Специалист по выживанию. Том II (СИ) - Волков Олег Александрович "volkov-o-a"

Однако! От восторга Верблюд едва не запрыгал на месте. Тот самый катер с женщинами вполне уверенно проскользнул между своими и продолжил мчаться в сторону Речного порта.

– Сундук! Мы проскочили! Прикройте нас!

– Отлично! Чапайте на базу. Мы прикроем.

Представление лучше некуда. Жаль, на освещении режиссёры сэкономили. Но и то, что видно через обычный оптический бинокль, радует глаза. Боевикам «Чёрной воли» удалось выхватить двух женщин едва ли не из-под носа солдат «Стали». Круговерть огней и катеров на речной глади постепенно смешается вниз по течению. Верблюд сдвинул бинокль влево. А там уже главная база «Чёрной воли» сверкает всеми огнями. Солдатам клана «Сталь» смелости не занимать, только на штурм они не пойдут.

– Внимание! Говорит майор Мышрин, клан «Сталь», – новый голос вклинился в базар боевиков «Чёрной воли». – Вы похитили двух наших гражданских, женщин. Во избежание дальнейшей эскалации насилия, я требую прекратить огонь и вернуть гражданских. Приём.

Голос майора Мышрина звенит, как название его клана. Понял, вояка, что освободить двоих гражданских своими силами не получится.

– Говорит Сундук, командир дежурного отряда, клан «Чёрная воля». Ещё чего, майор! Мы первыми этих баб нашли! Какого хрена мы должны их вам отдать! Приём.

– Эти женщины являются гражданами клана «Сталь», – матюги и блатные закидоны ничуть не смутили майора Мышрина. – Вы похитили их. Верните, пока не поздно. Приём.

– Никого мы не похищали! – тут же возразил Сундук. – Череп не велит нам дальше Южного моста плавать. Мы никогда не лезли на вашу территорию. Так что убирайтесь с нашей. Приём.

В эфире повисла тишина, и над рекой тоже. Катера клана военных не стали приближаться к Речному порту. Пусть они погасили носовые прожекторы и прочие огни, но можно не сомневаться, что остались поблизости. Зато фонари катеров «Чёрной воли», Верблюд подкрутил резкость бинокля, почти достигли причалов Речного порта.

– Не имеет значения, – голос майора Мышрина загрохотал вновь. – Обе женщины являются гражданами клана «Сталь». Приём.

– Отсоси, майор! – сказанул, будто плюнул, Сундук. – Бабы наши и точка! Приём.

Верблюд тихо расхохотался. «Видеопредставление» на глади Нинхаи закончилось, зато следом началась «радиопостановка». Если бы на гранитной площадке у воды клановцы «Чёрной воли» нашлидва сундука с золотом, то майор Мышрин без проблем и без стрельбы увёз бы эти сокровища в родной клан. Будь на месте золота два ящика с довоенной тушёнкой, то офицеру «Стали» пришлось бы поорать, пригрозить расправой, но, десять к одному, он увёз бы и тушёнку. Но женщины… В «Чёрной воле» женщин нет и не предвидится.

Клан крутых мужиков оказался в своеобразном тупике. На востоке и на западе гораздо хуже непроходимых болот или гор протянулись поражённые радиацией земли. На севере Сегарский залив. На юге – клан «Сталь». Под контролем «Чёрной воли» оказалась обширная и относительно чистая территория с кучей материальных ценностей. Но вот женщин на ней нет. Гаочан, некогда богатый и людный мегаполис, окончательно превратился в железобетонную пустыню, где лишь на северной окраине острова Хурган сохранился оазис жизни.

– Это ваше окончательное решение? Приём, – голос майора Мышрина зазвенел как замороженная сталь.

– Не кипятись, майор, – в беседу вклинился новый голос. – Говорит Череп, глава клана «Чёрная воля». Мы, в натуре, не крали ваших баб. Приём.

– Тогда кто это сделал? Приём.

– Верблюд. Слышал о таком? Приём.

В эфире повисла тишина. Верблюд замер на месте, ботинки будто примёрзли к крыше пятиэтажного дома. От былого веселья не осталось и следа.

– Отставной спецназовец, – охотно пояснил Череп. – Он до войны в Зинганане жил. Ловкий, сука, и скользкий. Приём.

– Верблюд? Да, у нас имеются сведенья о таком выживальщике, – нехотя признал майор Мышрин. – А, разве, он не к вам присоединился? Приём.

– Пусть только попробует, – голос Черепа загудел от возмущения. – Я ему лично яйца отрежу и сожрать заставлю. Этот сукин сын завалил больше десяти моих бойцов. Кучу провианта из-под носа увёл. Это он, падла, подставил нас. Больше некому. Приём.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Зачем ему это нужно? Приём.

– Начальник, сам в шоке. Он две недели назад, только прикинь, к нам на базу залез. Троих наших положил. На кой хрен это ему нужно было – понятия не имею. Но Верблюд, сука, давно в нашу сторону неровно дышит. Вот и вас, зуб даю, спецом натравил. Приём.

Да что б вас всех, Верблюд нахмурился. «Другая реальность» – коварная игра. Ещё до войны он пытался скрыть свою подготовку к концу света, и ни хрена не получилось. Уже после конца света «Другая реальность» очень ловко поссорила его с кланом «Чёрная воля». А теперь ещё и «Сталь» обиделась. Что-то в этой компьютерной игре инопланетян есть нехорошее. Как-то само собой получается, что она толкает тебя на самый трудный, на самый опасный путь из всех возможных и более простых решений.

Верблюд опустил голову. Вот не стал бы он ругаться с «Чёрной волей», получилось бы всё гораздо проще. Просто присоединился бы к ним, спокойно и легально прошёл на их базу, нашёл точку выхода и без проблем, без стрельбы и трупов, вышел бы в реальность. Так нет же…

– Это не имеет значения, – майор Мышрин заговорил вновь. – В любом случае два гражданина клана «Сталь» оказались в вашем распоряжении. Верните их немедленно. Приём.

– Не могу. Приём.

Голову на отсечение: от столь горького признания Череп едва не расплакался. Вот она первобытная демократия во всей красе.

– Вы отказываетесь? Приём, – голос майора Мышрина аж заледенел.

– Не кипятись, начальник. Я не генерал ваш. Я не могу братанам просто так приказать. Мне им долго и упорно объяснять придётся, почему тёлок воротить надо. Завтра, в пять часов, за Южным мостом, мы их вернём. Ну, в смысле, не сегодня, десятого апреля, а завтра, одиннадцатого. Приём.

– Целыми и невредимыми? Приём, – тут же уточнил майор Мышрин.

– Ну, попользуем слегка. Без этого никак. Но вернём. Зуб даю. Приём.

В эфире вновь повисла тишина. Верблюд усмехнулся. В голове майора Мышрина шарики воюют с роликами. Как военный, он привык мыслить конкретно: либо мы, либо нас; либо да, либо нет. А тут какая-то хитровывернутая дипломатия. Череп согласен вернуть женщин. Но сделать это здесь и сейчас он не может. Хотя и был бы очень рад избавиться от столь токсичного «подарка».

– Хорошо, – майор Мышрин заговорил вновь. – Завтра, одиннадцатого апреля, в пять часов, выше по течению Нинхаи от Южного моста, вас будут ждать. Приём.

– Договорились, – голос Черепа засверкал от радости. – Заодно шепни генералу своему: пусть он нам этих баб продаст. За ценой не постоим. Приём.

– Я не уполномочен давать подобные обещания. Приём, – тут же заявил майор Мышрин.

– Во, блин. Майор, да от тебя никто и не требует что-то там обещать. Просто шепни генералу: за тёлок этих «Чёрная воля» кучу бабла отвалит. У вас и так баб лишка. Не убудет. Приём.

– Конец связи, – отрезал майор.

«Радиопостановка» закончилась. Или нет? Верблюд переключил универсальный тактический прибор на перехват радиоканала бывших военных. Нет, может и не закончилась, но между собой солдаты «Стали» пользуются очень даже хорошей шифровкой. Но вот замолчали и их рации.

Внизу, на речной глади, вновь вспыхнули огни. Верблюд тут же поднял бинокль. Ну да, катера «Стали» взяли курс домой. Ну а коль с «Чёрной волей» установлено некое перемирие, то и таиться в темноте смысла нет. Минут через двадцать огни носовых прожекторов скрылись за поворотом острова Тихнан. Да и количество света на базе «Чёрной воли» заметно поубавилось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Верблюд присел прямо на крышу, спина прислонилась к бетонному ограждению. Если коротко, то гениальный замысел столкнуть лбами два клана забалансировал на очень тонкой жёрдочке.

Конечно, у Кхиры и Туланы впереди крайне неприятные сутки. Если уговорить клановцев вернуть женщин Череп ещё может, то запретить трём-четырём сотням «голодных» мужиков не пользоваться ими он не в состоянии. Даже хуже – «сытые» боевики «Чёрной воли» будут несколько более сговорчивыми. Женщин, конечно, жаль. Впрочем, не с руки жалеть компьютерных ботов. Хуже другое.