Вольные стрелки - Томас Майн Рид
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава LV
СВИДАНИЕ
Клейли скоро выздоровел, и мы опять стали неразлучными.
Оба мы изнывали от тоски, не имея никаких сведений о судьбе дона Косме и его семейства.
Однажды, когда мы сидели в Fonda de Diligenciac, главном ресторане города, вошел Джек и шепнул мне на ухо:
– Капитан, вас желает видеть какой-то молодой мексиканец.
– Мексиканец? – с недоумением повторил я. – Что ему нужно? Ты не знаешь его?
– Это, кажется, брат...
– Чей брат?
– А тех молодых девушек, капитан...
Я вскочил со стула с такой стремительностью, что повалил его и опрокинул стоявшие на столе бутылки и стаканы.
– Галлер, что с вами? – воскликнули товарищи, с удивлением глядя на меня.
– Меня вызывают на минутку... Я сейчас возвращусь к вам! – закричал я на ходу, спеша в приемную.
Там я увидел Нарсиссо. Мы бросились друг к другу, крепко обнялись и расцеловались.
– Как вы попали сюда, мой милый Нарсиссо? Давно ли вы в городе? Один вы или с вашими родными? – сыпал я вопросами.
– Мы еще вчера приехали в город. Ведь у нас тут свой дом... Узнав, что вы здесь, папа послал меня разыскать вас. Он просит вас прийти к нам сегодня вечером вместе с сеньором Клейли и тем толстым сеньором, с которым вы были у нас на гасиенде...
– Это майор Блоссом... Хорошо, приведем и его. Но скажите, пожалуйста, где же вы были со времени нашей последней встречи?
– В Орисаве. У папы там большая табачная плантация...
– А каким же образом вы попали в общество гверильясов? Мы видели вас в монастыре и в гасиенде Сенобио...
– А мы и не подозревали, что те пленники, которых везли с нами, были именно вы... Это нам стало известно только позднее... О, если бы я знал, что это вы! Мы сами ехали просто под охраною того отряда. Ведь одним ехать было очень опасно в то время...
– Ну, теперь я понял все. А где же ваш дом? – осведомился я.
– Близ церкви Спасителя. Вам укажут... Белый дом, с большим садом...
– Хорошо. Кланяйтесь, пожалуйста, всем вашим, милый Нарсиссо, и скажите, что вечером мы непременно придем и захватим с собой el senor gordo (толстого сеньора).
Простившись с молодым человеком, я возвратился к компании.
– Кто это был? – шепотом спросил Клейли.
– Нарсиссо Розалес...
– Неужели! – воскликнул он, весь так и просияв. – Значит, они здесь? Мы их увидим?..
– Да, и не позже сегодняшнего вечера...
Я передал ему все, что узнал от Нарсиссо, и этим привел его в такой же восторг, в каком находился и сам.
Мы уже садились вечером на лошадей, когда я вспомнил об обещании привести с собой майора. Клейли не хотелось заезжать за ним, но, когда я указал ему, что толстяк может быть нам весьма полезен, –отвлекая_ дона Косме и донью Хоакину, мой лейтенант первым вскочил в седло и понесся к квартире майора.
Е1 senor gordo не заставил себя упрашивать – он не мог забыть про ужин у дона Косме, – и вот мы уже втроем подъезжали к дому наших друзей.
Мы опять попали как раз к ужину – майор не прогадал, поехав с нами. Он уже научился кое-как объясняться по-испански и после ужина вступил с доном Косме в длинный разговор за бутылкой вина. Мы были от всей души признательны товарищу: он дал нам возможность удалиться с Люпе и Люс сначала на веранду – полюбоваться светом луны, а потом незаметно углубиться и в самые темные аллеи сада.
Мы гуляли dos у dos (двое и двое) в тени апельсинных деревьев, любовались луной, слушали пение тропических птиц...
Все прошлые невзгоды были позабыты, а будущие заботы... о них мы не думали...
Было поздно, когда мы наконец пожелали –buenas noches_ друг другу и разошлись со словами –hasta la manana_ (до завтра)...
Стоит ли говорить о том, что наши свидания повторялись ежедневно до того дня, когда горнист еще раз затрубил –поход_.
Подробности этих дней не интересны для читателя. Но для нас же это были самые счастливые дни в нашей жизни. Они были похожи один на другой, но нам с Клейли хотелось, чтобы это однообразие длилось всю жизнь...
Накануне дня, назначенного для выступления в поход, Клейли и я формально посватались за дочерей дона Косме.
Старик сначала слегка поморщился. Ему не хотелось, чтобы его дочери слишком быстро превратились во вдов... Но, видя, с каким страхом мы ожидаем его решения, старик сказал:
– Подождем до окончания войны...
И нам снова пришлось расстаться с дорогим для нас семейством, снова подвергнуться всем опасностям и случайностям войны...
Мы пересекали залитые солнцем равнины Пэротэ, карабкались на вершины Анд, переплывали холодные струи Rio Frio, ползали по снежным шпицам Попокатепетля, и, наконец, после продолжительного и утомительного перехода наши штыки заблестели на берегу озера Тезкоко...
Там мы дрались как львы, зная, что мы должны или победить, или умереть...
И мы победили... Над древним городом ацтеков взвилось наше знамя!
Мы оба – Клейли и я – были ранены, но не опасно. Искусство хирургов скоро поставило нас снова на ноги...
И наконец наступил день, когда мы бодро подъехали к воротам так хорошо знакомого нам дома. Мы передали свои визитные карточки и были приняты сейчас же. Это был незабываемый день!..
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Монастырь Екатерины – самый богатый во всей Мексике и чуть ли не во всем мире... В эту обитель и вступила прекрасная Мария де Марсед, так жестоко испытанная судьбою. Я видел ее там в белом одеянии монахини; она показалась мне еще прекраснее...
В Новый Орлеан я вернулся в конце 1848 года. Как-то раз я прогуливался с женой по Леве, как вдруг услыхал возле себя хорошо знакомый голос:
– Съешь меня волк, Рауль, если это не капитан Галлер!
Обернувшись, я увидел гигантскую фигуру Линкольна в сопровождении Рауля.
Они бросили службу и теперь отправлялись вместе промышлять охотой в Скалистые горы. От них я узнал, что Чэйн вступил в регулярные войска и уже получил чин сержанта.
Жена моя сняла на прощание два кольца со своей руки и предложила их Раулю и Линкольну – –на память_. Рауль, поблагодарив, тотчас же надел подарок на палец, Линкольн попробовал сделать то же самое, но безуспешно: его огромные лапы были слишком велики для женского кольца. Сконфуженному охотнику пришлось спрятать подарок в патронташ...
Старые друзья проводили меня до дома, где я нашел для них более подходящие подарки. Раулю я подарил мой револьвер, надеясь, что мне не придется больше им пользоваться. Охотник получил то, о чем он мечтал давно: немецкое ружье майора...
Вероятно, не один гризли убит в глухих уголках Скалистых гор из страшной –флинты_ майора...
Любезный читатель! Я уже собирался сказать тебе –прощай_, когда Маленький Джек подал мне только что полученное письмо. На почтовом штемпеле стоит –Вера-Круц_. Датировано письмо первым ноября 1849 года, а кончается оно так: