Ручная кладь - Нина Охард

пиши, суть работы все равно не изменится. Заложенная в эксперимент логика противоречила здравому смыслу и опыту исследований в данном направлении. Исправлять здесь нечего, нужно признать, что работа провалилась и забыть о ней. Деньги потрачены, время и животные загублены, просто сказать: «не получилось» и развести руками они не могут, нужно отчитываться, вот и высасывают из пальца результаты. Лена догадывалась, что исследование проводилось по заказу компании производителя лекарства, действенность которого статья и должна подтвердить. В данном случае она обычный рецензент, и коллеги ожидают, что она поступит по дружески – закроет глаза на написанный бред и даст положительный отзыв. Но что-то сидящее в ней не позволяло этого сделать.

Сама тематика работы выглядела крайне странно. Авторы утверждали, что лекарство, относящееся к бисфосфонатам, способствовало заживлению переломов. Человечество за тысячелетия своего существования научилось лечить многие заболевания, только со сращением переломов ситуация сохранилась неизменной со времен неандертальцев. Согласно исследованиям археологов методика и сроки лечения переломов триста тысяч лет назад не отличались от современных. Даже в сложнейших экспериментах с использованием фактора роста эти сроки удавалось сдвинуть лишь незначительно, зато риски возрастали катастрофически. Процессы, задействованные организмом, были слишком сложны, и любое вмешательство создавало дисбаланс, вызывая массу осложнений. Даже мысль о том, что удобрение, которым раньше служили бисфосфонаты, помогают сращивать переломы, не укладывалась у Лены в голове.

Для нее это выглядело необоснованно. Настораживал еще тот факт, что, несмотря на нескончаемую рекламу препаратов, список побочных действий лекарств данной группы постоянно рос, и переломы занимали в нем не последнее место.

Даже не это было главным. Вся логика исследования казалась Лене нелепой надуманной и противоестественной. «Может это моя личная неприязнь или зависть?», – пыталась она разобраться в своих чувствах?

Много лет назад она проводила эксперименты с использованием бисфосфонатов. Препараты этой группы были известны науке давно. Это химическое соединение отлично противостоит коррозии, смягчает воду и обогащает почву. В 70-х годах прошлого столетия ряд химических компаний начал усиленно протаскивать бисфосфонаты в медицину. Позиционировались они и как альтернатива химиотерапии. Идея ввести новое, менее токсичное лекарство взамен существующему лечению онкологии, казалась Лене, тогда еще слабо разбирающейся в данном вопросе, крайне заманчивой. Не щадя времени и сил она проводила один эксперимент за другим. Но удача отворачивалась от нее, и как она написала в отчете: «выраженного противоопухолевого действия препарат не показал». Говоря простым человеческим языком – не помогало лекарство от рака. Хуже того, создавая обширные области воспаления, способствовало более быстрому росту опухоли и возникновению рецидивов.

Ей не поверили. Она оказалась под мощным прессингом руководства, фармакологических концернов и большинства коллег. Очень сложно быть хорошим человеком и хорошим ученым одновременно. В большинстве случаев приходится делать непростой выбор. Она заслужила славу женщины сложной с дурным характером. Вопреки ее заключениям, препарат ввели в клиническую практику. Но клинические испытания только подтвердили ее выводы. Один за другим врачи отказывались от использования бисфосфонатов, и постепенно они ушел из онкологии, заняв пустовавшую нишу в лечении остеопороза.

Несмотря на то, что Лена занималась патологией и восстановлением костной ткани, остеопороз не входил в область ее интересов. После конфликта с фирмами, производящими бисфосфонаты, она с радостью отдала это направление молодой и перспективной Светлане, пришедшей в ее лабораторию.

Света взялась за работу с оптимизмом, добилась признания и создала отдельную лабораторию по данному направлению. Фирмы производящие бисфосфонаты, Светлану боготворили и не скупились на гранты. В лаборатории всегда были деньги и хорошее оборудование. «Может, я завидую Светке?», – спрашивала себя Лена. Она хорошо знала, что самое сложное – не врать себе.

Лена собрала волю в кулак и взялась за статью. Начало было обычным. В исследовании использовали 60 крыс. Всего шесть групп животных по десять в каждой, из них две контрольные группы, на четырех испытывали препараты. Дальше уже появлялись нелепости. Если тематика работы была заживление переломов, то лапы крысам никто не ломал, им проделали в кости небольшое отверстие.

Авторы не потрудились объяснить логику своих действий, возможно, так было проще или работа имела далеко идущие цели, оставалось только догадываться. Костный дефект создавался небольшой – пять миллиметров в диаметре. Время же заживления достаточно большое – шесть месяцев. В костный дефект помещалась аллокость (трупная кость), смоченная в исследуемом препарате.

Дальше непонятно становилось все: как соблюдалась дозировка лекарства, где гарантии, что оно вообще попало в дефект. Логика исследования нарушалась, чистота эксперимента вызывала сомнения. Почему по аналогии с применением лекарства людьми, экспериментаторы не добавляли данный препарат в пищу или не вводили животным внутривенно, Лена не понимала. Использование аллокости тоже казалось нелогичным, а совместимость ее с бисфосфонатами научно необоснованной. Кроме того, имея опыт работы с крысами, Лена прекрасно понимала, что за полгода кость у крысы заживет без всякого лечения. И смотреть на результат нужно было не позже чем через месяц.

Лена знала, что Светина лаборатория имеет очень хорошее оборудование. Им купили даже электронный микроскоп. В статье авторы не разместили ни одной морфологической фотографии, которая могла подтвердить сделанные выводы. Оценки заживления кости делались по трехбалльной шкале, подобно своим коллегам из 19 века, не имеющих представления о морфометрии и современных микроскопах. Но даже с цифрами от одного до трех, которыми они оценивали заживление костного дефекта, экспериментаторы обращались фривольно. Данных по контрольным группам в итоговой таблице не было, а остальные результаты вызвали у Лены приступ хохота. Абсолютно все расчеты, сделанные в работе, не сходились с числом животных. Согласно приведенной статистике, в случае препарата «А» улучшение наблюдалось в 65% случаев. Для группы из десяти животных это шесть с половиной крысы? Во второй группе у пяти целых и семи десятых крысы и т.д. То есть продекларировано улучшение заживления переломов, а на самом деле, в работе шло только сравнение влияния на восстановление кости четырех бисфосфонатов между собой.

Лена обхватила голову руками, не зная, что писать. Она прекрасно понимала, зачем нужна эта статья. Все делалось исключительно для расширения рынка сбыта лекарства. Сейчас компания пыталась запустить руку в карман пенсионеров, у которых сломанные кости подолгу не заживают. Алчность и безжалостность производителей бисфосфонатов возмущала Лену до мозга костей. «Ну как так можно? – не могла она понять, и ропот возмущения наполнял ее душу. – Почему опять пытаются ограбить это поколение? – негодовала Лена. – Сколько же можно? Им и так досталось в этой жизни. Их детство пришлось на войну, юность на восстановление страны от разрухи. Голод, работа за копейки. В перестройку их лишили всех накоплений и оставили с нищенской пенсией. И нет – мало! Нужно еще