Один день в Древнем Риме. Исторические картины жизни имперской столицы в античные времена - Уильям Стирнс Дэвис

В тот день, когда к нему пришел за консультацией Кальв, Проб уже предоставил кредит в 200 тыс. сестерциев под залог закладной на хорошо арендованную инсулу, под стандартный тариф в 12 % годовых; а также дал сумму торговцу, планировавшему торговую поездку в Испанию, под больший тариф в 24 % до момента, когда его суда бросят якоря в гавани по возвращении[201]. Проб также занимался обменом наличных сумм в иностранных монетах, беря при этом честный процент, хотя во времена правления Адриана монетная система во всем Средиземноморье, к досаде банкиров, стала строиться по римскому образцу; так что теперь редко кто появлялся в банке с просьбой обменять ему драхмы или шекели на сестерции и aurei (золотые монеты), хотя старые монеты Греции и Востока еще не исчезли из обращения.

Доверительные операции: сберегательные банки. Помимо обычной исключительно банковской деятельности, компания Проба в значительной степени занималась тем, что в будущем станет именоваться «доверительными операциями по управлению имуществом». Она совершала покупки или продажи по поручениям своих клиентов, брала на себя обязательства по ликвидации состояний или собственности, участвовала в законных деловых операциях, скупала долговые обязательства и, помимо всего этого, проводила аукционы товаров значительных объемов самым ответственным образом. Менее значительным сектором ее деятельности являлась поддержка нескольких малых сберегательных банков, привлекавших в деловой оборот сестерции бедноты.

Эти скромные сберегательные заведения, платившие скромные проценты на внесенные в них депозитариями суммы, были в большом количестве разбросаны по всему Риму; они также давали кредиты на незначительные суммы обычно под залог движимого имущества – короче, занимались сделками, которые порой были в высшей степени законны, но иногда находились и на грани ростовщичества. Сберегательные банки Проба, подобно многим другим, получили указание строить свою работу таким образом, чтобы их «менеджеры»-рабы вкладывали в дело свои собственные peculium, что должно было побуждать их быть более бдительными и честными. Работники подобных небольших заведений не пользовались уважением в обществе, поэтому руководство компании Проба старалось держаться от них как можно дальше, хотя выгода, которую они получали, пожалуй, была столь же велика, как и от сделок с высокомерными clarissimi[202] сената.

Места безопасного хранения ценностей: храм Весты. Во всех подобных банках имелись специальные ящики для хранения денег, обитые бронзовыми полосами, тщательно охранявшиеся и снабженные сложными замками. Такие ящики, однако, не могли служить в качестве «места безопасного хранения» ценностей, поскольку вряд ли устояли бы перед квалифицированным взломщиком. Поэтому предметы значительной ценности – ларцы с ювелирными украшениями, золото в слитках и тому подобные вещи – отдавали на сохранение в храм Кастора на Старом форуме, где (под двойной охраной религии и закона) государство обеспечивало их сохранность за определенную плату. Есть и второе государственное помещение для хранения ценностей – при храме Марса Мстителя на форуме Августиана, который, к сожалению, «потерял свой шлем» (то есть свою репутацию надежности), когда однажды был успешно взломан несколькими грабителями.

Однако существовало еще более надежное место, чем храм Кастора, хотя оно могло предоставить место для хранения лишь очень небольших предметов и чрезвычайно значимых документов. Девственницы Весты в своем доме Весты, неприкосновенном и в высшей степени надежно охранявшемся, принимали на хранение завещания половины сенаторов и многих других высокопоставленных лиц. Они лежали там, совершенно недоступные для подделки не только обычными грабителями, но и хитроумными наследниками и даже алчными императорами. Но эти услуги, разумеется, предоставлялись только высшим аристократам.

Постоялые дворы: обычного среднего уровня и убогие. Сама природа города, подобного Риму, предполагала постоянное и значительное движение его населения. Столица метрополии всегда была переполнена приезжими. Наиболее высокопоставленные из них почти неизбежно находили приют в качестве «жильцов, снимающих комнату с пансионом» у владельцев частных квартир, поскольку больших гостиниц для мелкой аристократии и неаристократов практически не существовало; к тому же, как уже упоминалось ранее, всеобщий обычай обедать либо у себя дома, либо в качестве гостей у друзей и знакомых в значительной степени устранял необходимость в роскошных ресторанах. Но все приезжие не могли рассчитывать на гостеприимство аристократии; так что множество плебеев, вольноотпущенников или рабов после работы возвращались либо к полуденной трапезе, либо к обычному обеду в вечернее время. Кроме этого, имелось множество бродяг, нуждавшихся в подходящем местечке для выпивки и закуски. В результате в Риме всегда можно было найти постоялый двор и харчевню; хотя нельзя сказать, что все эти заведения содержались хотя бы в относительной чистоте.

На постоялом дворе (tabernae) обычно и принимали на постой приезжих, случайных посетителей. Поскольку въезд в город разрешался редко, почти все телеги должны были разгружать у ворот города, так что поблизости от них всегда имелась «россыпь» постоялых дворов, предназначенных прежде всего для размещения владельцев товаров и возниц.

Лишь некоторые из этих заведений были довольно больших размеров, большинство же намеренно делали небольшими. Возьмем, в качестве примера, постоялый двор «Геркулес» – совсем рядом с Капенскими воротами, где начиналась и уходила к Капуе via Appia. Его содержал некто Проксен, мужчина с мощными руками и ногами и вечно бегающими глазами, представлявшийся афинским греком, но на самом деле, похоже, появившийся на свет куда восточнее Афин. Его постоялый двор располагался бок о бок с такими же дворами его конкурентов, похожими один на другой, как горошины из одного стручка. В каждом из них был широкий вход, через который во двор могли въехать телеги; по обе стороны от этого прохода имелись комнаты, одна из которых предназначалась для размещения владельца груза, его возчиков и помощников, а другая – для приема пищи, распивания вина и времяпрепровождения. На стенах этих комнат были намалеваны довольно грубые фрески, изображавшие наряду с ларами (змеевидными гениями места) и богом Геркулесом также и сцены торговли вином, возможно, человека, переливающего вино из больших глиняных емкостей в еще большие, сделанные из того же материала, бочки. Позади этих комнат находились большой двор для телег, конюшня и водопой для лошадей. Рядом с этим хозяйством имелось три небольшие каморки для возниц, которые должны были спать неподалеку от своих лошадей; но значительная часть приезжих размещалась в небольших грязных секциях на втором этаже – над помещением для еды.

Система расчетов и гости дешевого постоялого двора. Прок-сен был таким же неопрятным вымогателем, как и большинство других содержателей постоялых дворов. Проксена ничуть не смущало, что его заведение называли «грязным», «пропахшим дымом», «кишащим паразитами» (или еще худшими словами), и от души смеялся, читая на стенах спального помещения строки, нацарапанные уехавшими путниками:

О,