Оскар за убойную роль - Анна и Сергей Литвиновы

– Утрясти? – удивилась тогда Таня. – Как это?

– Ты что, Садовникова, телевизор не смотришь?

– С некоторых пор меня от телевидения тошнит.

– Зря, Брячихин там блистал. Я устроил ему три эфира, на трех центральных каналах. В прайм-тайм, с солидной скидкой. И он имел успех. Каждый раз говорил в камеры одно и то же: «Теперь все знают, что у меня было тяжелое детство. Я дрался с пацанами, воровал яблоки и был заводилой в компании хулиганов. Поэтому я знаю, как навести в Москве порядок».

– Чистая демагогия.

– Да, лучшая защита – это нападение. Но ничего не поделаешь, есть у человека харизма. После телеэфиров рейтинг у него вырос на семь процентов. Так что нам удалось собственный прокол обратить ему на пользу. Брячихин рад до соплей и нас с тобой больше не тронет…

– Перед тобой за свои броски кофием извинился?

– Ну, что ты! Такие люди никогда не извиняются. В отличие от нас, гнилых интеллигентов…

…В сущности, ведь и Андрей Федорович перед ней тоже не извинился – и потому Таня сомневалась, вернется она в агентство или нет. Обещала прийти осмотреться. А параллельно беседовала с хэд-хантерами по поводу работы в других рекламных фирмах. И раздумывала: «Может быть, хватит работать на дядю? Пора набраться смелости и открыть свое дело? Не обязательно связанное с рекламой? Кое-какие идейки у меня есть».

– …Так вы возвращаетесь? – не отступает Артем.

– Тема, ты помнишь, что было с любопытной Варварой? – смеется Таня. А потом обращается ко всем: – Спасибо за теплый прием. Могу сказать одно: я по вам по всем очень скучала!

Тане очень хотелось закончить историю красиво.

Сначала – отомстить тем двоим, что ее предали: бывшей секретарше Наталье Соколовой и бывшему любовнику Максу Мезенцеву.

А потом – как следует отдохнуть. Улететь куда-нибудь к черту на рога – например, на тихие, далекие от бурь цивилизации Мальдивы. Одной, без компании – она слишком устала от людей и слишком сильно в них разочаровалась. Просто валяться на песке, никого не видеть и ни о чем не думать. И высушить под тропическим солнцем ужасные воспоминания…

Макс, Макс… Какой же он оказался сволочью! Притворялся, был милым, любящим, старался сделать ей ребенка – и ради чего?! Ради своей работы на Птушко, ради денег! Интересно, сколько они ему заплатили? Не иначе как тридцать сребреников… Как бы она хотела убить его, уничтожить – без всяких киллеров, собственными руками!

Мысли о мести грели, а фантазия рисовала самые страшные кары, обрушивающиеся на Наталью и Макса. Вот эти двое лежат в постели – а в комнату вдруг врываются пятеро в черных масках, и… Или: эти двое, опять же в койке – а в квартиру входят хмурые люди в белых халатах и строгими голосами говорят, что они – из Центра профилактики СПИДа и что, по их данным, один из многочисленных партнеров Натальи ВИЧ-инфицирован… А можно и так: порасспрашивать знакомых и выйти через них на толкового хакера. И дать ему задание – взломать по сети какой-нибудь банк, посерьезней, из бандитских. А деньги со счетов банка перевести на счета Макса. Пусть он потом объясняется с банковской «крышей»…

В общем, придумать можно все, что угодно. И организовать – тоже. И помощников найти – те же Синичкин или Полуянов сто пудов не откажутся. Таня несколько раз даже снимала телефонную трубку – звонить, просить, организовывать… Но каждый раз что-то ее останавливало. А что – она и сама не понимала.

Опасения, что Мезенцев и Соколова ответят ей встречной гадостью? Совсем нет. Макс и Наталья – не те фигуры, которых стоит бояться. Страх, что она переборщит с местью и у нее самой будут проблемы с бандитами или законом? Тоже нет. Во-первых, она умна и никаких проблем не допустит, а во-вторых, случись что – Валерочка ее из любой истории вытащит… Нет, тут было что-то другое, а как описать это другое? «Я слишком их презираю, чтоб с ними связываться? Или – они меня так обидели, что я даже думать о них не хочу? Или – просто интуитивное, седьмое чувство, что дерьмо лучше не трогать? А может – просто время для мести еще не пришло?»

Но, скорее всего, ее останавливает то, что она очень хорошо поняла в истории с Птушко: когда человек пытается мстить, получается, что его действия, вольно или невольно, затрагивают других, совсем посторонних и абсолютно невинных людей, и они, без вины виноватые, страдают неизвестно за что. За что, к примеру, мучилась она? Только потому, что была падчерицей Валерия Петровича…

К тому же отмщение порой превращается в бумеранг, оно оборачивается против мстителя, а выигрывают от него, пожинают плоды совсем другие люди. Как в случае с Птушко: оба погибли, а предательница Анжела оказалась на коне…

В общем, Таня так никому и не позвонила и никакой «мстительной операции» не начала… Наверное, нужно сперва съездить на острова, отдохнуть и подумать?

Тогда она стала бродить по Интернету и выбирать себе курорт – самый красочный, дорогой и спокойный. Только и с курортом тоже выходило что-то не то…

Таня пересмотрела сотни картинок – с соблазнительными пальмами, тихими лагунами и уютными бунгало, – но так ничего и не выбрала. Вроде бы чрезвычайно красиво, эффектно, элегантно – только почему-то совсем не хочется мчаться в турфирму и заказывать путевку…

«Так что же мне надо? – думала Таня, в растерянности пролистывая картинки с пустынными пляжами и прихотливыми кокосовыми пальмами. – Чего я хочу? Чем плохи роскошные, комфортабельные Мальдивы?..»

И вдруг, внезапно, будто снизошло озарение, она поняла, чего хочет. Прямо сейчас. Немедленно.

До доктора Кирилла – еще далеко, целых метров пятьсот, но Таня уже чувствует себя бесшабашной, совсем юной девчонкой.

Нет, она, конечно, могла бы поступить, как взрослая. Позвонить и попросить, чтобы Кирилл заказал ей пропуск. И чинно, по всем правилам, войти в больницу через проходную. Но это так стандартно и скучно – а Тане почему-то казалось, что доктор Кирилл тоже любит все неожиданное и прикольное.

Она ловко уцепилась за поперечную перекладину, подтянулась – оп, и уже сидит на верхушке забора, а проходящие мимо подростки поедают ее восхищенными взглядами. Теперь – мощный прыжок, и ура – бастион взят! А дальше с важным – чтобы никто не остановил – видом спуститься в подвал, пробежать по темным коридорам до входа в реанимацию, в предбаннике снова «приватизировать» чей-то медицинский халат, войти в отделение… и вот он, Кирилл! Идет, усталый и грустный, по коридору, в руках – отвратительные на вид зонды… Ну у него и работка! Она просто обязана как можно чаще баловать его приятными сюрпризами.

– Кирилл Ев-гень-евич! – пропела Садовникова.

Он вскинул глаза – и едва свои зонды не уронил.

– Та… Танюшка!

И с недоверием в голосе:

– Ты ко мне?

– Нет, – ухмыляется Таня и кокетливо расправляет складки халата. – Я пришла с инспекцией. Хочу узнать, как чувствуют себя пациенты.

– У пациентов все хорошо, – подхватывает ее тон Кирилл.

– Анамнез, диагноз, прогноз? – с умным видом интересуется Татьяна.

– У больных – благоприятный. А вот у нас, врачей… точнее, у одного врача… все отвратительно.

– И почему же? – улыбается она.

– А потому, что соскучился я, – совсем по-детски вздыхает он.

– Ох, Кирюшка, – выдыхает Татьяна (фамильярное «Кирюшка» сорвалось с языка совершенно естественно), – не могла я раньше прийти. У меня творились такие дела! Только-только немного разгребла…

– И какой же прогноз на будущее? – интересуется он.

– Прогноз… прогноз такой, что сегодня я буду дежурить вместе с тобой. Если, конечно, позволишь.

Кирилл смотрит на нее недоверчиво:

– А ты не шутишь?

– Чего мне шутить? Я и пирожных принесла, чтобы нам было не скучно. Ты, кстати, почему не звонил? Говорил же, что телефон мой знаешь…

– Не хотел навязываться, – твердо отвечает Кирилл. – Решил, если захочешь – сама появишься.

– Но ты ждал? – требует Таня.

– Я ждал, – вздыхает он. – Очень ждал. И даже каждый день заказывал тебе пропуск.

Тут уж остается только фыркнуть:

– Пропуск, ха! Когда это мне были нужны пропуска?! Уж я-то по-простому, через забор!

– Таня, сколько тебе лет?

– Ты что, не знаешь, что девушкам такие вопросы не задают?

– Если девушкам – меньше восемнадцати, то можно. А тебе – явно меньше. Лет десять-одиннадцать, наверное, раз через заборы лазишь.

– Нет, целых двенадцать! – хохочет Таня и признается: – Но двенадцать – только когда я с тобой. Я смотрю на тебя – и сразу в детство впадаю. Чувствую себя совсем молодой и глупой… И почему, интересно, так?

– Со мной тоже что-то странное происходит, – серьезно кивает Кирилл. – Как тебя вижу – сразу какие-то непонятные желания бродят…

– Например? – хитро улыбается Таня.

– Например – выбросить эти чертовы зонды и уйти отсюда к чертовой матери! Вместе с тобой, конечно. – Кирилл подходит к открытой форточке и делает вид, что и правда собирается выбросить.