мальчик Евграф

Твоей звезде

С утра шел снег

Еще один упавший вниз

По воспоминаниям участников записи, альбом создавался на одном дыхании. "Во время студийной работы над "Табу" мы научились записывать плотный электрический звук и, расширив эту схему до максимума, применили ее на "Радио Африка", - рассказывает Гребенщиков. - Теперь мы не мучились с настройкой инструментов, а игрались в то, как далеко все это может завести - в плане расширения возможностей звучания. Поэтому запись "Радио Африка" была для нас сплошным удовольствием". 

Это было так и не так. 

После "Табу" группа в течение полугода фактически не давала концертов, так как ее лидер вовсю ударился в джазово-авангардистские эксперименты.

Переполненный свежими идеями Гребенщиков в тесном содружестве с Курехиным строил какие-то немыслимые проекты, придумывал новые гармонии, записывал странноватые импровизационные опусы, отчаянно пытаясь уйти от наработанных формул и схем.

"У нас был приятель, который работал хранителем органов в Мариинском театре, - вспоминал впоследствии Курехин. - Однажды, поддавшись его соблазнам, мы с Гребенщиковым в состоянии сильнейшего алкогольного опьянения приехали ночью в театр "поиграть джаз". Пустое здание содрогалось от визгов органа и гитары, включенной прямо в пульт. Друг друга мы абсолютно не слышали. Весь этот бред записывался на двухдорожечный магнитофон, и когда мы прослушали это оголтелое безумие, нам неожиданно понравилось - как иллюстрация двух параллельных сознаний, которые внезапно смыкаются". 

В скобках заметим, что последствия этой музыкальной оргии оказались непредсказуемыми. Спустя несколько лет данная сессия материализовалась в пластинку, выпущенную в Англии на фирме Leo Records. Солидные западные издания писали о том, что данная работа вообще не попадает ни под какие критерии и, скорее всего, это либо музыка будущего, либо "проявление русского независимого сознания на авангардистской сцене".

"Аквариум" тем временем бездействовал, ревниво ожидая завершения оккультных экспериментов, во время которых Гребенщиков работал с Валентиной Пономаревой, играл на гитаре электрической бритвой (на альбоме с Чекасиным) и участвовал в псевдоавангардных шоу, пытаясь петь засунув в рот газету. Тем не менее где-то с конца зимы 83-го года в Доме юного техника у Тропилло начали готовиться предварительные наброски и болванки нового альбома "Аквариума". 

Последствия авангардистских поисков Гребенщикова-Курехина не могли не сказаться на саунде. По инициативе Гребенщикова в студии начали использоваться нетипичные для предыдущих альбомов "Аквариума" звуки - от допотопных квазиэлектронных клавиш ("Время Луны") до экзотических японских электронных барабанов, за которыми музыканты ездили на другой конец города, чтобы записать на "Капитане Африка" и в "Песнях вычерпывающих людей" специальный стреляющий звук. 

"Нам хотелось создать некий гобелен, - вспоминает Гребенщиков, - воткнув в него все то, что мы знаем о звуке". 

Музыкальные влияния и источники вдохновения просматривались довольно легко: реггей, этническая музыка, Talking Heads ("С утра шел снег", "Тибетское танго", "Искусство быть смирным"), современные электронные веяния ("Время Луны", "Еще один упавший вниз"), ретро тридцатых годов ("Мальчик Евграф", "Твоей звезде"), джазовый авангард и минимализм ("Радио Шао Линь"). 

Увлечение Востоком, и в частности Китаем, проявилось даже в оформлении обложки, на которой название альбома было написано иероглифами - в исполнении небезызвестного китаеведа Сергея Пучкова, впоследствии обучавшего группу "Кино" приемам кунг-фу. Примечательно также, что "Радио Африка" оказался единственным альбомом "Аквариума", на котором не было указано название группы. Впоследствии это обстоятельство объяснялось участниками проекта по-разному - от предполагаемого гэбистского прессинга до соображений дизайнерского характера. 

В это время Гребенщиков легко поддавался на всевозможные стилистические соблазны, пытаясь наполнить будущий альбом наибольшим количеством различных музыкальных сюрпризов. К примеру, находясь под сильным впечатлением после многократного просмотра на видео боевика "Enter The Dragon" с Брюсом Ли, "Аквариум" воспроизвел в финале композиции "Еще один упавший вниз" хор шаолиньских монахов: "А-мито-бо, а-мито-бо..."

...Количество музыкальных цитат в "Радио Африка" и источники их заимствования ("я возьму свое там, где я увижу свое") не поддавались традиционной рокерской логике. Композиция "Песни вычерпывающих людей" возникла под влиянием романса "Счастье мое", который Курехин откопал на старенькой пластинке в исполнении Георгия Виноградова - известного лирического тенора тридцатых годов. "Твоей звезде" - ассоциации от мелодической линии романса Вертинского "Ты успокой меня", а в отдельных фрагментах "Время Луны" сквозило явное влияние поэзии Даниила Хармса. 

"У нас есть три точки отсчета в теперешней музыке, - говорили Гребенщиков с Курехиным в интервью одному из английских джазовых журналов. - Псевдо-Дионисий Ареопагит - один из первых христианских писателей; Брюс Ли - не как живая фигура, а как миф; и Майлз Дэвис, но не как музыкант, а как старик негр, который дает самые наглые интервью". 

"С утра шел снег" и "Время Луны" создавались во время утренних прогулок Гребенщикова из дома в гараж, который, по идее, он должен был охранять ночью. "Мальчик Евграф" был придуман на квартире у Цоя во время совместных дегустаций красного вина. Открывающая "Радио Африку" "Музыка серебряных спиц" была написана задолго до остальных композиций, еще в 80-м году - как впечатления от летних велосипедных путешествий. Несколько песен (в частности, "Еще один упавший вниз" - любимая композиция Дэвида Боуи из всего аквариумовского репертуара) появилось в последний момент - непосредственно в передвижной студии MCI, где с 18 по 28 июля 83-го года происходила финальная стадия записи и сведение альбома.

Виктор Глазков 11 лет спустя в Малой студии фирмы "Мелодия", 1994 год.

Передвижной вагон MCI, принадлежавший московскому отделению фирмы "Мелодия", прибыл в Ленинград, не подозревая об уготовленных ему испытаниях. Оборудованный по последнему слову техники студийный вагон ожидали дела государственной важности - запись живых программ классической музыки по заказу одной из японских фирм. Скорее всего, двухнедельная командировка в Питер сотрудников "Мелодии" так бы и ограничилась этими японскими записями, не окажись за 24-канальным пультом в вагоне MCI звукооператор Виктор Глазков - давний приятель Андрея Тропилло. Пронырливый Тропилло мгновенно воспользовался удачным стечением обстоятельств и в считанные дни организовал наиболее рациональный вариант эксплуатации звукозаписывающего фургона. 

В очередной раз Андрею Владимировичу пришлось пойти на некоторые ухищрения, но цель оправдывала средства - похоже, это был и его звездный час. Итак, в течение десяти дней сразу три группы: "Аквариум", "Мануфактура" и "Странные игры" получили возможность в вечерние и ночные часы работать на сверхсовременной аппаратуре. 

"Настроение, конечно, было дерганое, - вспоминает звукорежиссер Виктор Глазков. - На пульте прямо передо мной стояло небольшое зеркальце, в которое я наблюдал, что происходит за спиной и кто входит в дверь фургона. Вагон стоял прямо на Невском проспекте, в двадцати шагах от напичканной кагэбэшниками гостиницы "Европейская", и я сидел, как истребитель, ежеминутно рискуя слететь с работы".

Оценив всю важность момента, Гребенщиков "переступил через себя" и поехал налаживать отношения с Ляпиным, которые еще со времен записи "Табу" носили дискретный характер. Пока Ляпин колебался, участвовать ему в сессии или нет, он уже оказался внутри вагона MCI. Наверное, ни один музыкант на его месте не смог бы отказаться от соблазна поиграть на таком аппарате... Ляпин сыграл гитарные партии в "Капитане Африка", "Мальчик Евграф", "Искусство быть смирным", а также придумал классическую аранжировку композиции "Рок-н-ролл мертв". 

Справедливости ради стоит отметить, что в концертном варианте этот монотонно-гипнотический гимн "молчаливых дней" выглядел значительно убедительнее. Сам Ляпин впоследствии говорил, что в студии "по техническим причинам" он сыграл свое самое неудачное соло в жизни.

Борис Гребенщиков после концерта в Долгопрудном, 1983 год.