Падение Пятого - Питтакус Лор

Все это я замечаю в тот момент, когда гадина пытается схватить меня.

— Осторожно! — Восьмой обхватывает меня за талию и телепортирует нас назад, а когти трехголового крокодила-мутанта вырывают кусок корня в том месте, где я только что стояла.

— Как, мать их за ногу, они нас нашли? — рычит Девятый, доставая свою трубку-жезл.

— Но я пока не вижу никаких могов, — кричу я, оглядываясь кругом и внимательно осматривая болото. — Может, он тут один?

— Щас уточню, — выступает вперед Девятый.

Чудище, разинув одну из своих зубастых пастей, пытается ухватить Девятого, но тот вскидывает жезл и вмазывает им по ближайшей морде, выбивая пару желтоватых клыков. Пострадавшая башка ревет от боли, и тварь бьет крыльями, отбрасывая Девятого назад.

Пятый опускает свой Ларец на землю и открывает крышку. Шестая хватает его за плечо:

— Какого черта? — кричит она. — Ты что, не видел это чучело, когда летал на разведку?

— Он же вылез из-под воды. Как я мог его заметить? — спокойно отвечает Пятый, вовсе не выглядя напуганным, что не вяжется с рассказом Джона о том, как Пятый вел себя в битве при их встрече. — Без паники, — продолжает он. — У меня тут есть одна штука.

— Как насчет слегка помочь?! — выкрикивает Девятый и отпрыгивает, уворачиваясь от клацающих зубов твари.

Восьмой телепортируется прямо над головами монстра, со всей силы бьет по ближайшей и телепортируется к Девятому. Тварь надрывно ревет и машет крыльями, пытаясь взлететь. Девятый с Восьмым разделяются, стараясь подобраться к монстру с боков.

Пятый продолжает копаться в своем Ларце. Шестая вскидывает руки в воздух:

— Марина, прикрой меня, пока я занята.

И я слышу, как сквозь листву пробиваются первые капли намечающегося ливня.

Пятый достает из Ларца что-то вроде кожаного нарукавника и надевает его на руку. Затем подгибает кисть, и над тыльной стороной ладони появляется гладкий клинок сантиметров тридцати длиной. Пятый ухмыляется:

— Мне тебя не хватало, — говорит он хитроумному механизму, а затем выпрямляет кисть, и клинок уходит обратно.

— Ну, где уже твои молнии, Шестая! — кричит Девятый. Тварь плотно насела на него, и все, что он может, это отбиваться жезлом сразу от трех клацающих зубами голов, норовящих разорвать его на части. Отступая вслепую, он спотыкается о ветку и падает на спину. Чудовище уже готовится прыгнуть прямо на него, но отвлекается на Восьмого, который превращается в большого получеловека-полукабана, одну из форм Вишну, полагаю. Он хватает монстра за его крокодилий хвост и тащит назад, не давая сожрать Девятого.

Тварь изгибается и вонзает зубы Восьмому в плечо. Из кабаньей глотки вырывается жуткий вопль, и облик Восьмого начинает искажаться, так как из-за боли от укуса ему явно сложно сконцентрироваться на поддержании формы.

— Восьмой! — кричу я. Мне хочется рвануть к нему, чтобы вылечить раны, но я не могу оставить Шестую, пока она занята созданием бури.

— Помоги ему, — говорит Шестая сквозь зубы. — Я справлюсь сама.

Со всех ног бросаюсь на помощь Восьмому. Летающий монстр примеряется снова укусить его, но, прежде чем чудовище смыкает челюсти, с неба ударяет молния. И бьет прямо в тварь. Трехголовый мутант падает наземь, исходя дымом и корчась в конвульсиях. Дождь усиливается. Шестая действительно вызывает шторм.

Девятый вскакивает и стремглав бросается к монстру, который никак не может сладить с разъезжающимися в стороны ногами. Он бьет тварь жезлом, но на чешуйчатой шкуре не остается даже царапин.

Пока Девятый занят тварью, Восьмой, все так же в личине Вишну, пошатываясь, отходит в сторону и принимает свое нормальное обличье. Подбежав ближе, я вижу у него глубокие рваные раны на правом плече. Тут же прикладываю ладони к этому месту, позволяя леденящему холоду пройти через мои руки к Восьмому, и наблюдаю, как раны затягиваются.

— Я бы мог тебя сейчас поцеловать, — говорит Восьмой.

— Давай сначала прикончим тварь, — отвечаю я.

Тем временем монстр поднимается и бьет Девятого одним из своих перепончатых крыльев, отбрасывая назад. Как только Девятый оказывается на безопасном расстоянии, Шестая обрушивает на тварь еще две молнии. Чудовище падает с пробитым крылом, но тут же снова поднимается, издавая оглушительный рев. Похоже, мы только его разозлили.

— Как нам остановить эту паскуду!? — кричит Девятый.

Вдруг воздух разрезает пронзительный свист, настолько громкий и резкий, что у меня по коже бегут мурашки, как если бы кто-то царапнул ногтем по школьной доске. Я оборачиваюсь и вижу, что Пятый дует во флейту замысловатой формы, вырезанную из цельного куска обсидиана. Извлекая эти визжащие звуки, он неотрывно смотрит на монстра.

Чудовище тут же забывает о схватке, складывает свои огромные крылья и опускается на землю. Все его три головы склоняются на грудь, как будто в поклоне.

— Обалдеть! — выдыхает Восьмой.

— Видите? — говорит Пятый, опуская флейту и оглядываясь вокруг. — Легкотня.

— Если эта дудка была у тебя все время, что ж ты, зараза, сразу ей не воспользовался? — набрасывается на него Девятый.

— Я подумал, тренировка тебе не повредит, — с холодной улыбкой заявляет Пятый.

Шестая качает головой:

— Может, кто-нибудь из вас уже прибьет, наконец, эту тварь, и мы уберемся отсюда?

— С радостью, — отвечает Пятый, и его кожа превращается в блестящую сталь. Он делает несколько шагов к притихшему монстру, но останавливается рядом с Шестой. — Раз уж я создал эту проклятую тварь, — говорит он рассеяно, — то меньшее, что я могу сделать, так это заставить ее исчезнуть.

— Что ты сделал? — спрашиваю я с недоверием.

Стальной кулак Пятого взлетает вверх и с сокрушительной силой, которой я никогда за ним раньше не замечала, врезается в голову Шестой.

От удара Шестая подлетает в воздух и падает у моих ног; ее глаза закатились, из носа двумя струйками потекла кровь. В лучшем случае сотрясение, в худшем — черепно-мозговая травма. Инстинктивно бросаюсь к ней, чтобы вылечить раны, но что-то внезапно ударяет меня в грудь — не сильно, даже не выбивает дыхание — но и не дает нагнуться. Это телекинез. Пятый аккуратно блокирует меня. Поднимаю к нему взгляд, на глаза наворачиваются слезы непонимания.

Установившееся на миг потрясенное молчание нарушает Восьмой:

— Ты спятил!? — орет он, но его слова заглушает резкий вскрик Девятого.

Теперь тело Пятого приобрело свойства резины, и его рука, вытянувшись, словно щупальце, дважды обвилась вокруг шеи Девятого, и хотя тот пытается сопротивляться, Пятый с легкостью отрывает его от земли, вытягивает руку сильнее, поднимая Девятого на высоту трех метров, а затем резко опускает вниз, макая в болото и удерживая под водой. Топит его.