Оскар за убойную роль - Анна и Сергей Литвиновы
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чем занимался ее отчим в остальное время, Татьяна так и не знала.
Ночами напролет она сидела за компьютером и на практике осваивала программу «Фотошоп».
Так и прошли три дня…
* * *В один из этих дней Наталья Соколова, бывшая Татьянина секретарша, покидала рекламное агентство «Пятая власть» в половине седьмого вечера. С тщательно продуманным макияжем, в элегантнейшем костюмчике, в туфлях с иголочки – такие новенькие, что аж скрипят, – она собиралась прогуляться по Тверской. Сначала она пройдется по магазинам, потом выпьет коктейль где-нибудь в открытом кафе, а дальше… дальше посмотрим, как карта ляжет. (Наталья совершенно не сомневалась, что для нее, молодой, красивой и шикарно одетой, карта может лечь очень хорошо.)
Она летящей походкой мчалась по направлению к Тверской, когда к ней подошел незнакомый, грузный, немолодой мужчина.
– Вы – Наташа Соколова, – сказал он утвердительно, радушно улыбаясь.
– Да, – ответила она удивленно, – но я вас не знаю.
– Макс просил вам кое-что передать.
– Макс?
– Да, Максим Мезенцев.
– И что же?
– Вы знаете, неудобно на улице, – сказал толстяк, лучась добродушием. – Может, мы зайдем в кафе? Выпьем по чашечке кофе. – И добавил торопливо: – Я угощаю.
Поход в кафе с милым толстяком не предвещал никакой опасности, и Наталья дернула плечиком:
– Пошлите. – И тут же поправилась: – В смысле – пойдемте.
Да и кафе как раз оказалось рядом – тихое и недорогое, Наташа давно хотела в него заглянуть, но все как-то повода не было.
Они вошли в зал и устроились за столиком у окна. Наталье не очень понравилось, что толстяк сел не напротив нее, а рядом, отгородив своей тушей пути к отступлению. Ну да ладно. Если что, она живо его призовет к порядку.
Она окинула взглядом зал. Больше никого в заведении не было, если не считать двух основательно нагрузившихся мужчин, пьющих водку под шашлык.
Валерий Петрович (а это был, разумеется, он) заказал официантке два кофе.
– Может быть, чего-нибудь еще? – лучась, спросил он у Наташки.
– Нет, спасибо, – холодновато ответила она и перешла к делу: – Так что же просил передать мне Макс?
– Ваш любовник Макс, – вдруг раздельно и весомо (и потому страшно) произнес полковник, – во всем сознался.
Наталья в первый момент даже не поняла, о чем речь, а ее собеседник добавил:
– Он рассказал, как вы по его просьбе украли из сейфа компании конфиденциальный документ.
Наташку, когда до нее дошли эти слова, сначала в жар бросило, потом в холод, а затем она, уже не вполне владея собой, прошептала:
– Не понимаю, о чем речь…
– Прекрасно вы все, Наташенька, понимаете.
Официантка поставила перед собеседниками чашки с эспрессо и отошла, теряясь в догадках, что происходит. Если этот толстяк кадрит девушку, то почему они ограничились кофе? А может, это отец отчитывает нерадивую дочь? Вон она, бедняжка, бледнеет и чуть не плачет.
– Чтобы у вас не оставалось никаких иллюзий, – заявил полковник, когда официантка отошла на почтительное расстояние, – относительно того, что я знаю все, могу вам предъявить кое-какие документы.
Толстяк полез в свой кейс и вынул оттуда несколько полиэтиленовых файлов.
– Вот это, – положил он на стол первый – исписанный рукописный листок, – оригинал документа, который вы вытащили из сейфа в кабинете Садовниковой. На нем обнаружены отпечатки пальцев нескольких человек. В том числе эти. – И толстяк выложил увеличенную копию чьего-то дактилоскопического узора.
Наталья завороженно смотрела на него.
– Далее. Обследование сейфа подтвердило, что на внутренних его поверхностях имеются пальцевые отпечатки двух человек. Одни принадлежат Татьяне Садовниковой. Другие – вот они. – И полковник открыл еще один узор. Положил рядом с первым. – Как видите, картинки совпадают.
Наталья сидела ни жива ни мертва.
– Далее. На ключах от сейфа имеются отпечатки Садовниковой, что вполне естественно, – мерно говорил полковник. – Плюс еще одни. – На стол лег третий узор. – Они те же самые, что на сейфе и на документе.
На Наташку накатила внезапная тошнота и безумная слабость.
– И, наконец, следующие пальчики. – Ходасевич достал четвертую картинку и положил поверх первых трех. – Они принадлежат лично вам.
Наталья тяжело дышала и смотрела на дактилоскопические узоры с ужасом.
К столу стала приближаться официантка.
– Отойдите! – рявкнул на нее, не глядя, толстяк.
А когда она обиженно удалилась, спокойно продолжил:
– Все эти пальчики – с документа, с ключей из сейфа – принадлежат лично вам – Наталье Соколовой, восемьдесят второго года рождения, проживающей по адресу: Москва, Таллинский бульвар, сорок семь, квартира два. Какой же вывод мы можем сделать из данных неопровержимых улик? Главный: что документ из сейфа Садовниковой украли вы. И совершили кражу по просьбе Максима Мезенцева, вашего любовника. Украли для того, чтобы досадить Садовниковой. Максим, кстати, как я уже сказал, во всем признался – так что ваше признание мне, откровенно говоря, совсем не нужно.
Полковник спокойно и буднично собрал со стола фотографии и сунул их в портфель. Одним глотком допил кофе.
– Кто… вы? – прошептала секретарша.
– Я Хэмфри Богарт.
– В смысле? – пробормотала не слишком образованная Наташка.
– Я частный детектив. Сыщик. – Ходасевич уставился на нее тяжелым взглядом.
– Что… вы… собираетесь делать… дальше? – пролепетала она.
– Вы хотите знать, предам ли я эти материалы огласке? Возможно. – Пауза. Еще один тяжелый взгляд. – Но возможно, и нет.
– Что я вам должна? Должна делать?
«Сейчас он назовет сумму. Или скажет, чтобы я ему отдалась».
– Ничего, – проговорил толстяк. – Почти ничего. Вы просто завтра придете к своему шефу – Теплицыну – с заявлением об увольнении по собственному желанию. Сошлетесь на срочные семейные обстоятельства. И больше вы никогда не приблизитесь ни к «Пятой власти», ни к Садовниковой.
– И это все? – недоверчиво спросила Наталья.
– Все, – кивнул Ходасевич.
– Вы не передадите эти материалы Теплицыну?!
– Нет.
– Почему?
– Мне это не нужно.
– И в милицию не заявите?
– Милая барышня, если бы я хотел сдать вас милиции, вы бы сидели уже не здесь, не за чашкой кофе, а в комнате для допросов. Вас бы приковали наручником к батарее и разговаривали бы совсем иначе.
– Я… Я не знала, что все так получится… – прошептала Наталья. Она была готова разреветься. – Я думала, это как игра… Я полагала, потом Макс вернет документ на место…
– А вот это меня совершенно не интересует, – холодно произнес полковник. – Итак, мы договорились. Завтра вы идете к Теплицыну и увольняетесь. Это самый лучший для вас выход. А я с вами, Наталья Соколова, больше никогда не увижусь. И могу вас заверить: этими вашими пальчиками шантажировать вас никогда не буду.
– Какие у меня гарантии?
– А что мне с вас взять? – усмехнулся Ходасевич. – Вы были и, видимо, на всю жизнь останетесь посредственной секретаршей. Это ваш потолок.
Полковник встал и дал возможность Наталье выйти.
– Ступайте. За кофе я уплачу.
Она неловко пролезла через стулья и рванула к выходу. Выбегая из дверей, она испуганно оглянулась. Полковник уже не смотрел на нее и, вальяжно развалившись на стуле, раскуривал сигарету.
…Разумеется, Наташка не знала, да и не могла знать, что отпечатки пальцев, предъявляемые ей «частным сыщиком», – чистейшей воды блеф.
Никто не проводил дактилоскопической экспертизы ни с документом (да и не было в руках Валерия Петровича этого документа!), ни с сейфом, ни с ключами. Никто и ниоткуда не добывал ее собственные «пальчики» – да Наталья и не ведала, как они в точности выглядят. Все эти улики, предъявленные полковником секретарше, минувшей ночью состряпала Татьяна на компьютере.
Блеф удался.
Когда Наташа скрылась за дверью, Валерий Петрович кликнул официантку:
– Пожалуйста, еще кофе. И сразу – счет.
Официантка холодно кивнула и пошла к бару. Она так и не поняла, что же на самом деле только что происходило между этими двумя посетителями, и теперь терялась в догадках.
* * *В тот же вечер из автомата полковник позвонил дизайнеру рекламного агентства «Пятая власть» Родиону Щапову.
– Да-да, – внушительно промолвил тот в трубку. Голос у него был таким же красивым, как и он сам.
– Родион, – проговорил Ходасевич, – мы с вами встречались по поводу кражи документа из сейфа Садовниковой.
– Да, – ответил тот упавшим голосом.
– Так вот, дело закрыто. Мы знаем, кто его похитил.
– Я тоже. Его украла Садовникова.
– Ответ неверный.
– А кто?
– Вы узнаете об этом завтра.
– Как я узнаю?
– Одна из сотрудниц вашего отдела завтра будет уволена.
– Одна из сотрудниц? – задумчиво произнес Родион. – Значит, Полинка? Или Наташка? Больше никого вроде и не осталось.